От фермы к фабрике. Новая интерпретация советской промышленной революции - Роберт Аллен

Общее потребление

Совместив данные по всем элементам, получим общее потребление в 1928 и 1937 г. (см. табл. 7.3). Оно выросло на 42 %, или на 30 % в пересчете надушу населения. Как показывает график 7.2, рост не был плавным[109]. В 1932 и 1933 гг. потребление резко упало, восстановилось в ходе второй пятилетки (1933–1937 гг.), когда, действительно, наблюдалось значительное повышение уровня жизни, и снова упало с наступлением Второй мировой войны. 1937 г. всегда считался особенно благоприятным, благодаря огромному урожаю, и график 7.2 это подтверждает. В 1928–1938 гг. потребление на душу населения в СССР выросло на 22 % (на 2 % в год), что явно представляет более объективный показатель динамики роста, чем более высокие данные по 1928–1937 гг.

Оценка потребления на душу населения по годам и группам

Благосостояние рабочих и крестьян столь важно при изучении истории 1930-х гг., что представляется значимым рассчитать также потребление отдельно для каждой из этих групп населения. Это потребует последовательного анализа как потребления, так и состава населения, что является непростой задачей.

Проблема при изучении населения связана с тем, что многие из тех, кто проживал в сельской местности, действовали как в рамках сельскохозяйственной экономики, так и вне нее. Можно выделить четыре основные группы: те, кто занимался исключительно земледелием; те, кто часть времени проводил в поле и подрабатывал заготовкой леса, перевозками, строительством, а также в городах; ремесленники — такие как мельники и кустари, специализировавшиеся на продаже товаров в город. При подсчете среднего дохода колхозов часть таких индивидов необходимо исключить из сельскохозяйственного дохода и перенести в знаменатель; других следует включить в эту группу согласно доходу, полученному непосредственно из городского/промышленного сектора. По сути, я ограничиваю категорию «сельскохозяйственного населения» лицами, проводящими все или часть времени в поле, и их семьями[110]. Объединение этих двух категорий в одну («проводящие все время в поле») позволяет включить часть индивидов, проживающих на селе, но не занимающихся земледелием, в расчет среднего дохода на эквивалентной основе полной занятости. Возможно, в этом методе кроется некоторая неточность, но, к сожалению, данные не позволяют ее компенсировать.

Я подсчитываю потребление, во-первых, через потребление колхозов и, во-вторых, через измерение неколхозного потребления по остаточному принципу. Колхозное потребление равняется натуральному доходу колхозов (в ценах 1937 г.) плюс покупки промышленных товаров в магазинах. Предположим, что земледельцы тратили весь свой наличный доход, тогда стоимость покупок в магазинах будет равна наличному доходу колхозов за вычетом сельскохозяйственных налогов[111]. Стоимость покупок в магазинах выражается в ценах 1937 г. посредством индекса потребительских цен Малафеева (1964, 407) для государственных и кооперативных магазинов[112]. Этот индекс согласуется с показателем инфляции, приведенном в табл. 7.3 на 1928 и 1937 г.

Таблица 7.4. Потребление на душу населения внутри и вне колхозов, 1928–1939 гг. (в ценах 1937 г., в руб. на человека в год)

В табл. 7.4 представлены оценки показателей на душу населения на 1928–1939 гг. Население, не занимающееся сельским хозяйством, всегда располагает большим доходом, в связи с чем отток рабочей силы из колхозов на фабрики вызвал повышение среднего потребления. Свой вклад в улучшение условий жизни внесло повышение неколхозного потребления на душу населения, которое в 1928–1938 гг. росло на 1,9 % в год. Очень малый процент составило в росте среднего потребления повышение уровня жизни на селе. В колхозах потребление на душу населения за 1928–1938 гг. выросло лишь на 5,5 %. В период коллективизации среднее потребление в колхозах упало на 22 % ниже уровня 1928 г. В отдаленных районах, специализировавшихся на выращивании зерна, потери были больше, поскольку жители близких к городам районов, занимавшиеся разведением скота, имели возможность продать часть его за хорошие деньги на колхозных рынках.

Рост потребления и реальная заработная плата

Как доказательства роста потребления согласуются с общепринятой точкой зрения о падении уровня жизни в городах СССР?

Если они основаны на статистических данных, подобные пессимистические оценки исходят из расчетов размера реальной заработной платы. Типичный случай представлен в табл. 7.5, где сравниваются номинальные и реальные заработки всех работников в 1927–1928 и 1937 г. Средний доход всех профессий увеличился с 690 до 3047 руб. Цены, согласно моим подсчетам, выросли в 5,1 раза[113]. Если разделить рост зарплат (4,42 = 3047: 690) на рост уровня цен (5,10), то получим, что реальные доходы упали на 13 % и составили 87 % от их объема в 1927–1928 гг. (0,87 = 4,42: 5,1). Доходы работников предприятий упали еще сильнее — на 30 %. В различных сферах промышленности были заняты граждане с различным опытом. Так, в городском секторе наибольший рост наблюдался в сфере образования (7 % рост реальных доходов) и государственного управления, где реальные доходы упали лишь на 2 %. Их высокие показатели соответствуют мнению Фицпатрик о том, что новая интеллигенция и управленцы из числа образованных пролетариев жили при Сталине вполне благополучно[114]. В противном случае динамика реальных доходов в табл. 7.5 оказалась бы доводом в пользу пессимистичной точки зрения на советские реалии.