На то и волки... - Александр Бушков

– Может, ты на моем месте еще и головой бы в стенувпечатался, – сказал Лалетин, медленно остывая. – Весьма дажезапросто… Как по-твоему, что у нас нынче в стране? В смысле строя?

– Ну, это просто, – сказал Данил. –Феодализм. Мужики вроде тебя – бароны. Поместные. Или как там еще назвать…Барон сидит у себя в поместье, где волен во многом: монету чеканит, золотишкороет, право первой ночи эксплуатирует до посинения и нестоячки, коров со дворасводит, мануфактуры заводит… При королевском дворе, как правило, у него естьплатные заступнички, разные там герцоги и фавориты. И вольно развлекатьсябаронам, пока однажды не попадет который из них под сердитый взор не с той ногивставшего короля… Или герцога, которому кланяется деньжишками и возами ссушеными карасями другой барон. И вот тогда-то начинается охота с борзыми.Только при феодализме не было персональной папочки на каждого, которуюпридерживают до поры. А если и была, то иначе это называлось…

– Ну, нашу папочку пока из стола определенно неизвлекли.

– Что-то меня это не особенно и радует, – сказалДанил. – Потому что хвосты уже в мясорубке… Еще пара таких наездов – ипридется прикрывать байкальский филиал. Тамошний «Транспорт» уже накрылся.Сколько он давал процентов от общей прибыли?

– Не более пяти. Плюс процент-другой черного нала.Пустяки конечно, филиал я сдал бы хоть сегодня, но это и означает, что пираньипочуют кровь… Бог ты мой! – он затейливо выругался деревенскимисловами. – Я ведь уже начинаю одному радоваться: что в нашей вотчине наспока что не трогают… Это я-то… Понимаю, все от неизвестности, она всегдастрашит, но дела-то поганые… Можешь просчитать е г о следующий ход, или?

– Или, – сказал Данил.

– Ну так посмотри и послушай… – Он прошел квидеодвойке. – Телевизор был включен, самого начала я не записал, но там ине было ничего интересного…

Данил пересел поближе.

– Вторая программа. Передача с милым названьицем«Тропою криминала». – Лалетин остановил пленку, включил магнитофон.

Импозантный субъект с седыми висками, в клетчатом костюме икрасивом галстуке проникновенно вещал:

– …кое-какие результаты в борьбе с перевозкой «белойсмерти» внушают нешуточные надежды, что нам удалось продвинуться довольнодалеко, и оттого я не разделяю пессимизма иных средств массовой информации.Всего несколько дней назад правоохранительными органами Сибири, точнее городаБайкальска, был перехвачен груз героина, стоимость которого на черном рынке, погрубым подсчетам, достигает десятков тысяч долларов. Груз прибыл в адрес некойфирмы «Интеркрайт», и любопытно – примерно в те же дни полицией Куала-Джампурабыл задержан высокопоставленный сотрудник той же фирмы, пытавшийся ввезти встрану героин… Столь многозначительные совпадения уверенно позволяютпредположить, что мы имеем дело не с дилетантами или случайными людьми, а спредставителями организованной преступности, и следственными органами был перерезанодин из потаенных каналов переправки наркотиков. Следовало бы внимательнееприсмотреться к тому, что творится в регионах, где иные «боссы» чувствуют себяудельными князьями. Единство России требует сильной центральной власти,способной…

– Ну, дальше пошли общие фразы, – Лалетин выключилвидак и попытался улыбнуться, но получилось, честно говоря, плохо. – Кактебе?

– Что это за хрен? – спросил Данил. – Рожачасто мелькает по ящику, а фамилию что-то не помню…

– Не герцог, как ты выражаешься, но и не пешка.Папанька русской демократии и особа, приближенная к императору. Мог озвучитьчью-то мысль, но мог и самостоятельно укусить… Ликутов.

– Ликутов… Из администрации Номера Первого?

– Ага.

– Но ведь не может так оказаться, что против нас – Сам?

– Сам о нас в жизни не слышал, – сказалЛалетин. – Только от этого не легче. Наоборот. Жалует царь, да не жалуетпсарь…

– Может, он зарабатывает очки перед выборами? –предположил Данил вслух. – Он же прет в Думу со страшной силой…

– В любом случае ясно одно: вонь идет из столицы.Правда, нет пока что высочайшего указания на наш счет… но если будет? Если всюэту бодягу, соответствующим образом украшенную кучерявыми завитушками истрашными картинками, подкинут на самый главный стол? У нас ведь самоескверное – оказаться выбранным для примера «отрицательным героем»,мальчиком для битья. Будь ты хоть столичный банкир. Налетят мордовороты впятнистом – и придется улетать для поправки нервов куда-нибудь в Лондон. Ихорошо еще, если в Лондон. А половецкие пляски на Дальнем Востоке? Властьпериодически обязана метать громы и молнии, а уж перед грядущими выборами…

– Вот и я говорю, – сказал Данил. – Перерослапроблемка мои возможности, господин барон, пора вам самому борзого коняседлать…

– Готовь «трассу», – кивнул друг детства.

…«Трассу» в свое время проложили еще чекисты. Из подваламетров на четыреста тянулся бетонированный ход, где свободно мог проехатьгрузовик, и кончался в самом обыкновенном гараже, ничем не отличавшемся от двухдесятков своих собратьев (понятно, счастливчики, которым удалось влепить свойгаражный кооператив в самом центре города, приписывали сей успех исключительнособственной оборотистости, ни о чем таком не подозревая…).

Ниссановский микроавтобус остановился у невзрачного зданиябывшей бани, облезлого и обшарпанного – правда, резким контрастом выгляделиполдюжины импортных тачек, приткнувшихся во дворике. А небольшая вывеска,загадочно гласившая «ТОО „Снодер“», никакой ясности не прибавляла, мало того,название было подобрано так, что в памяти не задерживалось и ни с чемопределенным не ассоциировалось. Фирм и фирмочек ныне – как блох на барбоске,поди догадайся…

Внутри начинались чертоги – та же баня, толькодекорированная дорогим деревом, экзотическим кафелем и мебелишкой, непривычнойдаже для капризного зарубежного народа, избалованного буржуазной демократией.Порой навстречу попадались завернутые в простыни девочки с ангельски невиннымиличиками, охранников было что-то необычно много для рабочих будней, а в однойиз комнат, мимо которой крепыш в сером костюме провел Лалетина, гомонили вокругуставленного пивными банками стола с полдюжины крепких мальчиков – гомонилиопределенно на одном из диалектов дальнего зарубежья.

Он ждал минут пять, не притронувшись ни к бутылке«Хеннесси», ни к закускам с подноса, которым его моментально почествовали. Ворту стоял противный привкус промокательной бумаги, и ничего не хотелось.Конечно, больше всего ситуация напоминает феодализм. Вот только прежним баронамбыло не в пример легче защищаться от капризов полудекоративного короля – самымжитейским делом считалось, если барон запирался у себя в замке и поливалнемногочисленных королевских латников кипящей смолой со стен. При удаче бароныдаже брали короля за манишку и нахально диктовали условия. Английская Великаяпартия вольностей, сводящая с ума нашу образованщину как символ древнейзападной демократии, на деле была манифестом исключительно баронской вольности,подписанным загнанным в угол монархом…