Мой худший друг - Мария Высоцкая

Проходит где-то полминуты, прежде чем она уходит. Так же молча. Даже дверью не хлопает. Просто вылезает на улицу и неспешно шагает к дому.

Изо всех сил гашу в себе порыв сорваться и побежать за ней следом. Хватит уже. Сколько можно бегать? Как собака на привязи, блин.

Ведем себя как идиоты. Будто не вместе.

У нее всегда есть что-то приоритетнее этих отношений. Постоянно…

Иногда ловлю себя на мысли, что она меня умышленно на расстоянии вытянутой руки держит. То учеба у нее, то допы, то еще какая-нибудь муть. Время есть на все, но только не на меня.

Бросаю взгляд на открывшуюся калитку, в которую Аринка проскальзывает. Еще минуты три стою под окнами и только потом уезжаю.

Ничего не чувствую. Ни облегчения, ни какого-то особого сожаления.

Внутри лютый штиль, который на самом деле пугает, потому как так быть не должно.

Около часа бездумно петляю по городу.

Что делать дальше? Извиниться, наверное, или не стоит? Может быть, в этот раз ей эту роль отвести?

Часов в семь звонит Королев. Зовет к себе. У него родаки на все выходные свалили, дом пустой. Намечается тусовка.

Первый порыв – сказать нет.

Но он быстро тает под гнетом обстоятельств.

Хватит играть в того, кем я не являюсь.

До Аринки моя жизнь была насыщенной. Сейчас – это замкнутый круг. Школа – Громова. Аут.

Выкручиваю руль и возвращаюсь за город.

На территории Королевского особняка народу битком. Паркуюсь, прячу ключи в карман и иду в дом.

Музыка грохочет так, что на соседних участках кусты подпрыгивают.

Здороваюсь с парочкой знакомых. Выцепляю Катьку. Она хохочет и что-то рассказывает Кайсарову, вот к ним и иду. Падаю на диван, рассматривая двигающиеся в такт музыке женские тела.

– Э!

Катюхина ладонь влетает мне в грудь.

– Слюни подбери. Ты почему один?

Передергиваю плечами. Рассказывать о произошедшем желания нет. Да и Катюха все равно на Аринкину сторону встанет.

Сижу с ними минут десять. Скучно и тошно.

Лавирую в толпе, а потом подхватываю с бара бутылку. Хочу сделать глоток, но не успеваю. На самом деле даже к лучшему.

– Привет.

Янкина ладонь ложится мне на предплечье. Киваю. Быстро сканирую ее взглядом. Короткое платье, волосы распущенные, каблуки…

– Привет.

– Ты какой-то грустный.

– Нормальный.

– Спасибо за помощь. Не знаю, что бы без тебя делала, – Янка округляет глаза, улыбается. Строит из себя няшность. Но это точно не про нее.

– Не за что.

– Нет, если бы не ты…

Она продолжает сыпать благодарностями, которые я пропускаю мимо ушей.

Ничего выдающегося я не сделал. Помог разобраться с каким-то из бывших, который намеревался слить ее фотки в сеть. По факту фоток там особо и не было, ну, таких, чтобы сильно провокационных. Больше блефа.

– Тим? – она снова заглядывает мне в глаза. Руку не убирает. Как вцепилась пальцами в предплечье, так и стоит.

– Отвлекся, – перевожу на нее взгляд.

Янка облизывает губы, переминается с ноги на ногу.

– Тут так шумно, может, во двор выйдем? Разговаривать совсем неудобно.

Отрицательно мотаю головой. Вижу вспышку недовольства на ее лица, но она ее мгновенно гасит, продолжая надоедливо мяться рядом.

Делаю шаг в сторону и звоню Громовой. Сам себя предаю, но ничего с собой поделать не могу.

Арина скидывает звонок. Может быть, случайность?

Набираю снова и нарываюсь на очередной игнор. Проходит несколько секунд, прежде чем на телефон падает сообщение.

Ариша: Я хочу побыть одна.

Одна, значит? Понятно.

Поворачиваюсь к Янке. Смотрю на нее по-новому в этот момент. Как на объект.

Красивенький и на все готовый объект, который не будет жрать мой мозг чайной ложкой.

– Пошли, – тяну ее на второй этаж. – Тут не так громко.

Яна улыбается.

Что я делаю вообще? Сюр какой-то. Уже хочу свалить обратно, но Романова подворачивает ногу. Высоченные каблуки ее подставляют, и она валится в мои руки. Едва успеваю поймать.

– Прости-прости, – бормочет, оттягивая подол платья вниз. – Я случайно, неудобные туфли, только вчера купи…

Смотрю на ее шевелящиеся губы.

Секунда. Две. Три.

Зажимаю Романову в углу.

Целовать я ее не хочу. Платье задираю, то, которое она так усердно оттягивала. Янка вздрагивает, сама с поцелуем лезет.

Несколько секунд, за которые я успеваю потеряться в пространстве. Накатывает презрение к самому себе, но я уверенно через него перешагиваю.

Толкаю дверь в первую попавшуюся комнату и утягиваю туда Янку.

Она что-то шепчет, обнимает. Не слушаю, потому что она тут для одного конкретного дела.

Тянусь к ремню, упираясь коленями в кровать.

Телефон звонит именно в этот момент. Истошно вибрирует. Первая мысль – проигнорировать. Вторая, черт его знает…

Вытаскиваю смартфон и застываю, потому что на экране маячит: «Ариша».

Сглатываю, бегло оценивая обстановку. Черт!

Янка опирается на локти, смотрит на меня. Перевожу бегающий взгляд от экрана телефона на Романову.

Едва ощутимая вибрация колет пальцы. Делаю шаг назад и выхожу на балкон, плотно прикрывая за собой дверь без каких-либо объяснений.

Прежде чем ответить, делаю глубокий вдох.

Подношу телефон к уху, сглатываю. Мутит от происходящего. Упираюсь ладонью в балконную перекладину.

– Тим, – Аринкин голос в динамике бьет по нервам точечным залпом. – Ты меня слышишь?

– Да, – киваю в такт словам. – Да…

– Я извиниться хотела. Мы сегодня плохо расстались, точнее, разошлись, блин! Ну ты понял, – тараторит на высокой ноте.

Снова киваю, но теперь уже молчу. В висках все еще пульсирует. Из недр желудка поднимается страх, обжигая горло кислотой. Перетряхивает всего. Что ей сказать? Что вообще в таких ситуациях говорят?

– И за сообщение прости. Я, наверное, была резка. Просто мне правда нужно было обдумать. Ужасно все вышло. Мы друг друга не поняли, – вздыхает. – Ты обижаешься, да?

– Нет.

Выпаливаю моментально. Громко и четко. Вся моя бушующая обида сейчас не просто испарилась, она покрылась налетом стыда.

Совесть вонзается в виски раскаленной арматурой.