Кровавое наследие - Ричард Кнаак

И всё же, несмотря ни на что, холм вскоре перестал казатьсянедосягаемым. Норрек молился, чтобы там нашлась хоть какая-то влага: пустыняуже иссушила его. Если в скором времени не отыщется вода, уже не будет иметьзначения, доберётся ли он до холма или…

Огромная крылатая тень пересекла его чёрный силуэт на песке…а за ней сразу появилась вторая.

Норрек поднял глаза, пытаясь разглядеть что-то противсолнца. Он увидел две или три мелькнувшие в воздухе фигуры, но не понял, ктоэто. Грифы? В Аранохе это вполне возможно, но эти — куда больше и не совсемпоходят на птиц. Рука Норрека скользнула к бедру, где обычно висел меч, и вочередной раз солдат проклял латы Бартука, подвергшие его столь ужаснымиспытаниям, но без подходящего оружия.

Несмотря на увядающие силы, опытный боец ускорил шаг. Еслион доберётся до скалы, она обеспечит ему хоть какую-то защиту от стервятников.Грифы-падальщики, но эта стая выглядит куда более агрессивной, и это весьматревожило солдата.

Тени снова нагнали его, на этот раз они были больше и ихлучше можно было разглядеть. Летучие создания спустились, чтобы познакомитьсясо своей добычей.

Он едва не пропустил момента, когда пернатое тело опустилосьна землю за его спиной. Инстинкты, отточенные на полях сражений, швырнулиНоррека в песок, когда когти размером с его руку полоснули по панцирю на спине,едва не вцепившись в волосы. Закалённый боец проворчал что-то, перекатываясь,готовый встретиться лицом к лицу с хищными пташками. Наверняка он способенотпугнуть нескольких грифов, особенно если даст им понять, что не собираетсяпросто лежать и умирать для того, чтобы они насытили свои утробы.

Но эти птицы не были грифами… хотя происходили наверняка отэтих мусорщиков пустыни.

Ростом почти с человека, с крыльями и головами птиц, которыхони так напоминали, четыре гротескных создания парили прямо над Норреком,растопырив когти на задних лапах, и их передние конечности, похожие начеловеческие руки, готовы были оторвать голову солдата от его тела. Их хвостыоканчивались живыми хлыстами, щёлкающими вокруг тщетно пытающегося отползтибойца. Демонические птахи издавали резкие звуки, стараясь окружить будущуюжертву, и от их клёкота сердце Норрека уходило в пятки.

Он ждал, что доспехи предпримут что-нибудь, но латы Бартукабездействовали. Понося их на чём свет стоит, Норрек взял себя в руки. Если емусуждено погибнуть здесь, он не умрёт покорно, как ягнёнок на заклании, потомучто стал настолько зависеть от доспехов. Едва ли не всю свою жизнь он провёл навойнах, сменяющих друг друга. Предстоящее сейчас сражение немногим отличаетсяот любого другого.

Один из чудовищных грифов оказался на расстоянии вытянутойруки от солдата. Со скоростью, которую в своём состоянии он от себя не ожидал,Норрек схватил птицу за ногу и швырнул на землю. Несмотря на размер, ужаспустыни был поразительно лёгок, без сомнения, потому, что кости его, как и егопредков, были созданы для полёта. И человек, воспользовавшись своим немалымвесом, навалился всем телом, прижал верещащую тварь к песку, а потом рванулптичью голову что было сил, сворачивая её.

Три выживших грифа-переростка яростно атаковалиоторвавшегося от обмякшей птицы человека, но встретил их лицом к лицу ужедругой Норрек, Норрек, впервые за много дней бившийся и победивший сам, толькосам. И когда второй гриф нырнул к нему, солдат схватил горсть песка и бросилего в дикие глаза твари. Демоническая птица слепо хлестнула хвостом, давопытному бойцу шанс поймать смертоносный отросток обеими руками.

Верещащее чудовище попыталось освободиться, однако Норрекпринялся раскручивать птицу вокруг себя, снова и снова, отгоняя одновременнодвоих оставшихся. Когти пленённого неприятеля тщетно скребли по рукам в латныхперчатках — доспехи Бартука отлично защищали своего хозяина.

Кровь Норрека закипала. Нападавшие представляли для него непросто обычную опасность пустыни. Во многих смыслах они стали для него сейчаспротивниками, на которых можно излить все своё разочарование и ярость. Онпрошёл через столько страшных испытаний, пережил столько ужасов и ни разу небыл волен поступать самостоятельно, В доспехах Полководца действовалимогущественные заклинания, но они не повиновались ему. Если бы он могповелевать ими, то использовал бы магию лат, чтобы поджарить бестию, которуюдержал сейчас» превратить её и её грязных спутников в пылающие шары.

Перчатки внезапно вспыхнули ярко-алым.

Напрягшийся Норрек взглянул на них, потом на демонов-грифов,страстно желая одного. Да, огненный ад…

Он схватил свирепую птицу за шею. Жестокий клюв попыталсяразодрать ему лицо, лишь усилив стремление как можно быстрее и решительнеезавершить бой.

Норрек метнул взгляд на монстра:

— Гори!

Хрипло завизжав, крылатая бестия запылала, мгновеннопогибнув, объятая безжалостным пламенем.

Не теряя ни секунды, боец бросил горящий труп в ближайшегоиз двух оставшихся стервятников, превратив и его в летучий костёр. Последнийгриф поспешно развернулся, улепётывая так, словно за ним гнались все псы Ада.Норрек плюнул на беглеца твёрдо решив разобраться с третьим.

С опалёнными, спёкшимися перьями гриф пытался последоватьпримеру своего уцелевшего собрата, но обгорел он уже основательно. Не в силахоторвать от земли даже лапу, он не мог спастись от мстительного бойца. Норрекдёрнул грифа за крыло, позволив ставшему жалким чудовищу вцепиться в нагрудникпанциря.

Одним быстрым рывком солдат сломал шею птице.

В сущности, битва заняла всего минуту или две, но за этоткороткий срок ветеран преобразился. Швыряя пернатый труп на песок, Норрекчувствовал восторг, не испытанный им ни на одной войне. Он торжествовал нетолько свою победу, но и то, что проклятые доспехи наконец подчинились ему.Солдат пошевелил пальцами, впервые признавая, как искусно сделаны его перчатки.Возможно, встреча с Дрогнаном изменила все; возможно, теперь то, что движетдоспехами, наконец уступило, признав его хозяином и господином…

Возможно, он сумеет испытать их. Он видел, на что ониспособны, и наверняка после всего этого латы смогут выполнить одно несложноезадание по его команде.

— Хорошо, — прорычал он. — Слушайте меня! Мне нужна вода!Сейчас же!

Левую руку закололо, она слабо задёргалась, словно доспехихотели взять контроль на себя, но ждали разрешения.

— Выполняйте! Я приказываю!

Перчатка показала на землю. Норрек опустился на колени,позволив указательному пальцу нарисовать на песке круг. Затем палец начертилвокруг узор из петелек, перекрывающих друг друга.