Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Тут молвил Артур: «Ободритесь, братья! Разве не видите, что самовлюблённая наша ведьма скудоумна и слепа, раз устраивает нам подобное представление и второй раз на дню являет нам образы наших милых, что несколько часов назад якобы пронеслись мимо в ладье с полосатыми парусами? Где же, в таком случае, корабельщики с ними повстречались? Нет, господа, не позволим мы любовной тоске лишить нас разума».

И поняли мы, какими глупцами оказались, поддавшись коварному наваждению; однако на душе у нас сделалось до крайности тревожно; и время тянулось невыносимо медленно; ясно было, что не знать нам покоя, пока не доберемся мы до Острова Непрошеного Изобилия и не отыщем там наших возлюбленных.

И вот наступила ночь, и мы уснули, но похоже, что нечасто погружались в сон все трое одновременно; и, наконец, почувствовали мы, что близок рассвет, – хотя луна зашла и тьма царила непроглядная. В ту пору мы все трое бодрствовали; и вдруг услышали мы за кормой плеск рассекаемой воды, словно бы шёл за нами корабль, и смутно в темноте различили парус: то нагоняла нас ладья. И совсем рядом зазвенел горестный крик: «О, здесь ли вы, Паладины Обета? О, помогите мне, друзья! Спасите меня, освободите, ибо похитили меня, чтобы передать в руки былой моей госпожи. Помогите, Бодуэн, Хью, Артур! Помогите, помогите!»

Тут все мы узнали голос Заряночки, и Артур вскочил на ноги и в мгновение ока оказался бы за бортом, кабы мы двое его не удержали, он же боролся и проклинал нас от души, скрывать нечего; а тем временем жалобный стон твой, сестрица, угас в отдалении, и небо на востоке посветлело, и наступил рассвет.

Тогда молвил Бодуэн: «Артур, собрат мой, разве не видишь, что и это такое же представление, как и первые два; это ты-то, что выказал такое благоразумие прежде? Всё это – обман, лукавое наваждение, дабы Поход окончился ничем; потому воспомни о своём мужестве и своей великой мудрости!»

Так мы увещевали его и упрекали, пока Артур не успокоился и не пришёл в себя, однако же так и остался печален, удручён и молчалив. А Посыльная Ладья спешила всё вперёд сквозь рассветное зарево, и когда мгла окончательно рассеялась, увидели мы прямо по борту Остров Непрошеного Изобилия, и едва пристали мы к берегу, как взошло солнце. Куда как порадовались мы возможности выбраться из ладьи и снова ощутить под ногами твёрдую землю. Мы извлекли из ладьи все наши пожитки и спрятали под корнями старого боярышника небольшой свёрток, с одеждами вашими, о благородные дамы, что ссудили вы Заряночке; затем облеклись мы в доспехи и огляделись, стараясь понять, в какой части острова находимся; и увидели мы пред собою фруктовые и цветочные сады, а над благоуханными кущами возвышался огромный и дивный дворец, ровно так, как ты и говорила, о Заряночка.

Засим, нимало не мешкая, двинулись мы вверх по холму через сады и кущи и, пройдя их почти насквозь, оказались перед многоступенчатой лестницей, о которой ты поминала, и у подножия увидели высокую, статную женщину в алых одеждах; там стояла она, словно бы поджидая нас. Приблизившись, разглядели мы, что с виду незнакомка полна сил и весьма недурно сложена, и притом белокожа, золотоволоса и синеглаза; можно было бы назвать её красавицей, по фигуре судя, кабы не тяжёлые черты лица и не жестокое его выражение, кабы не тонкие губы и обвислые щёки; глупость читалась в этом лице, и притом гордыня и злоба.

И вот приблизились мы к ней, и незнакомка приветствовала нас, говоря: «Добро пожаловать в Наш дом, о славные воины; велю вам поесть-попить и отдохнуть здесь».

Мы низко поклонились ей и пожелали здравствовать; и молвил Бодуэн: «Госпожа, твоё повеление мы исполним; однако же, прежде чем преломить с тобою хлеб, следует помянуть о поручении, что привело нас сюда; ибо может статься, что, узнав о нём, не окажешь ты нам приёма столь радушного». – «Что такое?» – вопросила незнакомка. Пояснил Бодуэн: «Имя этому человеку – Зелёный Рыцарь, а вот это – Чёрный Оруженосец, а я – Золочёный Рыцарь; а теперь мы спросим тебя: не называется ли сей остров Островом Непрошеного Изобилия?» – «Именно так назвала я его, – отвечала дама, – полагаю, никто другой не дерзнёт назвать остров иначе». – «Очень хорошо, – откликнулся Бодуэн. – Дошёл до нас слух, что попали сюда три дорогие наши подруги, три девы, а именно Виридис, дама Зелёного Рыцаря, и Атра, избранница Чёрного Оруженосца, и Аврея, моя ненаглядная радость; засим приехали мы увезти их с собою домой, ибо чересчур долго оставались они вдали от родного края и от своих возлюбленных. Засим, ежели ты с ними в дружбе, – может статься, ты отпустишь их полюбовно, ради укрепления мира и согласия; но ежели они твои пленницы, мы охотно заплатим тебе выкуп, несогласно их достоинству, ибо никакие сокровища, собранные воедино, не сравнятся с ними, но согласно твоему желанию, госпожа».

Рассмеялась гордячка презрительно и молвила: «Красно говоришь ты, сэр Рыцарь; кабы находились эти девы под моей опекой, я бы отдала вам их даром и ещё почитала бы, что осталась в выигрыше. Но здесь их нет. Правда это, что состояли тут при мне три рабыни, кои звались именно так, как ты помянул; однако недавно, несколько дней назад, они провинились передо мною, и я их наказала; а после они мне опротивели, и пожелала я от них избавиться, ибо здесь слуг мне не надобно: сама я себе хозяйка и ни в ком не нуждаюсь. Засим отослала я рабынь через озеро к моей сестре, что живёт в недурном доме под названием Обитель у Леса; вот сестрице моей слуги потребны, ибо тамошняя земля ничего не даст без усилий пахаря, и пастуха, и охотника; здесь же всё появляется само собою, непрошенно-негаданно. Вот с сестрицей и договаривайтесь; не знаю, может, и удастся вам откупить у неё девиц, коих вы столь высоко ставите; хотя, надо думать, придётся вам найти для неё других слуг, девицам на смену. Ибо, по правде говоря, некогда сбежала от неё рабыня и оставила сестрицу в положении едва ли не бедственном; и говорят, будто набралась девчонка бесстыдства явиться сюда. Однако про то мне не ведомо; ежели и так, то помянутая беглая рабыня проскользнула у меня промеж пальцев, иначе бы заставила я её раскаяться в собственной дерзости. Теперь, сдаётся мне, сэры Рыцари, довольно поговорили мы о деле столь пустячном и вздорном; и снова заклинаю я вас вступить под смиренный кров моего дома и разделить со мною трапезу, ибо вам здесь рады, несмотря на поручение ваше, достаточно глупое, говоря по чести».

Тут сэр Бодуэн уже готов был ответить гневно, но Артур потянул собрата за полу платья, и тот согласился исполнить волю госпожи, хотя и не очень-то любезно; но на то она не обратила внимания; она взяла сэра Бодуэна за руку и повела его вверх по великолепному крыльцу; так вступили мы в зал с колоннами, краше коего свет не видывал. Там на возвышении накрыт был стол, заставленный изысканными яствами и напитками, и госпожа пригласила нас отобедать, и мы расселись по местам.

За трапезою госпожа дома казалась весёлой и радушной; сидящий на противоположном конце стола Бодуэн супил брови, я хранил настороженное молчание, но Артур держался с дамой столь же приветливо и обходительно, как и она с ним; и тому не особо я дивился, ибо знал, что Чёрный Оруженосец весьма смышлён и мудр.

Когда же покончили мы с трапезой, госпожа поднялась с места и объявила: «Теперь, сэры Рыцари, я даю вам позволение удалиться; считайте этот дом своим, бродите себе по всем комнатам и залам, наслаждайтесь чудесами его и красотой; когда же дворец вам прискучит, к вашим услугам и сады, и цветочные кущи, и весь остров от края до края, – ходите где вздумается. А в зале этом, когда бы ни возвратились вы, всегда поджидают вас еда и питьё; но ежели пожелаете вы снова со мною увидеться нынче, возвращайтесь туда, где впервые вы встретились со мною сегодня, а именно к подножию огромной лестницы».