Цитоник - Брендон Сандерсон

ассоциируются с каким-то местом. Пещеры под Россыпью иногда казались мне скорее домом, чем просто местом, где я росла, – и каждый раз, как я вижу пещеру, я думаю о них.

– Это приятное чувство, – сказал М-Бот.

– Не будешь на этот раз спрашивать, для чего нужны эмоции?

– Я все еще размышляю над этим, – сказал М-Бот. – Но сегодня мне просто нравится это чувство. Это нормально. Правда же?

Я улыбнулась:

– Да.

– Я пытался представить, почему тебе так нравятся истории, – сказал М-Бот. – Сперва я думал, что это чисто логическая реакция – обучение через историю как мнемонический прием. Однако же твой странный отклик сбил меня с толку. Для тебя это было не обычное обучение, а нечто большее. Кажется, теперь я понимаю. Когда ты слушала эти истории, сидя рядом с бабушкой, это было приятно. И снова вспоминая о них… Ну, ты вспоминаешь ее голос, да? Это похоже на то, как я увидел тот фрагмент и вспомнил, как приятно было плыть по морю. Мне от этого… тепло. Машина не должна ощущать тепло, но я ощущаю.

Я поерзала в кресле, пытаясь вспомнить голос Бабули, как он сказал. И… не смогла. Я помнила истории, но ее голос был потерян для меня.

Мне нужно было отвлечься, и я вернулась к книге, и мы летели еще некоторое время. Должна признаться, мне в какой-то мере понравилась эта книга. Она вовсе не показалась мне дрянной. На самом деле, я поймала себя на том, что увлечена, почти что взволнована, когда выяснилось, кто же поедет в отпуск. Конечно, этому помогало еще и то, что я представляла себе, что героиня планирует скормить женихов-неудачников своей любимой ручной акуле.

Было бы проще, если бы М-Бот не выдавал какое-нибудь наблюдение каждые пять минут.

– Эй, Спенса! Вон тот фрагмент черно-фиолетовый, с кристаллами, растущими на земле! Я думаю, он с той планеты, где жила Дрожь. Как ты считаешь?

– Не знаю, М-Бот, – сказала я, переворачивая страницу. – Почему бы тебе не просканировать свои базы данных и не проверить?

– Готово! – сказал он. – Думаю, оттуда!

– Отлично, – сказала я. – Может, ты бы составил каталог фрагментов, мимо которых мы пролетели, и проверил, сможешь ли ты определить, с каких они планет?

– Сделаю! – отозвался М-Бот.

Это должно занять его на некоторое время. Я растроганно улыбнулась. Святые, наверное, так себя чувствуешь, когда у тебя малыш. Наверное, я задолжала маме хороший бутерброд с крысой или еще что-нибудь такое – уверена, что я задавала ей множество вопросов. И зачастую – про обезглавливание.

– Эй, – сказал М-Бот после нескольких минут молчания, – почему я выполняю это исследование снова? Лишь бы не сидеть без дела?

Я улыбнулась:

– Попался!

– Вы, люди! – возмутился М-Бот. – Это не шутка! Тут нет никакой изюминки!

– Тише, – сказала я. – Эта часть хороша.

– Полагаю, тогда ты не хочешь знать о тайных переговорах Пег, – заявил он.

Я подняла голову:

– Тайные переговоры?

– Ей поступил шифрованный прямой вызов – полагаю, от кого-то из пиратов Веселых Роджеров, судя по источнику пакета данных. Пег явно не желает, чтобы кто-то знал об этом вызове. Другие приемники Залповиков на этой частоте не работают. Очевидно, на ее корабле стоит какое-то специальное оборудование. Я вижу это лишь благодаря… ну, ты в курсе.

– Шпионский ИИ?

– ИИ для поиска грибов с добавочными шпионскими дополнениями.

Тайный вызов? Очень странно. Пег обычно очень открыта во всем, что делает, – например, она всегда позволяла Залповикам слушать переговоры, которые вела.

– Мы можем подслушать разговор? – спросила я.

– Будь у меня тут оборудование с моего старого корабля, могли бы с легкостью, – сказал М-Бот. – Но с этим кораблем – никак. Максимум, что я могу, – определить продолжительность разговора и, возможно, с кем разговаривает Пег.

– Ладно, – сказала я с легким раздражением.

Мне почти хотелось, чтобы М-Бот ничего мне не сообщал, а то только раздразнил! Я достаточно отвлеклась, чтобы мне стало трудно читать дальше. Я отложила книгу на середине, когда датчики дальнего радиуса действия показали, что мы приближаемся к большому скоплению истребителей.

– Она только что завершила разговор, – сказал М-Бот. – Но я уверен в том, с какого корабля исходил вызов. С истребителя, принадлежащего ее сыну Гремму.

– Итак, у Пег был продолжительный разговор с ее якобы обособившимся сыном, – сказала я, – главой соперничающей пиратской группировки. Что-то в этом всем не сходится, М-Бот. Что за игру она ведет?

– Даже представить не могу, – сказал М-Бот. – Я сейчас даже себя еле-еле понимаю, не то что вас, органиков.

Арена оказалась большой открытой областью пояса, усеянной плавающими фрагментами скалы с дом величиной. Хотя большинство фрагментов двигались в одной плоскости, здесь, в этом районе, ландшафт был более неровным. Казалось, будто фрагмент раскололся и его части остановились на разной высоте.

Что ж, меня обучали на пилота среди потока обломков. С этим я справлюсь.

Однако же у этого региона имелось и более необычное отличительное свойство: пятна странного белого света среди фрагментов камня. Они походили на световспышки, но были немногим больше моего корабля. На самом деле они напомнили мне те маленькие белые дыры, которые предстали передо мной в видении, – те, которые со временем стали фрагментами.

От этих дыр мне было не по себе. Мне рассказывали о них, но все же… Это были пятна чистого «нигде», каким-то образом проникшие в пояс. И мне предстояло лететь среди них.

28

Вокруг Арены выстроилась разношерстная компания из сотни разных истребителей. Опознавательные знаки на крыльях или фюзеляжах указывали на их принадлежность к какой-либо группировке. Больше их ничего не объединяло – разве что ощущение обветшалости и разрозненности.

У некоторых кабины явно были расширены, чтобы там поместился представитель более крупной расы. Другие были громоздкими шаттлами или другими промышленными судами, но с прикрепленным к ним забавным количеством оружия наподобие «суперпушки», которую я сделала в детстве, связав вместе шесть игрушек.

Но было и немало кораблей опасной конструкции: обтекаемые военные модели со встроенным оружием и более мощными ускорителями. Я отыскала в этой толпе Гремма, чемпиона. Его зловещий истребитель имел форму свирепого полумесяца, повернутого заостренными рогами в мою сторону. Он был крупнее «Поко», но компенсировал это огромными ускорителями и смертоносным вооружением. Теперь, когда у меня появилось время внимательно рассмотреть его, я насчитала на нем пять деструкторов.

– Пег, – раздался голос из комма. Мой корабль сразу переводил. Голос был низким и рычащим и говорил на том же языке, что и Пег. – Ты, как всегда, не торопишься.

– Я люблю радовать себя, Гремм, – ответила Пег. – И радости у меня простые.

– Например, опаздывать?

– Например, знать, что