Цитоник - Брендон Сандерсон

время от времени в этих стычках кто-то погибал, но в основном все ограничивалось хвастовством и запугиванием.

Кобб использовал этот урок, дабы показать нам, что в человеческую природу не заложено стремление непременно сражаться и убивать и поэтому нам нужны муштра и тренировки. Но теперь я обнаружила нечто освобождающее в том, что полет, который я так люблю, не обязан непременно быть связан с убийством. Можно просто что-то доказывать самому себе.

У нас за спиной четыре оставшихся вражеских корабля решили отступить. Своевременное появление звена «Мачете» позволило нам сегодня победить. Я меланхолично ждала, пока Пег и ее сын договорятся об условиях возвращения выведенных из строя кораблей. Потом они начали реактивировать эти корабли – процесс должен был занять несколько минут.

Наконец до меня добрался Максим, чтобы отбуксировать мою злосчастную задницу на базу. Там уже ожидали наземные команды и успевшие приземлиться пилоты. Комплект посадочных энергокопий потянул меня вниз, я нажала на кнопку ручного управления куполом кабины и открыла его. Пока мы с Четом выбирались наружу, я морально приготовилась выслушать лекцию. Я прямо слышала голос Кобба, устраивающего мне разнос за безрассудное поведение в бою. Он всегда натаскивал нас правильно себя вести, даже во время работы на симуляторах.

Вместо этого я выбралась наружу под бурные приветственные возгласы и аплодисменты. Возглавляла все это сама Пег, которая вместо того, чтобы ругать меня, поймала и заключила в объятия, едва я коснулась земли.

– Четыре уничтоженные цели! – воскликнула она. – И помощь еще с тремя! Малышка, да ты практически в одиночку выиграла этот бой!

– Разогнать Веселых Роджеров! – присоединился к ней Максим. – Ты не представляешь, до чего это приятно!

– Мы получили свой шанс, – сказала Пег. – Ты произвела на Гремма большое впечатление. Он хочет завтра провести с тобой официальную дуэль.

Остальные пираты снова завопили.

Скад! Меня сбили, и они меня так бурно приветствуют? А сын Пег считает меня достойным противником?

Я улыбнулась до ушей. Сколько времени прошло с тех пор, как я была такой… ну, возбужденной после боя? С тех пор, как видела моих боевых товарищей такими же радостными? Кажется, в последний раз это случилось, когда я спасла базу ССН от уничтожения, перехватив бомбу. Но у тех приветственных воплей было нечто особенное. Напряжение. Эти же были криками облегчения.

Пираты просто были счастливы. Их энтузиазм захлестнул меня. Ощущение было невероятное. И это было только начало – потому что я намеревалась завтра стать пиратским чемпионом и дать Пег шанс объединить группировки.

Интерлюдия

Парение.

Я частично осознаю себя. Не бодрствую, но осознаю. Я находилась в том месте, где у меня нет ни облика, ни чувств, кроме цитонических.

Я… вспомнила, как лежала у себя в комнате на базе Залповиков после потасовки.

Это был насыщенный день. Я уснула. И теперь я тянулась наружу, как в другие ночи. Искала. Стремилась.

Йорген. Я пыталась найти его, но казалось, будто я кричу в пустоту, в бездну. Я не чувствовала ничего. Как будто я развела костер в темном месте, но с каждым новым поленом усиливающийся свет лишь подтверждал, что темнота простирается в бесконечность.

В последнее время я так часто терпела неудачу в этом, что чуть не потеряла сознание. Мне предстояла важная работа. Мне нужно было бы отдохнуть.

И все же…

В последнее время в этом царстве сна творилось что-то не то. Да. Что-то неправильное. Раньше я этого не видела. Но, попробовав позвать еще несколько раз, я, кажется, поняла, что не так. Мои мысленные призывы глохли слишком быстро. Как будто я кричала не в пустоту, а в подушку.

Меня что, кто-то блокирует?

Скад! Так я поэтому не могу найти Йоргена?

Я зарычала. Ну, издала мысленный эквивалент рычания. Как это бывает. Моя душа вспыхнула во тьме. Я продвигалась вперед сквозь пустоту, чувствуя… Да. Нечто. Как будто меня окружало невидимое облако. В странном пространстве «нигде» оно всегда было там – буквально надо мной, – но раньше я не могла ощутить его. Теперь же я принялась пробиваться сквозь него. Сражаться врукопашную.

Нет, подумала я. Я не камень. Даже не костер. Я – звезда.

Моя сущность, моя душа взорвалась светом, выжигая окутывавшую меня дымку. Я больше не была ничем. Я была светом, сияющим присутствием, ослепительно-белой сферой.

Я использовала свою способность видеть, устанавливать связь и ощутила что-то впереди. Теперь, когда я прорвалась, это было несложно. Кто это, Йорген? Я ухватилась за это присутствие и подтянулась к нему.

Я возникла в «где-то» – как и прежде, иллюзорная, эфемерная. Но я нашла не Йоргена.

Я нашла моих врагов.

На мой человеческий взгляд, Винзик выглядел совершенно так же, как Нулуба, только зеленый экзоскелет был немного темнее. Варваксы обычно не носят одежду, но на нем был официального вида пояс. Винзик восседал в большом мраморном кресле, украшенном причудливой резьбой и инкрустированном серебром. Ну да, если ты в экзоскелете, зачем тебе мягкое сиденье?

Помещение было круглым, щедро обшитым деревянными панелями, и наводило на мысль о кабинете. Группа тенаси, выглядящих так же хищно, как и Пег, делали презентацию для Винзика. Вот они были одеты – и я тут же узнала военную форму. Некоторые вещи, похоже, универсальны для разных рас, и, судя по рядам медалей и орденов на их кителях, это были адмиралы и генералы.

Видимо, тут происходил военный брифинг для нынешнего главы Верховенства. На экране, к счастью, была изображена не Россыпь, а какая-то незнакомая мне красно-зеленая планета. Я не могла прочитать надписи, и значка-переводчика у меня не было, так что я не могла понять, о чем идет речь.

– Это РеДаун, – произнес кто-то по-английски у меня за спиной. – Забавно, что ты его не узнала – учитывая, какое обличье ты носила большую часть времени у нас.

Я развернулась. На стуле рядом со мной сидела Брейд. Ее темные волосы были подстрижены под ежик, и даже сквозь форму проступали мышцы – такие редко где увидишь, разве что в спортзале у самых ревностных солдат. Брейд вертела в пальцах ручку и смотрела на меня почти без интереса.

Винзик развернулся в своем кресле, чтобы взглянуть на нее, и пролаял приказ на неизвестном мне языке.

– Ой, хорош жаловаться, Винзик, – сказала Брейд, продолжая вертеть ручку. – Она здесь. Вырвалась наконец из своей клетки. Тебе на это потребовалось немало времени, Аланик – или, я полагаю, Спенса? Я ожидала, что ты больше нашумишь за барьером. Знаешь, сколько внимания требовалось, чтобы поддерживать его?

– Как? – спросила я. – Как тебе это удалось?

– Получила кое-какие инструкции