Каждый день как последний - Ольга Володарская

— Бывают же такие замечательные мужчины…

— И ты туда же? — вскричала Даша. — Веришь одному из этих козлов? Да не бывает исключений! Я пыталась втолковать это Фи-фи, но она превращалась в фурию, едва я начинала разговор. Грозилась перестать со мной дружить, если я буду продолжать в том же духе. И я замолкала. Но ненадолго. У меня все клокотало внутри при мысли о том, что какой-то смазливый хитрец использует мою подругу. А он манипулировал ею, как марионеткой! И она делала все, о чем он ее просил.

— А о чем он просил?

— Я не знаю точно. Но втянул ее во что-то нехорошее. А она, в свою очередь, меня.

— О чем ты?

— Об убийстве скульптора слышала? В новостях о нем много говорили.

Наташа кивнула. О том, что о гибели Егора она узнала не из новостей, а от полицейских, и при каких обстоятельствах с ним познакомилась, Дарье знать не полагалось.

— Я причастна к его смерти! — выпалила та.

Наташа отшатнулась.

— Нет, нет, не думай плохо… — Даша схватила ее за руку. — Я сейчас объясню. Понимаешь, Фи-фи попросила меня заманить этого скульптора в одно место. Я под видом проститутки подкатила к нему, предложила развлечься. Но он не согласился идти туда, куда я позвала его, только к себе. Я позвонила Дельфии, сообщила об этом. Она с кем-то минуту совещалась, а потом сказала: ладно, езжай с ним. Я приеду, сделай так, чтоб я смогла войти. Причем адреса не просила. Знала его, получается.

— И что было дальше?

— Мы приехали. Он чуть ли не сразу накинулся на меня. Зверь, а не мужик. Но я не могла позволить себя трахнуть. Тогда он угрожать мне стал. Ножом махать. А Дельфия все не ехала… — Даша откинулась и вытянула ноги. Наташа хотела предложить ей переместиться в комнату на диван, но Даша вновь заговорила, и она не стала ее перебивать. — Наконец дверь открылась. Я незаметно отперла замок. И вошла Фи-фи. Скульптор не слышал этого. Он врубил телевизор чуть ли не на полную. Она подошла к нему и рубанула по шее ребром ладони — владела кое-какими приемами. Когда он осел, она велела мне уйти. Я хотела остаться, но она не позволила.

— А как она вошла в подъезд? Там, наверное, домофон.

— У Дельфии имелся универсальный магнитный ключ. И много еще всяких штуковин из разряда шпионских штучек. Я не понимала никогда, зачем ей все это…

— Когда ты узнала, что скульптора убили, что ты сделала?

— Позвонила Дельфии. В магазине закончился обыск, с нас сняли показания и отпустили. Я предложила ей пойти в ресторан, пообедать и снять стресс коньячком. Николь меня поддержала, а Дельфия нет. Сказала, что у нее дела, и умчалась куда-то. Без нее мне в ресторан идти расхотелось, и я поехала домой. Через час увидела по телевизору новости. И сразу набрала Дельфию, но ее номер не отвечал. Я звонила и звонила… — Из глаз ее вновь покатились слезы. — Я как чувствовала беду и не могла усидеть на месте. Поэтому поехала к ней, но мне не открыли. Я в «Чашу», и там ее нет. Тогда я подумала, что она может быть в том старом доме.

— Но почему она встречалась с любовником там, а не в каком-то более пригодном для этого месте?

— Наверняка они встречались и в других. Но их местом был именно тот дом. Не знаю, почему.

— И что? Дельфия была там?

— Да. Когда я подъехала к дому, ее выносили. Мертвую, она лежала на носилках, накрытая чем-то. Но я знала, это она. Еще до того, как увидела руку, выскользнувшую из-под покрова, на которой был браслет, подаренный мной. Я просто почувствовала. А потом услышала, как полицейские говорят, что на теле Дельфии нет никаких следов насилия. И если она умерла не своей смертью, то только от отравления моим имбирным напитком. Но им она отравиться не могла. Я туда только рома добавила, но никак не яда. Я любила ее. Только я. По-настоящему…

— Я верю тебе, — Наташа сжала руку Даши.

— А он ее убил! — Даша вцепилась в нее. — Я должна узнать, кто это… Должна! — Она так сдавила ее запястье, что Наташе стало больно. — Но как? Подскажи мне…

Наташа с трудом высвободила руку из тисков Дашиных пальцев. Завтра выступят синяки.

— Как Дельфия его называла?

— Да никак. Я же говорю. Дурацким ласковым прозвищем.

— Типа, зайка или рыбка? — Она решительно не могла представить себе сюсюкающую Дельфию.

— Хуже — кукленок.

— Как-как?

— Я же говорю — дурацкое…

— Кукленок? — повысила голос Наташа.

— Ну да…

— Вот черт!

— Что?

— Если моя догадка верна, то я знаю этого кукленка. А сейчас разуйся и ступай в комнату. Мне надо подумать.

Даша без возражений стянула с ног ботинки и прошла в зал. Их секте нужна новая жрица, и она решила, что Наталья лучшая кандидатура на эту роль. А раз так, ее надо слушаться.

Деревня, где Динины родители имели дачу, находилась всего в пятнадцати километрах от города. По ночному шоссе добраться до нее за полчаса не составило труда. Когда таксист остановил машину у нужного дома, в его окнах горел свет.

— Ждут, — сказала Дина.

Паша помог ей выбраться из салона. Они оба смертельно устали. Но Дина держалась молодцом. Не ныла. Хотя вид имела замученный и постоянно прикрывала рот ладошкой, борясь с зевотой.

Дверь дома открылась еще до того, как Паша с Диной достигли крыльца.

— Доча? — послышался мужской голос, и через секунду дородный пожилой мужчина показался на пороге. Отец. Из-за его спины выглядывала ее мама. Такая же беленькая и худенькая, как и Дина.

— Как же ты нас напугала! — воскликнула она и, поднырнув под руку мужа, бросилась обниматься с дочкой.

— Мам, пап, знакомьтесь, это Паша, — представила она своего спутника.

— Тот самый? — со значением спросила мама. Дина зыркнула на нее, и та сразу затараторила: — Папа сегодня варенья наварил. Виноградного. Не поспела «Изабелла» у нас, кислая — ужас. И он где-то рецепт нашел. Вот опробовал. Сейчас мы чайку с ним…

Болтая без умолку, она вела гостей в дом. В кухне была затопленная печка. И такое приятное, мягкое тепло от нее исходило, что хотелось прижаться к ней спиной, закрыть глаза и задремать.

Вот только не за этим они приехали.

— Мама, пап, у нас к вам серьезный разговор, — начала Дина.

— Ну, понятно… — пробурчал отец, закурив папиросу. — Иначе не свалились бы как снег на голову среди ночи.

— Я не всю правду вам сказала.

Родители знали, что Дину похищали. Они забили тревогу в тот же день, как дочь пропала. Заявление от них приняли через сутки. Наташины родители тоже пришли в полицию. А остальных похищенных не хватились. Если б пятеро из семи пропали, не факт, что о них бы вспомнили.