По осколкам разбитого мира - Кармаль Герцен

Джувенел протянул руку к ее лицу. Алексия увидела похожий белесый шрам, опоясывающий его запястье. Соблазн оказался слишком велик, чтобы ему противостоять — она провела кончиками пальцев по рубцу. Едва удержалась от улыбки, когда увидела побежавшие по коже Скользящего мурашки. Смутившись, руку убрала.

— Как Дресс… Сновидица? — тихо спросила Алексия.

Джувенел помрачнел.

— Пришла в себя, пока ты спала — Венетри, оказываются, действительно умело владеют магией. Если бы только они направляли это умение в нужное русло. Вот только… Она умирает — Бездна уже заразила ее своей магией. Она сильно больна… кашляет чем-то черным.

Алексия вздохнула.

— Я должна увидеть ее. Должна услышать, что она скажет. Не хочу думать, что единственный шанс остановить Слияние навсегда потерян для нас.

— Ты уверена…

— Джувенел, я в порядке. — Алексия задержала взгляд на его лице.

Несмотря на все заверения, что она прекрасно себя чувствует, Скользящий помог ей подняться с кровати. Вслед за ним она вошла в комнату, где собрались все обитатели убежища — кроме Вейна, тоскующего в своей спальне. Вецвольд о чем-то рьяно спорил с одним из Венетри. Тревор Таррел пронзил Джувенела ненавидящим взглядом.

Иван держала руку высокого молодого человека с уставшим взглядом и бледным лицом — Бринна, спасенного из замка Шеланы. Даже сквозь ослепляющую боль в отрубленном пальце, Алексия невольно улыбнулась, когда увидела, как Ивэн бросается в объятия любимого, которого Джувенел освободил из подвала замка. И сейчас, при взгляде на переплетенные пальцы Ивэн и Бринна, казалось, что ничто на свете не может их разлучить.

Стоило Алексии войти, и воцарилась тишина. Она подошла к кровати, на которой лежала Дрессировщица. Темная дымка, окружающая тело дочери Бездны, действительно исчезла. Сновидица теперь походила на человека куда больше, чем на тварь Бездны, нагоняющую страх на людей, но лицо ее было очень бледным, восковым. Глаза цвета расплавленного золота лихорадочно блестели.

Эйб Атрейс, сидя у кровати Сновидицы, держал ее за руку. Их двоих связывала общая тайна и общий грех. Груз вины, поделенный на пятерых — тех, кто одиннадцать лет назад участвовал в ритуале.

— Это ты. Ты меня спасла, — обронила Сновидица, остановив на Алексии туманный взгляд. Шепот ее был подобен шелесту листьев.

— Я хочу знать, как остановить Слияние. Это… возможно?

Алексия была уверена: каждый из присутствующих затаил дыхание в ожидании ответа Сновидицы. Даже Венетри, которые преследовали совсем иную цель.

— Да, — выдохнула она. — Но одной Печати Силы для этого недостаточно. Нужно раскрутить маховик, и все вернуть на круги своя. Когда мы активировали Печать Силы, она стала частью каждого из нас, впечаталась в нас, и с тех пор мы — сосуды этой магии. Единственный способ захлопнуть Бездну и прекратить Слияние — собрать всех тех, кто однажды провел ритуал.

— Но… как это возможно? — воскликнула Алексия.

— Все те, кто присутствовал при Слиянии, живы. Но, кроме Эйба, они, как и я, поражены — поглощены — Бездной. Изменены, как и я. Я всегда это чувствовала, но мой разум… был заперт в этом теле. Бездна управляла мной — как по сей день управляет и ими. Я соберу остатки своей магии и призову тех, на ком стоит отпечаток Печати Силы. И пусть после этого я умру, пусть ритуал опустошит последние мои силы, я исправлю то, что однажды натворила. Я ведь думала, что все будет совершенно иначе — что в Альграссе появится магия, и благодаря ей можно будет совершать чудеса… — Из уголка золотистого глаза Сновидицы на подушку скатилась прозрачная слеза.

Алексии стало ее жаль. Как она могла винить ее за содеянное, как могла винить отца? Что было, если бы ее мама сейчас была жива, но больна, а в ее жизни появился тот, кто обещал это исправить? Обещал, что в их мире появится магия, и жизнь каждого человека на Альграссе изменится…

Голову пронзила пугающая мысль, отозвавшаяся пробежавшим по позвонкам холодком.

— Сновидица… Этот ритуал нужно же наверняка проводить ночью, когда люди Альграссы будут находиться в своем мире?

— Да, разумеется.

— Но… если Бездна захлопнется раз и навсегда, а Слияния больше не будет… что станет с теми, кто будет проводить ритуал — с тобой, с… папой? — с замиранием сердца спросила Алексия.

Сновидица посмотрела на нее долгим взглядом. И в этом взгляде Алексия прочла то, чего так боялась.

— Мне жаль. Но твоему отцу придется остаться в Бездне.

Алексия резко выпрямилась.

— Нет. Я этого не позволю.

Абигайл тихо заплакала, прижимаясь к отцу.

— Алексия…

— Нет, папа.

— Я могу поговорить с вами наедине?

Помедлив, Алексия кивнула, и вслед за отцом и Абигайл направилась в пустующую комнату.

— Мои девочки, — нежно сказал он, беря за руки дочерей. — Вы — все, что у меня осталось. Но то, что я совершил, слишком ужасно. Я хотел бы перенестись в прошлое и все изменить, но никакая магия не может даровать мне такой силы. Все, что мне остается — исправить свою ошибку.

— Папа, — Абигайл снова заплакала. Алексия кусала губы, глотая соленые слезы.

— Я лишь хочу, чтобы вы знали: я не умру, я по-прежнему буду жить. Просто вдали от вас, в чужом мире, который когда-то вы называли Бездной.

— Я не верю, что все закончится вот так, — прошептала Алексия. — Я так долго тебя искала, так надеялась, что мы вместе вернемся домой…

— И не зря, милая, — улыбнулся отец. — Если бы не ты, все это стало бы невозможным. Но ты и сама понимаешь, что одна жизнь ничто против жизней сотен тысяч. Да и я не умру. Когда все закончится, я буду приходить к вам во снах — снах, которые снова вернутся в Алырассу, а просыпаясь, вы будете знать, что я сейчас в другом мире думаю о вас. Но… Нужно раз и навсегда разорвать цепи, приковавшие Алырассу к Бездне, и остановить череду бессмысленных смертей. Все они — лишь безумные жертвоприношения Бездне. Просто скажите, что вы меня простили. Этого мне будет достаточно.

— Я давно уже простила тебя, папа, — проникновенно сказала Алексия, обнимая отца.

Так и стояли они втроем, крепко сплетя объятия — вся семья Атрейс. А затем, вытерев слезы с глаз, вернулись к ожидающим их Скользящим.

Дани сочувственно взглянула на Алексию, Джувенел ободряюще ей кивнул. Каждый из присутствующих здесь терял кого-то из своих близких. Алексия не могла позволить, чтобы ее личное горе лишило невинных людей шанса на спасение — если даже сам отец был готов пойти на этот шаг и навсегда закрыть для себя вход в Алырассу.

— Что нам понадобится для ритуала? — спросила Алексия.

Сновидица приподнялась на локте. На ее руке серебром расцветала рунная вязь, очевидно, сотканная Джувенелом. И выглядела бывшая Дрессировщица теперь куда лучше.