Добровольцы и ополченцы в военной организации Советского государства. 1917—1945 гг. - Алексей Юрьевич Безугольный

у сверхсрочнослужащих он рассчитывался по последнему окладу в вооруженных силах, а у срочнослужащих – по среднему заработку на гражданской должности до призыва.

В плане государственного обеспечения выплаты сверхсрочнослужащим и их семьям отличались от выплат офицерам только суммами. Так, 23 июля 1941 г. приказом НКО № 242 семьям лиц начальствующего состава и сверхсрочнослужащих, находящихся в действующей армии, если их семьи не получили денежных аттестатов, назначалось временное пособие. Для сверхсрочнослужащих, в зависимости от состава семьи, эта сумма колебалась от 50 до 125 рублей[907].

14 мая 1942 г., реагируя на рост численности без вести пропавших лиц начальствующего состава, Государственный Комитет Обороны постановил: с 1 мая 1942 г. впредь до выяснения судьбы военнослужащего выплачивать денежные пособия семьям лиц высшего, старшего, среднего начальствующего состава и сверхсрочнослужащих, не имеющим денежных аттестатов и связи с главой семьи. Для семей сверхсрочнослужащих сумма колебалась от 75 рублей (при наличии одного нетрудоспособного иждивенца) до 125 рублей (при наличии трех и более иждивенцев)[908]. Размер выплат семьям сверхсрочнослужащих был несколько выше, чем аналогичные выплаты, установленные постановлением СНК СССР от 16 июля 1940 г. «О пенсиях военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава срочной службы и их семьям», колебавшиеся, в зависимости от числа нетрудоспособных членов семьи и стажа работы военнослужащих, от 40 до 90 рублей[909].

Однако нельзя не отметить, что все перечисленные суммы были более чем скромными. Они ориентировались еще на довоенный уровень цен и обеспечивали получателю лишь самый скромный уровень потребления[910]. За годы войны выплаты военнослужащим не индексировались, в то время как инфляция взвинтила рыночные цены на продукты в семь – десять раз и выше. В 1944 г. на пенсию инвалида на рынке уже нельзя было купить и килограмма муки[911]. Так что означенные выше суммы пособий носили больше символическое значение. В этих условиях спасала нормированная карточная система распределения продуктов и личные подсобные хозяйства граждан.

В целом перечисленные законодательные акты заложили основу государственного обеспечения военнослужащих сверхсрочной службы на период Великой Отечественной войны. В дальнейшем совершенствование законодательства шло по линии уточнения и совершенствования отдельных аспектов социального обеспечения сверхсрочнослужащих. В частности, в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. и постановлением СНК СССР от 18 августа 1944 г. № 1122, приказом народного комиссара обороны № 187 от 28 сентября 1944 г. «О предоставлении льгот беременным женщинам и матерям» беременным женщинам-работницам и служащим вольнонаемного состава Красной армии, а также беременным женщинам-военнослужащим офицерского состава Красной армии предоставлялся отпуск по беременности и родам продолжительностью в 77 календарных дней (до родов – 35 календарных дней и после родов – 42 календарных дня) с сохранением заработной платы (денежного содержания) по последней штатной должности. Эта мера относилась и к женщинам-роженицам из числа военнослужащих сверхсрочной службы.

4 июня 1944 г. был издан указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 г. «О награждении орденами и медалями генералов, офицеров и сержантского состава сверхсрочной службы за выслугу лет в Красной армии» и прилагаемая к нему «Инструкция о порядке награждения орденами и медалями СССР за выслугу лет в Красной армии». Законодательный акт был объявлен приказом НКО № 190 от 3 октября 1944 г. Для всех категорий начальствующего состава от генералов до сержантов сверхсрочной службы устанавливалась единая шкала выслуги в Красной армии для награждения орденами и медалями СССР: а) за 10 лет службы полагалась медаль «За боевые заслуги»; б) за 15 лет службы – орден Красной Звезды; в) за 20 лет службы – орден Красного Знамени; г) за 25 лет службы – орден Ленина; д) за 30 лет службы – второй орден Красного Знамени[912].

С окончанием Великой Отечественной войны порядок демобилизации сверхсрочнослужащих и дальнейшего обустройства в мирной жизни также в целом соответствовал положению офицерского состава. Согласно указаниям Финансового управления Красной армии «О денежном обеспечении военнослужащих Красной армии, увольняемых по демобилизации» от 25 июня 1945 г.[913], все увольняемые по демобилизации сверхсрочнослужащие получали единовременное денежное вознаграждение (ЕДВ), причем вне зависимости от выплаты им выходного пособия. В то же время размер ЕДВ исчислялся не как у офицеров (в размере месячного оклада содержания за каждый год службы в армии в период Великой Отечественной войны), а как для сержантского состава, то есть в размере годового оклада по должностным ставкам в пределах до 900 рублей за каждый год службы[914]. Таким образом, сержантский состав, прошедший всю войну, единовременно мог получить при увольнении не более 3600 рублей.

Институт сверхсрочнослужащих, не имея никакого особого практического значения, тем не менее пережил войну и был сохранен, очевидно, для перспектив послевоенного развития вооруженных сил, когда с восстановлением комплектования по призыву необходимость в профессиональных солдатах и младшем командном составе актуализировалась вновь.

Добровольческая элита: кадровые формирования Красной армии

Как уже говорилось, многие ополченческие формирования рано или поздно, целиком или по частям зачислялись в кадр Красной армии. Единой процедуры здесь не было, и неверно было бы утверждать, что превращение в кадровое соединение – неизбежный путь для ополчения. Нередко включение ополченческих частей и истребительных батальонов в состав войск Красной армии диктовалось экстремальной боевой обстановкой: ополченцы восполняли потери кадровых войск. И напротив, в тыловых военных округах воинские начальники часто не горели желанием брать на баланс находившееся на территории их округов ополчение, ведь это существенно повышало меру ответственности военного командования и увеличивало нагрузку на ресурсы округа. Как правило, при зачислении в кадр требовалось переформирование по штатам Красной армии и доукомплектование таких частей людьми, оружием, снаряжением. Неудивительно, что в тыловых военных округах военное командование вообще старалось дистанцироваться от ополчения – настолько, что, как, например, в случае со Сталинградским корпусом народного ополчения, «в историографии и мемуарах нет четкого ответа», кому он подчинялся[915].

Более охотно ополчение принималось в кадр в том случае, когда военные представители могли убедиться в их боеготовности. Например, по воспоминаниям заведующего военным отделом Сталинградского обкома ВКП(б) Н.Р. Петрухина, Донская кавалерийская дивизия казачьих сотен формировалась «в порядке самодеятельности», полностью на средства местных организаций и самих казаков. Военное обучение осуществлялось без отрыва бойцов от производства. Однако, по словам Петрухина, «после того как провели смотр кавалерийской дивизии, командование Красной армии заинтересовалось [ей]. Из Северо-Кавказского военного округа в январе 1942 г. приехал представитель, посмотрел и поставил вопрос перед правительством о том, чтобы дивизию перевести в кадровую. Таким образом, созданную из колхозников-казаков, построенную на средства населения в порядке самодеятельности, мы передали Красной армии хорошо сформированную дивизию…»[916]. Дивизия стала