Солги обо мне. Том второй - Айя Субботина

потому что воспоминания о нем расшатывают меня, словно щепку в бурном потоке. Кажется, еще немного - и мне больше не хватит сил противостоять этому кошмару, но очередная порция неприятной, но, к счастью, слабой тошноты, напоминает - теперь мне нужно быть сильной.

За двоих.

Хоть, возможно, я тоже просто себя накручиваю - и на самом деле мой Меркурий ушел… совсем. Не оставив мне даже маленькую надежду на смысл жизни.

Алёна осматривается, быстро оценивает обстановку.

Я до упора отвинчиваю вентиль воды, а потом поднимаю ладони к электронной сушилке. Теперь достаточно громко, чтобы мы могли разговаривать полушёпотом.

— Еще пара месяцев такой жизни, и я смогу подавать заявку в иноагенты, - пытаюсь шутить, проглатывая желание вырвать то немногое, что успела затолкать в свой желудок за время ужина.

— Что происходит? - сразу в лоб спрашивает сестра.

Я коротко пересказываю произошедшее, не останавливаясь на деталях.

— Максим? Что с ним? Вы поссорились?

Она выразительно ждет, но я молчу и сопливо жую губы, не в силах произнести эту страшную правду. Как будто она только наполовину правда, потому что я до сих пор никак не озвучила ее вслух. Но когда сделаю это - реальность забетонируется, и мой Меркурий больше никогда… Совсем никогда…

Наверное, меня снова шатает, потому что Алёна уверенно прижимает меня к себе, обнимает и гладит по голове, приговаривая, что я всегда была ее сильной Верой во все самое лучше, что может родиться в нашей семье, и что как бы сильно меня не колотила жизнь - я всегда встану на ноги.

«Только теперь я калека», - мысленно отвечаю я.

Беру из ее рук салфетку, осторожно промокаю глаза, придирчиво осматриваю себя в зеркале. Нельзя выглядеть заплаканной - Олег сразу что-то заподозрит.

— Он… - Мое отражение кривит губы. - Максим погиб. Мне позвонили. Сказали, что…

Закончить не хватает сил.

Максим погиб… Звучит как первозданная чушь.

Он же такой большой и сильный, и такой выносливый, и крепкий.

— Ты уверена? - очень осторожно переспрашивает сестра. - Может, это очередная выходка Олега?

— Я пыталась ему звонить, Алёна. Его телефон не отвечает. Уже столько времени прошло.

— Можно сделать запрос, - начинает накручивать сестра. - Попытаться выйти на посольство и…

— Алёна, я не знаю, на какое посольство выходить! - Голос срывается, и я закрываю рот ладонью, напоминая себе, что теперь каждое мое лишнее слово может стоить жизни одному маленькому мальчику и благополучия моей семье. - Я не его жена, не его сестра, даже если бы… мне никто ничего не скажет, понимаешь?!

Меня все-таки прорывает.

Из меня льется весь тот поток, который я копила в себе долгие недели. Как искала причины, почему это не может быть правдой, как потом уговаривала себя смириться, как уговаривала продолжать верить и ждать. Как пыталась придумать варианты хотя бы какой-то лазейки, как останавливала себя каждый раз, когда Олег «случайно» забывал на столе телефон или планшет. Как однажды все-таки попыталась воспользоваться его ноутбуком…

Наверное, если бы в тот момент взгляд человека вдруг обрел суперсилу убивать, от меня не осталось бы даже косточки для опознания.

Алёна снова сует мне салфетку, но на этот раз я просто отбрасываю её руку.

— Я, кажется, залетела, Алён, - говорю не ей, а снова своему отражению. - Месячные задерживаются на пять недель, меня тошнит постоянно. Рыбу есть не могу, а ты знаешь, как я ее люблю.

— Заметила, - кивает сестра, - ты в тарелке только салат выбирала.

Я горько усмехаюсь. Вот такая из меня недоделанная шпионка - все видно, все очевидно. Странно, что Олег ничего не заметил. Или заметил, но продолжает свою издевательскую игру в «кошки-мышки»?

Нужно поменьше обо всем этом думать и прекратить себя накручивать, потому что так я действительно скоро рехнусь. Знает он что-то или не знает, подозревает или даже не обратил внимания - бабка на двое сказала, а вот моя нервная система уже и так работает с перебоями и на пределе возможностей.

— Тебе нужен тест, - говорит сестра, постукивая пальцами по мраморной столешнице умывальника. - К врачу, я так понимаю, вообще не вариант.

Мы понимающе пересматриваемся.

— Я что-то придумаю, - Алёна решительно хмурится, а потом снова осматривает меня с ног до головы. Мягко проводит пальцами по моим щекам, видимо пытаясь поправить макияж. Придирчиво осматривает и легко кивает. - Ты должна валить от него, Вера. Это все мне очень не нравится. Сюр какой-то, ей-богу.

— Я уйду, - обещаю я. Раньше думала, что в окно, а теперь, если беременность подтвердиться, придется искать новый план побега. На этот раз супер-идеальный. Безупречный. И бежать куда-то на северный полюс, растить ребёнка вместе с пингвинами, если это будет единственный способ навсегда избавиться от Олега. - Мне просто нужно немного времени. Чтобы… ну, ты понимаешь.

Она пытается сказать, что мне нужно жить для себя, что все это, по большому счету, делает хуже только мне, но мы обе прекрасно понимаем, что я бы никогда не простила себе, если бы Олег в отместку за мой побег по полной программе отыгрался на всех, кого я люблю и кто мне дорог. Хотя, зная его теперь уже до мозга костей, не сомневаюсь - в его планах действия на такой случай никакое «если» не предусмотрено. Он сумасшедшее богатое чудовище, которое не остановится ни перед чем, чтобы получить свою сатисфакцию.

— У меня есть с собой немного налички, - решительно говорит Алёна, - попробую незаметно передать.

Мой взгляд падает на настенные часы, и я быстро взбиваю волосы руками, натягиваю на лицо пластмассовую идеальную улыбку куклы Барби.

Алёна возвращается в зал раньше, я - чуть позже, выждав паузу.

Сажусь рядом с Олегом. Он как бы между прочим пожимает мою ладонь, которую я, тоже как бы между прочим, кладу рядом с ним на стол.

А в конце вечера, когда мы все выходим на улицу, чтобы попрощаться, и я начинаю обниматься с родителями, Алёна незаметно сует мне в ладонь смятую купюру, когда приходит моя очередь пожелать им с Сергеем хорошего вечера и сказать спасибо.

Я крепко сжимаю купюру и чувствую, как от страха немеют кончики пальцев, потому что Олег пристально следит за каждым моим движением. Приходится как бы украдкой держать руку у бедра, а потом, когда он помогает мне сесть в машину,