📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыВремя расставания - Тереза Ревэй

Время расставания - Тереза Ревэй

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 141
Перейти на страницу:

Андре тревожился, потому что находил Камиллу подавленной. Он спрашивал себя: возможно, дочери не хватает Валентины?

Быть может, он должен попытаться получить пропуск и отправить дочь в свободную зону? Как бы Андре хотел посоветоваться с женой! Но после введения межзональных почтовых карточек их общение было сведено к минимуму. Камилла регулярно отправляла матери отпечатанные карточки, вычеркивая формальные фразы, которые нисколько не соответствовали сложившейся ситуации. Валентина, в свою очередь, исхитрилась сообщить родным, что не намерена использовать эти гнусные розовые или желтые печатные бланки, которые заставляли ее думать, что она неграмотная. Либо она писала весьма вольные послания, либо не писала вообще. Только Максанс регулярно, каждые две недели, подписывал карточки, порой сопровождая казенный текст некоторыми новостями, разумеется, всегда хорошими.

Когда Андре думал о жене, которую не видел с предыдущей весны, он чувствовал себя брошенным. Конечно, там, в свободной зоне, и она, и Максанс находятся в полной безопасности, утешал себя Фонтеруа, но при этом каждую ночь он мечтал увидеть Валентину. Никогда ранее они не расставались так надолго, и только сейчас Андре до конца понял, как ему ее не хватает. Преданному супругу казалось, что вместе с Валентиной исчезла какая-то часть его самого. Он был зависим от ее решений и ее настроений, порой непредсказуемых, раздражающих, но которые так напоминали Андре о его брате Леоне.

В детстве Андре рос в тени младшего брата. Неистовая энергия Леона, который всегда был на первых ролях, позволяла Андре держаться в стороне. И это делало его счастливым. Робкий неуклюжий мальчик чувствовал себя комфортно, лишь когда на него не обращали внимания. И в некотором смысле задор его младшего брата позволял Андре оставаться самим собой.

Все вокруг считали, что наследником Фонтеруа должен стать тот, кто был наиболее разумным и послушным. Андре был тем человеком, на которого всегда можно положиться. И ничего другого от него и не требовалось, потому что всеобщее внимание приковывал к себе Леон: это он давил на административный совет, ослеплял девушек, очаровывал друзей. Но Андре никогда не испытывал к нему ни малейшей зависти. Напротив, он был даже признателен брату. Затем, когда Леон исчез, Андре пришлось выйти на первый план, и ему казалось, что он лишился надежных доспехов. Влюбившись в Валентину, молодой Фонтеруа неосознанно выбрал ту девушку, которая возместила бы ему недостаток красоты и блеска, за которыми он смог бы укрыться.

Андре никогда бы не осмелился признаться в этом жене, но он испытывал смутное беспокойство, видя, что она потихоньку стареет. Он замечал каждую новую морщинку, появившуюся в уголке глаза. Под влиянием прожитых лет и родов ее тело понемногу изменялось. И теперь, когда Андре обнимал любимую, он старался черпать утешение в этой новой мягкости.

Андре приложил усилие, чтобы изгнать Валентину из своих мыслей и сконцентрироваться на работе.

После подписания мирного договора немцы захватили все, и государственные и коммерческие, экономические структуры страны. Был создан оргкомитет, контролирующий запасы французской пушнины, — прежде всего это был мех кроликов, который больше всего интересовал немецкие власти. Впервые в своей профессиональной деятельности Андре был вынужден подчиняться неким требованиям, независимо от того, хотелось ему этого или нет. Так, часть одежды Дома Фонтеруа была конфискована и исчезла в направлении Рейха.

В дверь кабинета постучали. Андре улыбнулся, увидев в дверном проеме силуэт Макса Гольдмана.

— Макс! Каким ветром? — воскликнул он, вставая.

Его друг был особенно элегантен: двубортный темный костюм, бежевое кашемировое пальто с воротником-шалькой из норки. В руках он держал перчатки из кожи пекари и фетровую шляпу. Густые светлые волосы тщательно зачесаны назад. Должно быть, он шел очень быстро, потому что скулы у него порозовели, но на его лице не было и тени улыбки.

Макс достал из кармана какую-то бумагу и положил ее перед Андре, резко прихлопнув документ рукой. Это было удостоверение личности, на котором крупными красными буквами значилось: «Еврей».

— Бог мой! — прошептал Андре, вновь опускаясь в кресло и чувствуя, как стынет кровь в жилах.

В октябре немцы издали постановление, согласно которому каждый еврей должен был явиться в комиссариат. Даниель Ворм предупредил своего патрона, что будет отсутствовать 19-го утром, так как в этот день принимали людей с фамилиями, начинающимися с последних букв латинского алфавита. Встретив на следующий день управляющего мастерской, Андре был поражен, увидев его удрученное лицо. Ворм рассказал, что в течение часа он стоял в очереди, а затем некий французский чиновник, очень грозный на вид, но стыдливо отводящий глаза, внес в специальный регистр данные о Даниеле, его жене, его невестке и сыне, который находился в заключении в концлагере в Германии.

Андре посмотрел на друга. Каменное лицо, отсутствующий взгляд; Макс стоял почти по стойке «смирно». Казалось, что ему даже трудно дышать.

Андре решительно поднялся, открыл шкафчик и достал бутылку коньяка. Он налил коньяк в два бокала, которые мужчины опустошили большими глотками. После чего хозяин кабинета вновь потянулся за бутылкой.

Несмотря на холод, царивший в комнате, Макс, расположившись в кресле, позволил пальто соскользнуть со своих плеч. Андре ощутил странное облегчение. Его друг немного расслабился, гнев и страдание, заставлявшие его держаться неестественно прямо, на время отступили, теперь на него было не так больно смотреть.

— Они поставили во главе предприятия Гольдмана временного администратора, — наконец глухим голосом сообщил Макс. — Мой бедный дедушка, наверное, в гробу перевернулся! Он уехал из Польши и сумел создать процветающее предприятие, и все потому, что был умен и трудолюбив! Пример для своих коллег — вот что о нем говорили… Он любил рассказывать, что наши предки были торговцами, возившими пушнину из Риги или Новгорода в Лейпциг. Проходили века, они переживали погромы и гонения. И вот мой дед решил поселиться в стране, где чтут права человека. Он хотел избавить своих потомков от несправедливых притеснений.

Плечи Макса поникли. Он нервно провел рукой по волосам. Поперек его лба над самыми бровями залегла глубокая морщина.

— Мою фирму следует сделать арийской, ну, ты сам понимаешь. Надо найти людей, которых наши новые хозяева сочтут достойными. Эти владельцы не должны иметь ничего общего с представителями нечистой, порочной, преступной расы, ответственной за все несчастья родной страны…

— Прекрати, Макс, я умоляю тебя, остановись! — взмолился Андре.

Макс глубоко вздохнул.

— Еврей-владелец может назвать имя покупателя-арийца, который готов заплатить приемлемую цену. Я хотел бы, чтобы этим арийцем стал ты, Андре.

Андре остолбенел. Макс зажег сигарету и нервно затянулся.

— Послушай, старина, — продолжил он, — последние месяцы я живу, как в аду. Сначала я думал, что возможны исключения. Когда я был вынужден вывесить табличку «Еврейское предприятие» у двери моей фирмы, я упомянул под ней о моих наградах, чтобы эти мерзавцы не забыли, что во время последней войны я рисковал жизнью ради Франции. Я проливал кровь за эту страну! Мне велели убрать эти никому не нужные уточнения. Теперь у меня больше нет выбора, но я хотел бы, чтобы о моем предприятии заботился друг, заслуживающий доверия, а не неизвестный мне человек, который развалит все дело.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?