Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра - Владимир Новодворский

– Ложись!

Прыжок сопровождался языком пламени и взрывом. Нас накрыло ударной волной, с дымом и пылью. Когда мы очухались, танк уже исчез, а стенки старого окопа сложились под натиском гусениц. Мы с трудом откопали офицера, который, слава богу, не пострадал, но ругался на чем свет стоит.

– Он у меня ответит! «Партизаны» чертовы! Ладно, мы свое дело сделали, осторожно возвращаемся в расположение батальона.

Танки били по нашей и другим высоткам, где окопались противотанковые батареи; те, в свою очередь, вели ответный огонь. Офицеры с белыми повязками отмечали потери с обеих сторон. Возникла пауза, и танки замерли на подступах к нашим позициям. На фоне притихших турбин стало заметно, что над нами кружит самолет, и без остановки работают зенитные установки. Маленькие колесики «Максима» вязли в перепаханную гусеницами землю, препятствуя перемещению этого борова. Учитывая необходимость маскировки, при моем росте продвижение вперед напоминало бег на четвереньках. Офицер бросил дымовые шашки, хотя дыма и копоти в воздухе и так висело, хоть отбавляй. Наконец добрались до батальона, и младший лейтенант подмигнул:

– Спасибо за службу! Не успей ты доставить рацию, всем досталось бы на орехи. Следуй в расположение Ермолина, он интересовался, где ты. – И быстро скрылся в лабиринте траншей.

Встреченные на передовой солдаты подхватили пулемет, и я, не теряя времени, направился на наблюдательный пост. Воронок не было, но пушки дышали жаром, везде валялись стреляные гильзы, а лица встречных являли напряженную сосредоточенность. Армада застывших танков спокойствия не добавляла.

– Товарищ старший лейтенант…

– Слышу, что прибыл, – прервал мой доклад Ермолин, – сейчас снова поползут, а половины орудий уже нет. – Говоря, он не отрывался от прибора слежения. – Садись на телефоны, пока они провода траками не перерубили. Передавай Первому: нас атакует шесть, восемь, девять танков, пытаются обойти справа.

Работая трансформатором, нагреваюсь и начинаю гудеть. В ухо кричат:

– Седьмой, седьмой, держаться! Сейчас всем тяжело! Еще немного, и они надорвутся!

– Что говорят?

– Держаться!

– Свяжи с батареей Козырева, дай трубку. Сереж, утихомирь ты этого, справа, или он нам по тылам поползет. – Он бросил трубку. – Звягина, срочно.

Бешено кручу нужную ручку, но никто не отвечает. Наконец сквозь треск доносится чей-то голос:

– Танки прорвались… уже у нас…

– Разворачивайте орудие, прямой наводкой, быстрее! – орет в трубку Ермолин.

Вой турбин и лязганье гусениц раздались совсем рядом. Прикрывавшие наблюдательный пункт бревна и ветки вспучились, в образовавшуюся брешь стали видны двигающиеся механизмы танка.

– Бери ручные гранаты, пропусти его спокойно, потом бросай.

Выскочив из укрытия, я увидел, как на меня медленно надвигается второй танк. Подождал, пока он проползет надо мной. Огромное стальное тело закрыло свет. На мгновение показалось, что оно похоронило меня, отделив непреодолимым барьером от жизни. Мгновение тянулось бесконечно долго, самообладание медленно замещалось страхом. Наконец стальное брюхо миновало окоп, и я, выждав немного, метнул гранату и даже попал в цель.

– Опоздали, товарищ рядовой. – Из ниоткуда возник офицер с белой повязкой. – Вы все уже убиты, но все равно молодец.

Не совсем понимая, что делать убитому, присаживаюсь на бруствер. Танки недалеко ушли и тоже замерли. Как всегда неожиданно и в прекрасном расположении духа появился замполит батальона, капитан Веселов.

– Молодцы ребята! Перед командующим не посрамили. Опытным «Партизанам» дали жару. Сколько же они у вас тут танков потеряли! Так сразу и не сосчитаешь.

Он направился обходить позицию вместе с наблюдателями. Разгоряченные ребята начали сбиваться в кучки, закуривая и обмениваясь первыми впечатлениями. В блиндаже растопили небольшую «буржуйку», народу набилось не продохнуть. Вскипятили чайник, делились пайком, кусочками сахара.

Не помню, как уснул, стоя, или сидя. Но тогда впервые все забыли о том, кто «старики», кто «молодняк». Общий враг выдернул дух на свободу, очистил его от шелухи и дал проявиться исконным традициям русской армии – достоинству и взаимовыручке.

Еду в Ригу, точнее в пригород оной. Там отдыхает девушка по имени Арина. Не одна, с родителями. Представлен им, и они не против моего приезда. Машина не дает заскучать, её любимое дело – осложнять мне жизнь.

Недавно проезжал мимо Спаса-на-Крови. Машина почувствовала, что это особое место, что именно здесь убили императора Александра II, и, желая почтить это событие особым вниманием, прикинулась мертвой. Двигатель работает, передачи переключаются, сцепление тоже вроде в порядке, но не едет. Стоим, я щелкаю передачами, нажимаю на газ, двигатель набирает обороты – и ничего не происходит. Останавливаю таксиста, объясняю ситуацию, уточняю, что мотор сзади. Он лезет в мотор, потом забирается под машину и смотрит снизу, ощупывает, но не понимает, как такое может быть. Говорю, что живу по ту сторону Невского, ехать пять минут, и трос буксировочный есть. Он соглашается – раз уж такая загадка природы, как не помочь. Берет меня на буксир, едем. Вдруг машина начинает крениться. Видимо, когда покушались на императора, там тоже с лошадью что-то было – знаете, когда они приседают на задние ноги. Машина повела себя так же. Я увидел небо, а потом боковым зрением заметил, как мимо меня проносится колесо, обгоняет машину. И очень это колесо по рисунку диска напоминает мои колеса. Жуткий скрежет, мы останавливаемся. Колесо оказалось действительно моё, то есть, моей машины. Таксист посмеялся, ведь его оно тоже обогнало. Беглеца изловили, но дальнейшее передвижение на трёх точках опоры не представлялось возможным. Таксист посмотрел на меня, видимо, проникся моей явной растерянностью, и сказал, что всё решим. Он нашел доску, мы приподняли автомобиль, уперли доску в колесную арку и привязали проволокой к тому, что осталось от ступицы. Затем он скомандовал «по коням!», и мы тронулись. Мы реально ехали, как инвалид с костылем! Доска свое дело делала. Конечно, издаваемые нами звуки не оставлял пешеходов равнодушными к этой картине. При пересечении Невского иностранцы во всю фотографировали нас и аплодировали невиданному зрелищу. Могу только догадываться, какое впечатление мы производили. Скоро мы добрались до дома, и я от души поблагодарил таксиста за то, что он меня не бросил и проявил такую находчивость. Уныние сменилось весельем.

Так вот, вся эта история к тому, что автомобиль любил подобные фокусы, и поездка в Ригу вряд ли могла стать исключением. В этот раз всё достаточно прозаично: не работает сцепление и передачи не переключаются. Подъезжаю к переезду, он закрыт, это плохо. Выключаю передачу толчком по рукоятке и нажимаю тормоз. Всё получилось, я не привлек прибалтийского внимания, и машина остановилась. Проехал поезд, все завелись и тронулись, но мне, чтобы поехать, надо включить вторую передачу и на ней заводиться. Машина начинает подпрыгивать и издавать странные звуки. Хорошо, впереди никто не притормаживал, а то пришлось начинать все сначала. Теперь я научился без сцепления включать третью передачу и медленно, но еду. Ура, скоро благополучно доберусь до места назначения, но на принца на белом коне не тяну, это точно.