«Священные войны» Византии - Алексей Величко

Все же, при всех положительных качествах, Юстин II заметно уступал своему предшественнику в понимании государственных проблем. Кроме того, он был довольно непоследователен в выборе решений. Искренне любивший свое отечество, император считал ниже римского достоинства склонять голову перед варварами и уплачивать им дань. Он категорично не желал по примеру св. Юстиниана Великого покупать мир у варваров. Однако это решение – само по себе ни плохое и ни хорошее – неизбежно вело к войне, к которой следовало должным образом готовиться. Но Юстин II не проявлял большого желания воевать, поскольку состояние войска было далеко не блестящим.

Таким образом, в итоге император получил войну в самой неудачной редакции и в самый неподходящий момент – денег не было, а армия была неспособна выполнить поставленные перед ней задачи. Наконец, утратив чувство объективности, при расстроенных армии и финансах, император неосмотрительно оттолкнул от себя союзников из варваров, до этого времени верно исполнявших свои обязательства перед Римской империей.

Перемены в имперской политике проявились довольно быстро. Вскоре после того как Юстин II стал императором, в царский дворец явилось аварское посольство. Авары потребовали уплаты денег, которые ранее выплачивались разгромленным ими союзникам Византии утургурам и кутургурам. Очевидно, это предложение было небезвыгодно для Константинополя – в конце концов какая разница, кто будет защищать Дунайские границы?

Но император долгих 7 дней советовался с приближенными и, наконец, приняв посольство, в гордых выражениях отказал в удовлетворении требований. Послы с позором удалились прочь. Желая продемонстрировать величие царского титула и показать свою приверженность старым римским традициям, новый император восстановил консульство, упраздненное св. Юстинианом почти 25 лет тому назад[413]. Празднества прошли пышно, с обыкновенной раздачей денег и подарков. Все было бы хорошо, но если Юстин II питал надежды, что такие внешние демонстрации величия римского духа испугают варваров, то он глубоко ошибался. Эти народы ценили в основном силу или, во всяком случае, ее демонстрацию.

Затем Юстину II пришлось, хотя вынужденно, но деятельно вмешаться в очередной спор между лангобардами и гепидами – двумя народами, состоявшими в союзе с Византией. Кроме прежних причин вражды – территориальные разногласия, вмешалось новое, почти романтическое обстоятельство. Царь лангобардов Альбоин влюбился в дочь царя гепидов Розамунду и похитил ее. Отец девушки Кунимунд (560—567) немедленно объявил тому войну, но в жарком сражении победа досталась лангобардам. Тогда король гепидов обратился за помощью к Юстину II, дав обещание в случае успешного исхода кампании отказаться от владения Второй Паннонией. Царь принял это условие и направил на помощь гепидам своего зятя Бадуария. Союзники разгромили врага, но тут вдруг выяснилось, что свои обещания Кунимунд выполнил только частично. Тем временем Альбоин договорился с Аварским ханом, они совместно вторглись во владения врага, и в 567 г. Гепидское королевство перестало существовать. Из черепа павшего Кунимунда Альбоин сделал себе чашу, и его отношения к поверженным врагам не отличалось терпимостью. Часть гепидской знати, успевшая бежать от лангобардов, осела в Константинополе, другие находились в зависимости от аваров[414].

Но попавшие на римские земли авары не удовольствовались добычей, полученной от лангобардов. Они заявили претензии на римский город Сирмий и, грозя войной, требовали уплаты им отступного. Император не соглашался, авары наседали и один раз даже попытались овладеть спорным городом, хотя и неудачно. Два года длились переговоры, в которых принимал участие его близкий сановник Тиверий. К сожалению, император недостаточно объективно оценил свои силы и объявил поход на аваров. Однако в завязавшейся войне римляне потерпели поражение; верный комит экскувитов Тиверий едва не погиб в бою, чудом выскользнув из рук врагов. Аварский хан вновь отправил посольство в Константинополь, и в 570 г. мир был заключен на унизительных для Империи условиях ежегодной выплаты варварам 80 тысяч золотых солидов.

Как ни печально, но это был только первый горький урок императору, из которого он вынес немного пользы для себя. Стесненные грозными союзниками, легко переходящими в статус врагов, лангобарды решили переселиться в Италию. Собрав довольно большое войско из числа своих соплеменников, гепидов, болгар и славян, Альбоин отправился на Запад, отдав свою землю аварам при условии, что в случае неудачного похода вправе вернуться и потребовать ее обратно.

Приходилось считаться и с грозными франками. Держава, Regnum Francorum, которую оставил своим сыновьям после смерти король Хлодвиг, занимала собой громадную территорию. И даже будучи разделенным на Teilreiche, отдельные, почти суверенные части, королевство франков являло грозную силу. На беду Константинополя, Сигиберт I (561—575), третий сын покойного вождя франков, резидентировавший в Реймсе, владелец Австразии, решил расширить свои владения за счет Италии.

Срочно пришлось тайно перекупать аваров, направлять их на франков – и те действительно нанесли в 566 г. Сигиберту тяжелейшее поражение. Но вскоре франки заключили с аварами мирный договор, и старая угроза вновь стала актуальной. Поскольку союзом с язычниками против Юстина II Сигиберт несколько уронил свой авторитет среди иных христианских правителей Европы, в первую очередь своих братьев и единоплеменников, ему не оставалось ничего иного, как упрекнуть императора Юстина II в пелагианской ереси – совершенно безосновательное предприятие, как мы вскоре увидим. И в качестве новых союзников, которые имели свои обиды на внешнюю политику Византии, Сигиберт сошелся с лангобардами. Франк даже умудрился подключить к новому союзу саксов, чем еще более усилил свои позиции.

Но, победив гепидов, авары и лангобарды остыли к бывшему союзнику, а Сигиберт столкнулся с очередной междоусобицей – ослабленный авторитет этого вождя франков дал повод его же собственным братьям заявить претензии на владения беспокойного родственника. Умиротворить настроения в то время могла только одна сила – Римская императорская власть в лице Юстина II, к которому в 568 г. и обратился за помощью Сигиберт.

Следует сказать, что его посольство обладало хорошими знаниями дипломатических способов, позволяющих добиваться выгодного результата. В столице римлян франки умело распространили слухи, что еще их король Теодеберт I (534—548) в союзе с гепидами и лангобардами хотел завоевать Константинополь, и этому помешала лишь его случайная смерть. Это была в равной степени и сплетня, и угроза. А потому император не стал мешкать и заключил договор с Сигибертом.

Впрочем, едва ли могут быть сомнения в том, что в данном случае (как, впрочем, почти всегда) Византия играла двойную игру. Константинополь прекрасно знал о нестроениях у франков, и, простив Сигиберта, римляне фактически подлили масла в огонь братской междоусобицы между франками. Братьям Сигиберта был нужен повод к войне, и он нашелся: измена делу франков и союз с «пелагинцем» – обвинения, сделанные Сигибертом в адрес Юстина II, теперь обратились против него самого. Старые отношения Сигиберта с императором были восстановлены, у самих франков началась кровопролитная война, в ходе которой в 575 г. сам Сигиберт был убит двумя наемными убийцами. Последующие годы франки были заняты разделом владений покойного Сигиберта, и на время опасность с этой стороны Империи больше не угрожала[415].