Охотящиеся в ночи - Яна Алексеева

— Угу. Ты молодец! — скользнула я к Марине, ласково коснулась шеи, провела по плечу, подхватила руку, носом уткнулась в запястье, коснулась горьковатой на вкус кожи языком:

— Заживет… даже не ожог.

А какая я молодец — и защиту сняла, обойдясь без любимого кинжала-глотки, и подопечную к магии приучила, позволив расходовать неконтролируемую силу. А то, что она опять эманирует на весь дом… Если сейчас сюда со всего подъезда сбегутся добровольные помощники, нам только легче будет. Помогут дверь взломать. Кстати, о двери.

— Теперь постой-ка сзади. — Оторвавшись от мягкой кожи, я легко отодвинула ошалевшую девушку к стене. Она, мелко дрожа в нервном ознобе, спиной сползла вниз, оставляя на серой штукатурке грязное пятно. Села, сжалась, обхватив колени руками, и застыла, разглядывая меня раздраженно и исподлобья.

Улыбнувшись, я прильнула к двери, нащупывая замок. Пальцами пробежала по косяку, когтем ковырнула личинку, располосовала черную, крошащуюся кожу и твердое, прочное дерево под ней. Вцепилась в большую, в форме львиной головы ручку, повела плечами, упираясь второй рукой в стену, а ногами — в гранитный плинтус. Дернула, насилуя мышцы плеч. В шее что-то треснуло. Из чего эта штука сделана, из железа? Еще раз!

Створка с хрустом выломалась из косяка, расщепившегося вдоль и тонкими длинными осколками осыпавшегося вниз. А рванувшийся навстречу густой аромат едва не сшиб меня с ног. Сжав раскалывающуюся от боли голову, я отшатнулась, пытаясь заблокироваться и уйти за хрустальную стену равнодушия. В глазах потемнело, к вискам будто огненные свинцовые плашки приложили. Кожа горела, противно ныли мышцы шеи, потянутые в момент рывка.

Пахло кровью. Кровью человеческого мага. Густой приторный аромат растекался по площадке неспешно, как медовый поток, льющийся через край большой дубовой бадьи. Свет и тьма… Сглотнув тягучую горькую слюну, мгновенно заполнившую рот, я перешагнула через порог.

В два шага миновав маленькую прихожую, уставленную темной мебелью, я замерла перед запертыми дверями. Стеклянная кухонная и светлая, инкрустированная красным деревом, меня не привлекли, а вот еще одна… Из-под нее отчетливо тянуло стремительно приближающейся смертью. Толкнув дверь, я заглянула в щель. Из сумрака дохнуло смешанным терпким ароматом крови и ритуальных благовоний. Было видно окно, затянутое темной тканью, и тонкие, тускло светящиеся багровым, концентрические линии на полу. Оплывшие свечи высились скособоченными белыми пирамидками.

Аккуратно пошарив по стенам, я щелкнула выключателем. И почти равнодушно, ничуть не удивившись, констатировала факт, что одним подозреваемым стало меньше.

Странное какое-то состояние, каменное спокойствие, приправленное язвительным: «Ну так я и знала!» Какое-то предчувствие во мне все-таки сидело, придавленное кошмарными видениями.

Посреди комнаты лежало неопрятной кучкой тело, которое когда-то было высоким светловолосым магом. Сейчас это был едва дышащий полутруп, под левой лопаткой которого торчала рукоять ритуального кинжала. Даже от двери было видно, что белая рукоять изрезана какими-то рунами. Под пальцами вытянутой в судороге боли руки лежал еще один нож, простой, с темной рукоятью. Распластанное тело перекрывало почти угасшие линии, складывающиеся в восьмиугольник ритуального многогранника, нарисованного на гладком паркете.

Сложный двойной чертеж, от вида которого пробирало морозом по позвоночнику, окружал первый. Какой знакомый, смутно напоминающий… что? Воздух на миг застыл в горле, возвращая в прошлое. Не такое уж далекое. Ночь, узкие ходы, душная, давящая атмосфера тайных подвалов Карающих…

Ритуал, лишающий сути и силы. Проведенный до конца, судя по практически исчерпанным линиям, да так, что никто не заметил всплеска силы. Я опустила голову. Ну точно. У самых моих ног тянулась ограничивающая отдачу черта. Вдоль стен, огибая диванчик, книжные шкафы, тумбочку с вазой, полной сухих колосьев, не давая выплеснуться остаткам силы.

Захлопнув дверь, я на миг застыла. И вздрогнула, уловив движение за спиной. Резко развернувшись, едва не швырнула об стену Марину. Поймала себя на движении, когда когтистая рука вспорола воздух у горла подобравшейся ближе девушки.

Умные мысли закружились в голове.

Кто, зачем и как?

Схватив за руку русалку, я потащила ее в соседнюю комнату, раздраженно шикнув:

— Тиш-ше! Сиди! — Толкнув Марину на широкий диван, принялась лихорадочно пересматривать бумаги, разложенные на столе и комодах. Темная мебель мрачновато поблескивала лакированными боками.

Бумага шуршала и рвалась под пальцами. Письма, письма, письма… договора, счета, тонкие пергаменты, расчерченные схемами ритуалов. Просто завалы. А в самом низу… О-па! Официальное приглашение, оттиснутое на плотном золотистом картоне с вензелями, сплетающимися в виде плавников и рыбьих хвостов. На две персоны с охраной. От лица господина Ирни, разумеется. С гарантиями безопасности. Ну-ну, что-то не заметно этой безопасности. Протектор Свертхальде как-то очень быстро приближается к смерти. Просто чудо, что еще дышит. Наверное, упертый, как Павел.

Я поднесла бумагу к лицу, глубоко вдохнула. Приятный аромат древних благовоний, корицы и сандала, из которого она была сделана, пощекотал ноздри. Но мне нужны руки, касавшиеся ее… Прикрыв глаза, я положила бумагу на стол, медленно поглаживая пальцами шершавую поверхность, вчиталась. Откроем маленькую охоту… Тяжелая, гнетущая и мрачная атмосфера, маскирующаяся под жаркий солнечный денек, навалилась на плечи.

Расскажи мне… Быстрая цепочка образов-запахов пронеслась сквозь сознание, как раскаленная игла, оставляя после себя обожженную, изнывающую от дергающей боли плоть. Отправитель — тонкий холодный и спокойный морской аромат; почтальон — туманный и горький; получатель — лед и пламень, жидкая ртуть и сухая пыль. Потом гнусная гниль, уже знакомая… потом опять получатель… и снова — тошнотворный запах разлагающейся крови.

Охнув, я осела на пол. В ногах разлилась противная слабость, руки же, наоборот, свело судорогой, разносящей в щепы паркетины медового цвета.

— Что? — вскинулась Марина, сжавшаяся на диване и испуганно озирающаяся.

— Он, похоже, привез его с собой, — отрешенно заявила я. — Подъем! Убираемся отсюда.

Девушка с готовностью вскочила. Похоже, она тоже ощущала, как скользят по комнатам холодные, давящие на сознание призраки страха и боли, разбуженные короткой охотой. Интересно, как моя охота выглядит со стороны?

— Кто кого привез?

— А, — махнула я рукой, волоча девушку к выходу. — Маг — своего убийцу и убийцу твоих родных и всех прочих…

Мысли скакали спутанными клубками и безумными мячиками. Что делать дальше, я не знала. Ловить убийцу на себя в качестве живца? Нет уж. Что я там планировала? Узнать, кто подал идею собрать глав анклавов, кто и когда познакомил гламурную русалочью молодежь с сестрой Марины… Хм, может, свет на эти вопросы прольет информация о том, кто же приехал с протектором Свертхальде? Нет, не получится. Этот тип мог прибыть отдельно и не светиться в нашем обществе, на конклаве.