Игра на вылет - Лорен Вайсбергер

– Ты встречаешься с Эйлин? С маминой Эйлин?

– Чарли, я понимаю, это… странно, но некоторые вещи трудно объяснить.

– Ничего себе.

На заднем плане бубнил телевизор. Что-то о резком увеличении цен на нефть. Они с отцом не смотрели друг на друга.

– Чарли, ты должна знать еще кое-что. Это более серьезно.

– Более серьезно, чем что?

– Мы не просто встречаемся. Мы… хотим пожениться.

Как ни странно, первой мыслью после того, как отец объявил, что женится на лучшей подруге ее матери, было: «Почему все вокруг женятся?» Затем Чарли подумала о свадьбе – когда она состоится, не совпадет ли с ее графиком тренировок, что она наденет – и сразу же подумала, что Аманда и Кейт станут ее сводными сестрами. Потом она вспомнила про брата. Неужели Джейк знал – и не сказал ей?

– Чарли?

Она слышала, но голова была перегружена лихорадочными мыслями, а затем чувством вины за то, что эти мысли так эгоистичны.

– Чарли? Скажи что-нибудь. – Его голос прозвучал жалобно.

Отец отчаянно нуждался в ее поддержке, и Чарли подумала, что более добрая, более чувствительная дочь попыталась бы его успокоить. Особенно после того, как он только что советовал ей не терзать себя из-за ее собственной колоссальной ошибки. В конце концов, он женится не на какой-нибудь нимфетке моложе собственной дочери. Нет, он решил провести остаток своих лет с женщиной доброй и щедрой, наполненной бесконечной энергией и заботой о близких. С женщиной, которая двадцать четыре месяца возила маму Чарли на химиотерапию, к консультанту по подбору парика и на шопинг для поднятия настроения. Которая свозила ее мать в Барселону, тщательно продумав детали путешествия, чтобы учесть все необходимое для человека с неизлечимой болезнью. Она водила Чарли на теннис в те выходные, когда отцу приходилось работать, а мать была слишком больна, чтобы подняться с постели; она помогала Джейку с геометрией, а потом с тригонометрией; многие месяцы после смерти подруги Эйлин ставила нужды своих детей на второе место, чтобы постоянно присутствовать в доме Сильверов, готовила им французские тосты и суп из тунца, гладила белье и утешала Чарли и Джейка, когда те просыпались среди ночи в слезах. Она стала заменой их маме в самые трудные месяцы – так что странного, если теперь она станет их мачехой? И почему Чарли не может отложить свои чувства в сторону на десять секунд, чтобы обнять отца и улыбнуться ему?

Отец встал и начал ходить по комнате.

– Понимаю, ты, наверное, в шоке, – тихо сказал он.

– Пятнадцать лет после того, как Эйлин исчезла из нашей жизни, ты редко упоминал о ней, а теперь говоришь, что вы женитесь?

– Она помогала нам, когда у нас больше никого не было.

– И сразу исчезла, когда ее муж стал сердиться, что она слишком много времени проводит в нашем доме. И фактически мы никогда больше ее не видели.

Отец вздохнул.

– Тяжело… нет, невозможно понять, что происходит в чужой семье. Эйлин заботилась о нас, когда мы больше всего в ней нуждались. Она делала это бескорыстно, из любви к твоей матери. Которая, кстати, сделала бы то же самое для нее. И все же Эйлин была матерью двух маленьких дочек, и у нее был муж, которому она тоже была нужна. Очевидно, у них еще раньше возникли сложности – не знаю, помнишь ли ты, но спустя пару лет они развелись. Вряд ли ее можно винить за то, что она прислушалась к Брюсу и попыталась больше времени отдавать своей семье.

– Так она это объясняет? – Чарли сама ненавидела себя за этот язвительный тон – и ничего не могла с собой поделать.

– Наверное, я плохо объясняю. Ты знаешь, я не силен в таких разговорах. – Он встал и взял ключи с маленького крючка на стене у двери. – Я вернусь не поздно. Спокойной ночи, Чарли.

Чарли смотрела на закрывшуюся дверь не меньше пяти минут, пока по ее лицу не покатились слезы.

Просигналил телефон: пришло письмо – от Тодда.

Шарлотта, давай рассматривать этот инцидент как твой первый и последний промах, по крайней мере, если ты хочешь, чтобы я продолжал с тобой работать. Твой брат подробно объяснил мне, как все вышло. Я знаю, что ты не собиралась курить марихуану, и я также знаю, что «провал теста» – всего лишь результат пропущенного временно ́го окна для допинг-контроля. Это хорошая новость. Дерьмовая новость состоит в том, что никто, кроме меня, не понимает ни того, ни другого. Джейк, Мередит и я разработали программу по улучшению ситуации.

Ты должна:

1. Разместить утвержденное нами извинение перед фанатами на своем веб-сайте и на своих страницах в «Инстаграме» и на «Фейсбуке».

2. Объяснить прессе, что значит «провал теста».

3. Убедить меня, что никогда больше не станешь посещать «вечеринки в номерах» и прочую подобную ерунду во время турнира.

4. Для подготовки к Уимблдону добавить в ежедневное расписание по часу тренажерного зала и тренировки.

Полагаю, не нужно напоминать, как тебе следует вести себя на яхте Боно в эти выходные. Если я уловлю хотя бы дуновение травки или скандала, мы расстанемся. Хорошего путешествия.

Тодд.

Прежде чем закрыть письмо, Чарли перечитала его еще раз. Для одного вечера эмоций было более чем достаточно.

Мегаяхта в Средиземном море.

Июнь 2016 года

Тодд встречал ее у зоны выдачи багажа. Тренер организовал для всех большую квартиру в центре Уимблдона, где они смогут поселиться за две недели до начала турнира. Чарли будет тренироваться на местном травяном корте и успеет адаптироваться к смене часового пояса и другому питанию. С трудом верилось, что после травмы прошел целый год, а до следующего Большого шлема – двенадцать месяцев тренировок и поездок. Но сначала была яхта.

– Привет, – смущенно сказала Чарли, не зная, протягивать ей руку для рукопожатия или можно его обнять.

Тодд схватил ее сумку.

– У тебя все? Только сумка с ракетками? Где остальное?

– Шесть ракеток и одежду для яхты я привезла в ручной клади, а остальные ракетки и экипировку отправила на указанный тобой адрес в Уимблдоне. Из «Найк» уже доставили костюмы?

Тодд хмыкнул.

– Моник проверяет каждую деталь под микроскопом, чтобы убедиться, что все соответствует стандартам Уимблдона. Неожиданностей я не допущу.

– Отлично. Спасибо, – кивнула Чарли.

– Это, пожалуй, единственное, о чем тебе не нужно беспокоиться. Все остальное, безусловно, твои проблемы.

Чарли молчала, пока они шли до машины. Водитель повезет ее из Хитроу в Лутон, один из малых аэропортов на окраине Лондона, откуда она вылетит в Неаполь, и Тодд сказал, что поедет до Лутона с ней. Чарли получила приглашение на эту благотворительную акцию в последнюю минуту – Винус Уильямс слегла с гриппом, – однако отказаться сейчас было бы все равно что признать проблемы с наркотиками. Или, как выразилась Мередит: «С тем же успехом можешь лечь в Хейзилдин»[12].