Расцвет и упадок цивилизации (сборник) - Александр Александрович Любищев

сообщают о древних скифах. Поэтому, как понимает, напр., Энгельс, введение рабства с известной точки зрения было прогрессом: пленному сохранялась жизнь. Тот же Энгельс указывает, что без рабства не могла бы возникнуть великолепная эллинская цивилизация, так как только институт рабства создал досуг для определенного количества людей, что позволило им заняться культурной деятельностью. Это понимал уже Аристотель, который правильно заметил, что рабство было бы не нужно, если бы человек мог пользоваться автоматами (которые приписывали Дедалу) – механическими рабами. Мечта Аристотеля сейчас осуществилась: человечество пользуется машинами – механическими рабами – в огромном количестве и рабство ненужно, но значит ли это, что без рабства не был бы возможен прогресс?

В феодальном строе Европы господствовали более мягкие формы эксплуатации: крепостное право или просто владение землей, осуществлявшие чисто экономическое принуждение, и эти страны построили современную цивилизацию. Между тем, из того положения, что известное количество зла необходимо для прогресса, многие мыслители сделали вывод, что необходимо было зло именно в том количестве, какое мы наблюдаем в истории. В крайней форме такой вывод сделан известным английским поэтом Александром Попом.

Вся Природа – лишь Искусство, тебе неизвестное,

Всякий случай – Направление, не видимое тобой,

Всякое разногласие – непонятная Гармония,

Всякое частное зло – универсальное Благо.

И вопреки гордости, вопреки заблуждающемуся уму

Одна истина ясна: то, что есть – справедливо.[107]

Лейбниц говорил, что наш мир есть лучший из миров.

Часто указывают, что Гегель говорил примерно то же самое: «Все существующее разумно». Это неверно. Мнение Гегеля: «Все действительное разумно», а действительное и существующее не идентично. Действительное есть закономерно существующее, а может быть и неразумное существующее, обязанное своим существованием не закону, а случаю. Игнорирование различия, проводимого Гегелем, приводило (на основе признания детерминизма) к оправданию величайших зверств мировой истории. Гете в одном стихотворении совершенно ясно говорит о Тамерлане, как о том необходимом зле, без которого в истории не получается и добро:

Если мука – ключ отрады,

Кто б терзаться ею стал.

Разве жизней мириады

Тамерлан не растоптал![108]

И это стихотворение с сочувствием цитирует К. Маркс в статье об Индии.

Судя по статье Тарле о Каутском, последний, строго следуя марксистскому положению о ведущем значении экономических факторов, все перипетии английской истории (Генрих VIII откололся от католичества, его дочь Мария Кровавая преследовала протестантов, другая дочь – Елизавета преследовала католиков и пр.) склонен объяснять, игнорируя личные качества монархов. Но при таком подходе получается полная реабилитация всех зверств истории. Раз они все были обусловлены экономическими факторами, то ни один из извергов истории не может быть обвинен. Думаю, что это неправильно. Задачей историка является: продумать тот путь возможного прогресса, который сопряжен с минимальным злом, и тогда среди исторических личностей мы сможем выделить таких, которые проводили прогрессивные идеи и пользовались методом наименьшего зла, тех, которые старались повернуть колесо истории или портили хорошее начало и при этом проявляли неумеренную склонность к жестокости, коварству, корыстолюбию и другим формам зла.

Другим заблуждением сторонников зла как движущего фактора истории, была недооценка положительных факторов. В этом отношении показательна судьба идей Кропоткина, выдвинувшего важность взаимопомощи как фактора эволюции. Кропоткин привел очень много фактов в защиту своего утверждения, но книга его появилась в то время, когда господствовали идеи борьбы за существование, и потому она произвела впечатление сантиментальных рассуждений гуманного, но не глубокомысленного человека. Сейчас она переиздана, и факты взаимопомощи все множатся: напомним хотя бы о чрезвычайной распространенности такого явления, как симбиоз.

Третьим заблуждением защитников отрицательных факторов было фаталистическое понимание истории. Ведущие факторы работают независимо от человеческой воли, они уже привели к значительному прогрессу, они приведут к дальнейшему прогрессу без всяких сознательных проектов выбора путей, ведущих к прогрессу. Таково было понимание роли экономических факторов крайними экономистами. Экономическая борьба основана на чистом эгоизме: урвать себе возможно больше, но из объединения таких индивидуальных эгоистических побуждений получается общий прогресс: из единичных зол – всеобщее благо.

Все это характеризует чисто материалистическое понимание мирового процесса: никаких идеологических реальных факторов. Совершенно так же, как по теории естественного отбора изумительные приспособления, как бы вышедшие из рук гениального мастера, возникли без всякого участия каких бы то ни было целеполагающих начал, так и идеи в обществе – только блуждающие огоньки над тем бессознательным экономическим процессом, который проходит в обществе независимо от воли людей.

Эта чисто материалистическая точка зрения отнюдь не едина. Р. Фишер, как и другие социал-дарвинисты, продолжает верить в ведущую роль естественного отбора, но он замечает, что работа естественного отбора в обществе «испорчена»: с одной стороны, «лучшие» сами сокращают свое размножение, а с другой стороны, медицина своими успехами сохраняет жизнь «неполноценных», которые засоряют генетический фонд человечества. Его мировоззрение склоняется к пессимизму. Со своей стороны, марксисты считают, что в социологии биологические факторы «сняты» и с ними можно не считаться. Игнорируя факты упадка многих некогда цветущих культур, полагают возможным сохранить оптимизм – уверенность, что человечество все-таки придет к лучшему общественному строю. Несомненно, в пользу такого взгляда можно привести серьезные соображения.

Во-первых, как правильно указал К. Маркс, биологическая эволюция человека идет так медленно, что никак не может служить объяснением социологических и культурных процессов, идущих с несравненно большей скоростью. Поэтому, если бы даже Р. Фишер был принципиально прав относительно вымирания наиболее одаренной элиты, это не могло бы объяснить упадка культур в короткие сроки, соответствующие небольшому числу поколений.

Во-вторых, сам принцип «снятия» факторов низкого уровня при вступлении в действие факторов высшего уровня совершенно справедлив, но это понимание «снятия» требует разъяснения. Например, индивидуального человека можно рассматривать как физическое тело, подчиненное закону всемирного тяготения, но все поведение обычного здорового человека таково, как будто в его поведении закон всемирного тяготения совершенно не играет роли: он прыгает, поднимается собственной силой в гору и проч. И, характеризуя поведение человека или человеческих коллективов, никто не упоминает о том, что он подчинен закону всемирного тяготения.

Всегда ли? Нет, не всегда: когда человек падает с аэроплана, то дальнейшую судьбу его могут описать совершенно игнорируя то, что он человек, имеющий некоторую автономию поведения. Катастрофа на Ходынке также основана на том, что толпа, стихийно стремившаяся получить коронационные подарки, была подчинена закону всемирного тяготения. Это и иллюстрирует разногласие в пределах людей, называющих себя или фактически являющихся материалистами. Одни полагают, что биологических законов достаточно, чтобы понять все социологические явления, в частности, например, чтобы