Дикарка и лунный принц - Морвейн Ветер

Она хмыкнула. Я пододвинулся ближе к ней и вопросительно заглянул в глаза.

– Я тебя люблю, – шепнул я и скользнул внутрь, в тугой, уже отвыкший от меня вход.

Альдэ тяжело дышала, я видел, как она старается мне помочь. Неужели я не мог и раньше быть нежным? Как я мог быть таким слепым?

– Всё хорошо, – выдавила он. Ее руки скользнули мне на грудь, беспорядочно оглаживая и будто бы нащупывая опору. – Я тоже тебя люблю.

Я приподнял ее бёдра одной рукой и, опершись другой о землю, стал медленно выходить.

– Ищи сам, где именно мне понравится больше всего, – выдохнула она, и я стал искать. Мне не хватало рук, чтобы ласкать ее и пытаться найти нужный угол. Я успевал лишь целовать виски Альдэ, ее шею и горло, пока не услышал тихое: «Ах…»

– Альдэ? – я вгляделся в ее глаза. Веки Альдэ слегка дрожали, будто она не могла выбрать – опустить их или поднять.

– Да…

Я опять поцеловал ее в висок и стал двигаться увереннее, всё время вглядываясь в любимое лицо.

– Вельд… – выдохнула Альдэ, и я понял, что мы приближаемся к финалу. Осторожно высвободив руку из-под ее спины, я сел и притянул ее ещё ближе к себе. Гладя бёдра и живот Альдэ одной рукой, я попытался другой опять поласкать ее между ног, но двигаться так было очень неудобно. Только тут я заметил, что она тянет ко мне руки, и, рванув ее на себя, усадил на колени. Вот теперь я мог и целовать ее, и путешествовать пальцами по ее телу, в то время как она судорожно сжимала руки у меня на спине и целовала изгиб плеча. Никто и никогда не отдавался мне так искренне, так безраздельно. Каждый кусочек ее кожи был моим.

– Люблю… – прошептал я, изливаясь, и, все-таки проникнув пальцем между складочек, принялся ласкать ее. Я так хотел, чтобы она пришла к финалу вместе со мной.

– И я… – она сжала мои плечи и замерла, уткнувшись носом в плечо.

Я услышал негромкий протяжный стон и почувствовал, как мой член сжимают пульсирующие стенки ее лона.

Мы сидели неподвижно, пока я не понял, что замерзаю. Но даже тогда мне не хотелось ее отпускать.

Потом мы пошли искать горное озеро. В точности так, как уже было когда-то – казалось, давным-давно. Я долго отмывал ее, уверяя, что хочу вымыть из нее свою сперму, а на самом деле мне очень хотелось проникнуть в нее ещё глубже, целиком. А потом мы снова вернулись в пещеру и любили друг друга, не думая о том, кто сильнее, а кто – слабее. Потому что она была больше, чем частью меня. Кажется, она была моей половиной, всем тем, чего не хватало мне всю жизнь, что я искал в лицах разных женщин и никогда не мог найти.

Мы провели в этой пещере ещё много дней. Двигаться никуда не хотелось. Но лето уже было в самом разгаре, и, пока не подступили холода, нужно было отправляться в путь, чтобы найти себе новое пристанище. Мы почти не говорили о том, что будет дальше. Лишь иногда, словно невзначай, Альдэ поминала далекую страну, где дубовые рощи залиты солнцем, и все эльфы живут в мире.

– Там нет кланов, из которых могут изгнать, и никого не будет волновать знак на моей руке, – говорила он, глядя в потолок.

– И там совершенно точно никто не знает о том, кто такой Артайнен тау Вин Двальен, – столь же мечтательно ответил я и, приподнявшись на локте, улыбнулся Альдэ. – Думаю, нам там понравится, любимая.

Тусклый свет молний освещал комнату, заполненную мягкими тканями и дорогими безделушками. Хозяйка будуара, совсем ещё девочка, сидела в слишком большом для неё кресле перед камином, подтянув к себе ноги и обняв колени руками. Рыжие волосы разметались по плечам, невесомый атлас сорочки ласкал голые щиколотки. В комнате было жарко натоплено, но девочка потянула невесомый подол вниз, пряча ноги в полупрозрачной ткани, словно силясь сохранить тепло.

Раздался стук в дверь. Тихий звук едва слышался в шуме ливня.

– Да, – малышка продолжала смотреть на огонь.

Дверь открылась, и в комнату вошёл мужчина в чёрном плаще. Лицо его скрывал низко опущенный капюшон. Он опустился на колени перед креслом и поцеловал маленькую ступню, бережно, словно драгоценность, высвободив ее из шелков. Девочка дёрнула плечами.

– Говори.

– Эвелина мертва, принцесса.

Только теперь Ламия перевела на гостя задумчивый взгляд.

– Что с твоим голосом? – спросила она капризно.

– Зимы на Великой Реке холодны.

Ламия поморщилась.

– Надеюсь, на вкусе твоей крови это не сказалось. Ладно, что сталось с Эвелиной? Убийство?

Мужчина кивнул.

– Кто?

– Её сын.

– Старший или младший?

– Артайнен.

Ламия снова повела плечами.

– Да… Никогда его не любила. И что теперь?

– Это уже не важно, принцесса. Дело сделано. У лунных нет настоящего короля. Старшие дома готовы уничтожить друг друга.

– Хорошо. Тогда можно начинать наступление… Может быть, завтра. Да. Так и будет.

Ламия снова повела плечами.

– Почему так холодно? – спросила она тем же капризным тоном. – Так холодно… Будто… Будто в могиле, – закусила губу и продолжила. – Иди сюда, Найтон. Мне нужно немного тепла.

Мужчина расстегнул плащ и сбросил его на пол, открывая взору Ламии мужественное лицо. Он приподнялся на коленях, приближаясь к принцессе, и склонил голову. На секунду лицо девочки исказилось, зубы удлинились, и два острых клыка вонзились в подставленную шею. Ламия сделала несколько больших глотков и отстранилась. Осторожно лизнула рану и опустила подбородок на затылок мужчины.

– Только с тобой мне тепло, Найтон. Только с тобой.

Альдэ привычно бросила плащ на снег и опустилась поверх него.

– Ещё неделя – и выйдем к волчьему городу.

Вельд стоял поодаль, сложив руки на груди и глядя на неё. Альдэ постарела. Для них – бессмертных эльфов – старость значила совсем не то, что для людей – на лице не появлялось морщин, а в волосах – седины. И всё равно любой, кто наблюдал любимого изо дня в день, не мог не заметить неуловимых перемен: резче стали движения, острее взгляд.

Вельд склонил голову набок, разглядывая эльфийку, которая стала его жизнью, и долго стоял так, пока Альдэ не подняла взгляд и не спросила, как всегда, чуть резко:

– Что?

Вельд усмехнулся и покачал головой. Выждав секунду, Альдэ снова склонилась над костром и принялась нанизывать куски мяса на металлический прут.

– Дома сейчас Ночь Луны, – сказал Вельд задумчиво.

Альдэ замерла на миг, а потом продолжила своё занятие.

– Ты винишь меня? – спросила она тихо.

– В чём? – Вельд усмехнулся. – Не ты же сделала мою семью шайкой маньяков и предателей.