Дикарка и лунный принц - Морвейн Ветер

– Альдэ… Меня только что предал брат.

Губы Альдэ расплылись в улыбке. Она коротко хохотнула и снова стала серьёзной.

– Я не твой брат, Вельд. Я та, кто выбрал тебя. Несмотря на боль. Несмотря на ошейник, – она мимолетно провела пальцами по полоске металла. – Несмотря – а не благодаря им. Неужели ты думаешь, что если перестанешь держать меня на цепи, я выберу кого-то ещё?

– Мне страшно, – наконец сознался я, и тут же на душе стало легче.

Злость вышла вместе с этим словом, оставив внутри пустоту. Рука Альдэ легла мне на щеку, и я ощутил, как пустота наполняется теплом.

– Не бойся, мой Защитник. Я всегда буду с тобой.

Я хотел обнять Альдэ, но она оттолкнула мою руку.

– Ошейник, – сказала она твёрдо.

Я поднёс руки к замку, прошептал заклятье – и серебряный обод упал мне в ладонь. Шея Альдэ казалась длинной и беззащитной без металлического украшения. И таким же беззащитным почувствовал себя я. Она потёрла рукой место, где, словно напоминание о моей утраченной власти над ней, белела полоска незагорелой кожи, и опять посмотрела мне в глаза.

– Сегодня Ночь Духов. Лунные знают об этом?

Я судорожно кивнул, кося глазом в сторону тени. Мне показалось, или теперь она там – возле Врат – была не одна?

– Это страшная ночь. Пойдем отсюда скорее.

Альдэ посмотрела на меня удивленно.

– Лесные эльфы любят и почитают тех, кто ушел в Лес На Той Стороне. Зачем их бояться? Разве они нам враги?

Теперь настала моя очередь изумляться. Значит, Альдэ прекрасно знала о том, куда и в какую ночь идет? И все равно сделала это? Без страха?

– Первородная магия течёт из мира духов, являющегося частью Природы, и в то же время отделённого от неё. Этот мир заполнен первородными духами, источающими великую силу. Духи защищают мир от вторжения как Астрального моря, так и стихийного Хаоса, но не принимают участия во Вселенской борьбе, – тихо рассказывала Альдэ.

– Со времён Предвечной войны духи защищают мир от воздействия извне. Пока они существуют, ни боги, ни Предтечи не смогут нарушить запрет, удерживающийся вечность.

Защита мира требует самопожертвования, и многим это кажется добрым или благородным.

А если принять во внимание девственную красоту первородных лесов, открытых ветрам гор, уходящих в небеса, и увлекательные глубины океанов, первородных духов можно посчитать посланцами жизни и процветания.

Несмотря на то, что первородные духи – творения живых существ и многочисленных форм мира, они так же посланцы смерти и разложения. Чтобы жизнь процветала, живые должны умирать. Чтобы освободить место для нового, старое должно уйти.

Мы, эльфы Великого Леса, стоим в стороне от борьбы. Но сохранение естественного порядка для нас важно.

– Теперь я знаю о судьбе своего клана все, – печально продолжила моя любимая. – Мне рассказали… И о том, что творится здесь, Вельд. Так что… Вот мои окончательные слова: я не уйду от тебя, но я не могу оставаться в городе, который ты считаешь родным. Весь он – один огромный ошейник. Ты сказал, что пойдёшь со мной даже за грань?

Я медленно кивнул.

Вельд

К утру мы преодолели череду разделительных гор и, хотя нас всё ещё можно было настичь на виверне, решили остановиться и сделать привал. Подножия гор поросли редким хвойным лесом. Настолько прозрачным и чистым, что вдалеке виднелись горизонт и серебристые воды зимнего моря. Ни я, ни Альдэ раньше не были в этих краях, но нам обоим здесь нравилось. Альдэ будто вздохнула полной грудью, оказавшись вдалеке от города. Она сразу пропала в лесу, сказав, что надо разведать окрестности, и мне показалось, что она соскучилась по годам одиночества. Отогнав эти мысли, я остался в небольшой пещере – обустраивать наш нехитрый быт. Вскоре Альдэ вернулась. Довольная, с двумя кроликами и пучком ароматной травы.

Пока она расстёгивала доспех и снимала насквозь промокшую одежду, я ободрал и выпотрошил кроликов, а после насадил их на вертел. Затем закутал Альдэ в плед, и мы устроились у стены на расстеленных на полу одеялах. Я вспомнил, как мы так же сидели в моём шатре на границе. Моим единственным именем тогда было «Защитник смерти» – как и сейчас. С тех пор оно обрело новый смысл. Я больше не думал ни об отце, ни о клятвах. Зато при воспоминании о том, как трепетало от боли гибкое тело в моих руках, кольнуло сердце, и я притянул Альдэ к себе. Я не был уверен, что не сорвусь. Теперь я не понимал, как мог причинять боль единственному любящему меня существу. Не мог даже подумать о том, чтобы сделать это вновь. Мои руки сами собой сомкнулись в кольцо у Альдэ на животе, а губы зарылись в слегка влажные от утреннего тумана волосы.

– Альдэ… – я бережно поцеловал её за ухом, и Альдэ едва заметно обернулась ко мне.

Мне не хватало слов, чтобы выразить всё, что я чувствовал к ней. Но слова были не нужны. С каждым днём мы всё лучше понимали друг друга без них.

– Хорошо, – она легко улыбнулась, но я видел, что она нервничает.

– Если не хочешь… я могу подождать.

Альдэ замерла на секунду, а затем крепче прижалась ко мне:

– Нет. Ведь ты хочешь.

Я осторожно уложил ее на землю и стал торопливо раздеваться. Раздвинул в стороны краешки пледа и принялся целовать изящную шею, округлую грудь, чуть впалый живот. Приподнялся над Альдэ и замер.

– Ты так любишь масло в эти моменты, а у меня его нет, – сказал я мрачно.

Альдэ смотрела на меня, давясь смехом, которого никак не могла скрыть.

– Ты никогда не изменишься, – она потянулась к своей сумке, лежавшей поодаль, и, вытащив флакончик с ароматным маслом, сунула мне в руку. – В отличие от тебя, я подумала чуть дальше, чем на один день вперед.

– Помоги, – попросил я. Открыл сосуд и зачерпнул жидкость.

Наши пальцы вместе заскользили по ее животу. Я видел, как вздымается грудь Альдэ, когда они спускались к самому треугольнику между ног.

– Тебе нравится? – спросил я, невольно облизнув губы при виде того, как выгибается мне навстречу ее тело, как раздвигаются ноги.

– Да…

Я положил свободную руку на бугорок между складок между ног Альдэ и стал ласкать в такт своим движениям. Он был таким гладким и бархатистым, что мне хотелось касаться его снова и снова.

– Останови меня, если что.

– Всё нормально, – Альдэ натянуто улыбнулась. – Я постараюсь не мешать.

Не удержавшись, я наклонился и поцеловал ее.

– Альдэ… Если я когда-нибудь снова причиню тебе боль…

– Замолчи, – Альдэ прислонила палец к моим губам. – Я сказала, что не уйду.

– Этого я и боюсь.