Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

– Белки же. Для охоты. – Объяснить тот или не желал, или не мог.

– Охотничьи белки? – подначил Вок.

– Ну да, у них мех. Собаки их выгоняют, остается подъехать и на пику надеть.

Что-то не сходилось: возможно, белки именно этого леса ни про собак, ни про пику не знали и поэтому вели себя неподобающе.

– Расскажите об охоте подробнее, у нас такие не водятся.

Архиграф наконец справился с припадком молчаливости, объяснил, что добыча беличьего меха – традиционная благородная забава со строгим ритуалом. В солнечный день, ровно в полдень, выезжает охота – собаки, псари и, собственно, охотники. Собаки выгоняют белок, те сидят, от страха закрыв голову лапами. Остается ехать на лай, ну а вечером, еще до заката, начинать праздник и вообще.

Пугливыми звери не выглядели. Может, у них, как у пираний, много видов? Травоядные пугливые и хищные агрессивные? Неизвестно.

– А в кустах они тоже живут или только в лесу? – вспомнил Вок свои путешествия.

– Редко забредают. Тогда бы их сколько угодно добывали, мех бы в цене упал.

Звери внизу забеспокоились, засновали быстрее, выскакивали из-под деревьев, пробегали и опять убирались в чащу. Наконец исчезли. Обмануть решили? Выманить? Вряд ли. Не люди все-таки, ума не хватит.

Совсем рассвело, сидеть дальше смысла не имело. Договорились спрыгнуть и бежать вниз изо всех сил. Ночью ведь убежали, а уж при свете, даже слабом, точно удастся. Рванули, будто волки сзади гнались. Собственно, такое и ожидалось, если зверей называть не по хвостам, а по повадкам. Бежать оказалось совсем недалеко, тропинка вынырнула из леса и уперлась в проезжую дорогу. Успевший обогнать Вока архиграф остановился, немного потоптался между колеями, отдышался и спросил как ни в чем не бывало:

– Теперь куда?

– А куда нам таки надо? – ответил в стиле осьминога Вок.

– Как куда? За золотом, конечно.

Такая поспешность как-то даже не подобала наследнику и фактическому владельцу кузнечного производства. Не считая всего остального, что Крумц-Штинг успел перечислить за время лежания на тюремной койке.

– Вряд ли мы доберемся в такую даль в таком виде. – Граф де ла Коста повел ладонью сверху вниз, привлекая внимание к своей одежде.

Даже если не учитывать ее несвежесть, путешествие в одной рубашке, без плаща, шляпы и, конечно же, шпаги, вряд ли могло рассматриваться как перспективное. Взглянул на одеяние архиграфа и только теперь обратил внимание, что тот так и не обзавелся какой-либо обувью. Усмехнулся: «Благородный аристократ, босиком отшагавший несколько километров по каменистой лесной тропинке… имение, кузницы… Да поверил я, поверил». Кстати, и у самого Вока сапоги хоть и имелись, но легкие, те, в которых он в город выходил. Пригодность их к прогулкам по населенным подземными змеями кустарникам вызывала большое сомнение.

Архиграф тоже взглянул вниз, потом вокруг, неуверенно переступил с ноги на ногу, промычал под нос, что с дороги сходить никак нельзя, и уселся прямо между колеями.

– Под дорогой что, змеи не водятся? – осведомился Вок, раздумывая, не приземлиться ли тоже на пятую точку.

– Здесь камень, – поджал ноги архиграф. Да они, наверное, дорогу все равно не любят.

Ну да, теперь стало понятно, что уселся он не на мягкую почву, а на плоский камень – как те, из каких состояла выведшая из леса тропинка.

Подвинуться архиграф даже не подумал, но Вок нашел другую подходящую твердь и тоже уселся. Картинка получилась достойная юмористического мультфильма. Два сбежавших из тюрьмы уголовника сидят посреди дороги и ждут непонятно чего.

Солнце окончательно выбралось на небо, и вдали послышался скрип колес. Вок поднялся и отошел назад по тропинке. Если погоня, все равно, где ее встречать – в лесу или на проезжем тракте. А здесь хоть камни под ногами и с дороги не видно.

Вскоре на тропинке появился Крумц-Штинг:

– Пойдемте, граф, крестьянин довезет нас на своей телеге. Не самое удобное путешествие, даже не тарантас, не говоря уже о карете. Но выбирать не приходится. Хотя я бы с большим удовольствием путешествовал верхом, как подобает благородному человеку и воину…

На дороге стояла двуконная телега. Сутулый крестьянин спокойно перебирал вожжи, похоже, он никуда не торопился. Только когда оба графа устроились в просторном кузове, возница отвлекся от своего занятия и коротко спросил:

– Куда ехать?

– Куда ехать? – повторил за ним Крумц-Штинг, полностью отдавая право решать графу де ла Коста.

На этот вопрос ответа у Вока не имелось. Не в горы же забираться, чтобы еще разок посмотреть на дырку от улетевшего космического корабля? Хотя почему нет? Куда бы ни ехать, все равно по пути сбежать придется.

– Столица где? – спросил он.

Возница махнул вперед, на запад. Ну и горы, те, знакомые Воку, на западе. Получается, вышли они с другой от города стороны, там, где бывать еще не приходилось.

– Архиграф, столицу надо как-то миновать. Наша цель за ней, по дороге вдоль побережья.

Сложность маршрута хозяина телеги не смутила, он был готов везти графскую компанию куда угодно. А почему, собственно, и нет? Архиграф ему наверняка посулил изрядные доходы, или, что более вероятно, мужик сам был частью спланированного спецслужбами побега.

Повозка неспешно тряслась, погони не наблюдалось, да и почти любого другого движения по дороге тоже. Так – несколько встречных телег да запыленный всадник, спешивший по своим делам. Возница на пассажиров не оборачивался, Крумц-Штинг дремал, а Вок задумался, не забывая внимательно смотреть по сторонам.

По словам архиграфа, белки, которые, по сути, волки и даже хуже, в кусты особенно не забирались. Это радовало, телега ехала вплотную именно к кустам. Вот только верилось с трудом, слишком много имелось в этом рассказе противоречий. Вроде бы трусливые зверушки ждут смерти, закрыв голову лапами. Но час назад злобные зверюги готовы были разорвать того самого рассказчика. И Вока заодно с ним. Спасло только встающее солнце – другие дела у белок-волков после рассвета. Посмотрели своими невероятных размеров глазами, пооблизывались, и ушли куда-то. Хотя… а может, ушли не «куда-то», а «от чего-то»? С поляны в чащу? И закрывают не головы, а глаза – говорил ведь архиграф, охота в полдень начинается. Такой вот страх ночей, который днем сам боится. Но не людей, а света.

Раздумывая над гипотезой существования зверей, как вампиры боящихся солнца, Вок чуть не пропустил интересный предмет. В кустах валялась штука, напоминавшая большой, покрытый металлическими заплатками плащ. Но не пропустил, тихо соскользнул с телеги, чтобы рассмотреть находку.

Пожалуй, расстаться с архиграфом Крумц-Штингом, а заодно со всей следственной структурой овергерцога обратной стороны скалы стоило именно здесь. В кустах валялся не плащ, а ржавый лист кровельного железа, видимо сорванный ураганом с какого-то богатого дома или замка. Эта находка позволяла, плохо ли, хорошо ли, выжить в кустарнике. Туда Вок быстренько ее и затащил, понимая, что повозка вот-вот остановится и его вернутся искать. Сзади наверняка погоня, которая на самом деле эскорт – за дорогой следят, чтобы не убежал. Впереди, скорее всего, тоже. По сторонам нет никого, по кустам за телегой все равно не успеть. Конечно, пропажу обнаружат быстро, начнут окрестности обшаривать, но имелась надежда на неприступность шипастой флоры.