Рыцарь Слова - Терри Брукс

Он поднял посох и замахал им в воздухе, с размаху ударив о стену. Потом прыгнул вперед, вцепился Россу в рубашку и рванул на себя. Росс пытался вырваться, но демон оказался слишком силен; он ударил его по лицу тыльной стороной ладони. От удара голова Джона откинулась назад, яркая вспышка боли ослепила его. Демон поднял Росса и держал на весу. Джон моргал, силясь избавиться от пелены на глазах. Демон поднял руку. Она начала трансформироваться, быстро превращаясь в звериную лапу. Появились когти и жесткая шерсть. Демон придирчиво следил за процессом изменения, потом вонзил когти в грудь Россу. Острые крючья прорвали пальто и рубашку, хлынула кровь.

Демон швырнул человека наземь.

— Ты действительно достоин жалости, Джон, — сообщил он, глядя на задыхающегося, истекающего кровью человека. — Посмотри на себя. Ты ведь даже не в силах защититься. Я должен был предложить тебе место на службе у Пустоты, но какой в этом смысл? Без своего посоха ты — ничто. Даже и с посохом вряд ли ты на многое способен. Ты утратил свою магию, верно? Она вытекла из тебя, иссохла, как вода в пустыне. Ничего больше не осталось.

Демон нагнулся, поднял Росса и снова ударил, на сей раз в плечо. Потом снова по лицу, и с таким отвращением, словно не мог больше выносить его жалкого вида. Росс рухнул как подкошенный, мучительно пытаясь остаться в сознании.

— Да на тебя даже время тратить не стоит, Джон, — прорычал демон, снова наклоняясь над ним. — Я бы мог убить тебя, но для меня лучше оставить тебе жизнь. Ты еще пригодишься для того, чтобы уничтожить Саймона Лоуренса и его прекрасную работу. У меня есть на тебя виды.

Он склонился ближе и прошептал:

— Но если я снова увижу тебя сегодня вечером, то убью на месте, где бы ты ни был. Не пытайся шутить со мной, Джон. Убирайся вон и не возвращайся.

Демон выпрямился, пнул Росса и отшвырнул посох, как ненужную палку, потом развернулся и удалился прочь.

Долгое время Джон лежал там, где демон оставил его. При каждом вдохе на него накатывала черная удушливая волна головокружения и боли. Он лежал на спине, глядя в потолок, по которому гуляли тени. Будь он обычным человеком, а не бывшим Рыцарем Слова, то сейчас бы, наверное, умер от стыда и отчаяния. Но его прежняя служба даром не прошла, слишком глубоко она пустила в нем корни, Куда глубже, нежели он привык считать. И среди нахлынувших чувств обнаружилась железная решимость действовать и не сдаваться прежде, чем смерть настигнет его.

Чуть погодя Джон нашел в себе силы повернуться на бок и сесть. Дурнота снова накатила, но он опустил голову между коленей, обхватил себя руками и ждал, пока станет легче. Потом встал на четвереньки и пополз. Капли крови падали на пол, оставленные демоном царапины горели огнем. Коридор и выставочные залы были безмолвны и пусты, и тишину нарушал лишь звук его дыхания.

Какой же я дурак, снова и снова повторял он себе. Как жестоко я ошибся. Утратил бдительность там, где надо было хранить осторожность. Надо было слушать Стеф. И прислушиваться к своей интуиции. Помнить уроки своей службы Слову.

Он дважды поскальзывался на собственной крови. Руки намокли от пота, и каждое движение отзывалось болью.

Черт бы тебя побрал, Саймон. Твое место в аду.

Добравшись до посоха, он снова встал на колени и вытер окровавленные ладони о брюки. Потом при помощи посоха тяжело поднялся на ноги.

Постоял минуту, пошатываясь. Когда дурнота прошла, он добрался до пустой скамейки в центре холла и повалился на нее. Снял пальто и рубашку и перевязал себе грудь оторванным рукавом, чтобы остановить льющуюся кровь. Джон сидел, глядя в пространство и пытаясь собраться с силами. Вряд ли у него что-то сломано, просто он потерял много крови. Теперь ему без помощи не обойтись, а откуда она здесь возьмется?

Бледный, с потухшими глазами, он сидел, завернувшись в разорванную рубашку. На повязке проступила кровь. Росс с усилием выпрямился и стиснул посох. В голове звенело, мелькали обрывки мыслей, но в нем росла решимость не сдаваться. Джон больше не думал о своем сне. Даже собственная жизнь потеряла для него интерес. Он знал лишь одно: нечто отвратительное и жуткое одержало над ним победу, и он не проживет более ни одного дня, если не даст отпор.

Поэтому он вызвал магию посоха, причем сделал это с такой уверенностью, что сам удивился. Он знал, что делает. Росс полностью отрекся от себя теперешнего, от того, кем стал за последний год, и снова вернулся под сень прошлого. Провозгласил себя Рыцарем Слова, умоляя о праве на службу, пусть даже для одной-единственной цели. Теперь-то он признал правоту Овэйна Глиндуэвра и О'олиша Аманеха. И восхищался настойчивостью Госпожи, приславшей ему предостережение при помощи Нест Фримарк и ее друзей. Он снова и снова давал те обещания, что дал пятнадцать лет назад, когда начал свое служение Слову.

Но магия все не приходила: она таилась в глубинах посоха, ожидая искреннего и глубокого зова. Джон ощущал ее присутствие, никак не мог прорваться, но не сдавался. Снова и снова он стремился добраться до магии, овладеть ею, заставить слушаться, словно перед ним был капризный ребенок. Росс закрыл глаза, нахмурился, сконцентрировавшись, и вся боль израненного тела раскалила добела его сердце.

Внезапно перед ним в темноте возникла Госпожа в белых одеждах, эфемерная, протягивающая к нему руки. «О, мой храбрый Рыцарь-отступник, неужели ты и вправду вернулся ко мне? Будешь ли ты служить мне как прежде — беспрекословно, без чувства вины, страха и сомнений? Будешь ли снова моим, как прежде?» Ее слова струились, словно журчащий ручей вдоль скалистых берегов, — мягкие, успокаивающие. При звуке ее голоса Джон заплакал, и слезы текли сквозь закрытые веки по грязному лицу, испачканному кровью. «Я буду. Буду. Всегда. Вечно».

Потом она исчезла, и магия посоха собралась и потекла, словно река, из полированной ореховой ручки прямо в его руки, наполняя тело целительной силой.

Серебряный свет окружил Рыцаря Слова ярким ореолом, и он ожил.

И в то же время умер тот человек, каким он был еще полчаса назад.

Джон Росс, озираясь, поднял голову, ощущая поток магии, текущий через него. Он чувствовал, что готов посвятить себя служению. И отдался долгу Рыцаря, не заботясь о том, чего это может стоить. Ибо о цене он даже не задумывался. Ценой станут вновь вернувшиеся сны. В эти сны он вернется незащищенным, как бывало прежде.

Но до того как придут сны, напомнил он себе, поднимаясь на ноги и ощущая, как раны его исцеляются в потоке магии, он найдет Саймона Лоуренса, демона Пустоты.

И уничтожит его.

Нест Фримарк появилась в музее вместе с первой толпой гостей, и ей стоило немалых усилий пробиться к дверям. Когда у нее спросили приглашение, а такового не оказалось, охранник тоном, не допускающим возражений, заявил: раз ее имени нет в списке приглашенных, то он ее не впустит. Нест пыталась объяснить, что это важно: ей необходимо найти Джона Росса или Саймона Лоуренса. Но охранник остался непреклонным. Люди за ее спиной начали проявлять нетерпение из-за задержки, и ее бы попросту вышвырнули, не попадись ей, на счастье, Кэрол Прайс. Она окликнула Нест, поздоровалась и попросила охрану пропустить девушку.