Исход из Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

карты и разрешение вернуться в свой дом к своему занятию. Тем, кому дали карабин или другое оружие, скажут, что отныне это оружие принадлежит им. И никто не будет иметь повод пожаловаться, что те, кто сражались на нашей стороне, остались без награды.

Сиюф улыбнулась:

— Кальде Шелк, я думаю — в точности, как и вы, — что нам может понадобиться орда Мяты, и очень скоро. И они придут, когда вы позовете их, особенно учитывая щедрую награду, которую они получили в первый раз.

— Спасибо. Большинство наших финансовых трудностей происходит из-за того, что самый разный бизнес…

Пока он говорил, вошел Хоссаан, неся огромное жаркое на замечательном золотом блюде.

— Люди из Горностая смогут присмотреть за этим, Бекас, — сказал ему Шелк. — Пожалуйста, приготовь поплавок — он мне скоро понадобится.

Орев взлетел над столом и осторожно покружил, прежде чем приземлиться на плече Шелка.

— И птица!

— Конечно, если хочешь.

— Давайте послушаем остальное, кальде Шелк. Мне очень интересно.

— И я собираюсь сказать, что, если люди заплатят просроченные налоги, правительство города будет купаться в деньгах, генералиссимус. На самом деле войска генерала Мята очень быстро потратят полученные карты и вызовут волну благосостояния. И тогда, если мы приложим определенные усилия, чтобы собрать просроченные налоги, мы будем в состоянии выполнить наши другие обязательства.

Генералиссимус Сиюф поглядела на Сабу:

— Вы сказали мне, что он сумасшедший. Он не сумасшедший. На самом деле он просто умнее вас. Это не одно и то же.

* * *

«Могут ли мертвые вставать и опять ходить по витку?» — Майтера Мята слышала такие рассказы, и они мелькали в ее голове, пока ее поднимали по мусоропроводу.

«Меня принесли в жертву, — подумала она. — Я должна была понять это, когда советник Потто приказал Пауку перегнуть меня через колено. И меня ударила капля кипящей воды. Как чудесно было бы, если бы все остальные могли бы выбраться наверх тем же путем, что и я!»

Верх мусоропровода казался сверкающим прямоугольником высоко над головой, таким ярким, что, наверно, наверху был полдень и длинное солнце Паса лило золотые лучи через окна мантейона, в который она поднималась. Майтера Мята зачарованно смотрела на силуэты металлических рук Грифеля, которые медленно и ровно, раз за разом перехватывая веревку, вытягивали ее наверх.

Потом появилась рука из плоти, длинная рука Прилипалы с голубыми венами, и потянулась к ней; она ухватилась за нее и дала ему помочь ей перебраться на мозаичный пол.

— Наконец-то, майтера. Я, хм, мы ждали вас. Сержант очень, э, желает приступить, а? — Лицо Прилипалы было чистым, запачканная накидка исчезла, дорогую сутану заменила еще более дорогая.

Она огляделась вокруг, ожидая найти сверкающие солнечным светом окна, которые себе представляла; но не было никаких окон, только два десятка священных ламп из горного хрусталя, увенчанных яркими языками пламени; на алтаре горел огонь.

— Я… э… зажег, хм… — рискнул Прилипала, проследив за ее взглядом. — Это казалось предусмотрительным.

— Конечно. И вы еще почистились. Могу ли я спросить где, Ваше Высокопреосвященство? — Краем глаза заметив Тура, крадущегося к выходу из мантейона, она крикнула: — Сержант! Остановите пленного!

— А, э, гардеробная? Кубикул[22]. За ризницей, а? Для сивилл. Шкафчики с… э… одеждой. Так мне, хм, дали понять.

— Мне нужны мыло и вода, — сказала она ему. — Теплая вода, если возможно. Вы вымылись, и очень чисто.

— Сержант хочет совершить жертвоприношение прямо сейчас, — вмешался Паук. — Он…

— Пролокьютор сказал нам, что Пас придет, сэр, — проскрежетал сам Песок, стоявший между Туром и дверью. — Я докладывал. Это План, и предписания говорят, что он имеет более высокий приоритет, чем что-нибудь другое.

Грифель согласно кивнул.

— Действительно, так оно и есть. Но может и не прийти. Мы должны быть готовы и к этой возможности. Я говорю так, хотя терпеть не могу становиться на одну сторону с Туром, уверенным, что Пас не придет. Но если он придет, как мы надеемся, мы должны быть готовы принять его. Не только я, но и вы все. — Вслед за Прилипалой она поднялась на приподнятый санктуарий[23] и прошла мимо увенчанного огнем алтаря.

— Местонахождение, э? — Прилипала почти ухмылялся.

— Где мы находимся, Ваше Высокопреосвященство? Если вы спрашиваете, знаю ли я, где мы находимся… — Она огляделась. — Понятия не имею. Я даже не представляла себе, что существуют такие мантейоны.

Они вошли в ризницу, в три раза большую, чем на Солнечной улице; на полке стоял длинный ряд потиров, украшенных драгоценными камнями, и душистая пластина сандалового дерева, в которую были воткнуты дюжина священных жертвенных ножей с рукоятками из золота или слоновой кости; каждая рукоятка сверкала драгоценными камнями.

— Бесконечное число раз я руководил здесь церемониями, — сообщил ей Прилипала. — Пятьсот, э? Тысячу? Я бы не стал оспаривать и цифры побольше. Это, хм, oratorium abolitus[24], личная капелла под дворцом. Только для Его Святейшества, эге? И авгуров, которые имеют… э… административные обязанности, а? Мы, э, проводим наши… э… недоступные взору? Уединенные богослужения.

Он уже собирался уйти, но она схватила его за просторный рукав сутаны.

— Где комната, в которой я могу помыться? Где чистая одежда, которую я смогу позаимствовать?

— О, да, да, да! Правая… э… дверь. — Он открыл ее. — Можно закрыть на засов, э? Изнутри. Никаких сомнений, никаких сомнений. И вода. Цистерна, а? — Он указал на потолок. — Под… э… западным куполом.

Комната была вдвое больше ее долгожданной спальни в киновии. Она, с благодарностью, закрыла дверь и заложила ее на засов. Два больших гардеробных шкафа и ванна; медная перфорированная корзина, предположительно для грязного белья; на одной стене зеркало в полный рост и стекло на другой. В уголке столик.

Открыв один из шкафов, она нашла полдюжины чистых комплектов одежды разных размеров; самой большой она завесила стекло, затем выложила все из карманов на столик, сняла всю одежду и бросила ее в корзину. Ее уже не спасти, и Капитул должен ей сотню комплектов новой, по меньшей мере.

Мрачно переступив через запачканные панталоны и сняв сорочку и бюстгальтер без бретелек, она решила собрать все эти одежды и разделить среди сивилл, таких же бедных, как она. Она села на пол и сняла туфли и носки, решив, что им прямая дорога в Главный компьютер; однако, похоже, здесь нет чистых носков. Она прополоскала те, которые сняла, выжала их, настолько сухо, насколько смогла, и повесила на открытую дверь шкафа.

Сначала хлынувшая из крана вода казалась холодноватой, но потом стала приятно-горячей. Вероятно, где-то во дворце есть нагреватель; майтера Жасмин, происходившая из