Последний пассажир - Уилл Дин

– Извини, мне не следовало спрашивать. Вечно сболтну какую-нибудь чушь. Забудь.

Фрэнни ерзает у меня на коленях. Сглатывает.

– Все сложно.

– Я приношу свои извинения. Честно, ты не обязана…

– Я была очень молода. – Стискиваю зубы и делаю глубокий вдох. – И ничего не понимала.

– Ты не обязана рассказывать, если не хочешь.

Я снова глажу Фрэнни по волосам и улыбаюсь.

– Иногда в жизни что-то случается, независимо от того, готов ты к этому или нет.

– Это правда.

– В семнадцать лет, когда я еще училась в школе, у меня родилась дочь. Красивая пухленькая девочка с родинкой за ушком. – Я прочищаю горло. – К тому времени, как она родилась, мой парень исчез. Он был учеником механика. Не какой-то плохой человек – на самом деле, он был милым. Я до сих пор время от времени вижу его в городе, возле аптеки или в очереди на почте, и мы обмениваемся грустными взглядами. Тогда мы думали, что знаем все, но когда обнаружилось, что я беременна, оба очень испугались. Я считала себя уже взрослой, но моим первым побуждением было побежать к маме. Он ушел к моей однокласснице, когда я была на шестом месяце. Она тоже забеременела, но он остался с ней. По крайней мере, на какое-то время.

– Мне очень жаль.

Я качаю головой.

– Я смирилась с тем, что он ушел от нас. Мама очень помогла: присутствовала при родах, подавала мне кислородную маску, поила водой. Меня окружали мудрые, добросердечные, практичные женщины, которые говорили, что это мое решение: я могу выбирать, как поступить с ребенком. Они не общались со мной свысока и не пытались поучать, просто делали все возможное, чтобы помочь. Акушерка из Лидса рассказала, что ее тетя поступила так же много лет назад, и малыш принес другой паре огромную радость, а тетя в конце концов смирилась с этим. – Закрываю глаза и глубоко вздыхаю. – Но я так и не смирилась с этим по-настоящему. Не до конца. Да и как я могла?

Смит кивает, одна половина его лица ярко-белая, другая – в тени, как у придворного шута из давно минувших времен.

Глажу волосы Фрэнни, и рыжие пряди выпрямляются под моими пальцами.

– Странно говорить, что у меня была дочь. У меня есть дочь. Теперь это чужая дочь. Ее растили. Кормили, переодевали и успокаивали глубокой ночью. Учили и любили. Заботились о ней. Моя драгоценная малышка стала частью другой семьи, и каждую весну я хожу к реке, чтобы поздравить ее с днем рождения. Я смотрю в воду и говорю ей об этом. Понимаете, я иногда разговариваю с ней, хотя не видела ее с той недели, как она родилась. Седьмого апреля ей исполнится тридцать два. Взрослая женщина. Возможно, даже замужняя. – Я смотрю на Смита сквозь слезы и улыбаюсь. – Сейчас я могла бы быть бабушкой. Чьей-то бабулей.

Он кивает и тоже улыбается.

Фрэнни что-то бормочет во сне, и я глажу ее по лбу.

– Я никогда не узнаю, правильно ли поступила в семнадцать лет, но знаю, что не стыжусь этого. Со временем секреты разъедают душу. Стыд разъедает, я точно это знаю.

Смит кивает.

– Часть меня онемела в тот год, и эта часть так и не ожила по-настоящему. Она дремлет.

– Я собираюсь как-нибудь помочь семье Дэниела. – Смит шмыгает носом. – Оплачу колледж для его дочери или что-то в этом роде. Если выиграю или даже если нет, я поддержу их.

Улыбаюсь ему:

– Я постараюсь сделать то же самое.

Фрэнни начинает дергаться во сне, и я глажу ее по щеке тыльной стороной ладони.

– Спи, – шепчу я. – Все в порядке. Спи, малышка. Ты в безопасности.

Глава 89

Просыпаюсь в шесть утра. Фрэнни сидит и смотрит на меня.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она качает головой:

– Мне снились странные сны.

– Понимаю, милая.

– Дверь по-прежнему заперта, и свет по-прежнему включен, но теперь хоть что-то можно разглядеть при дневном свете, – сообщает Смит. – Смотрите.

Встаю и подхожу ближе к окну. Фрэнни напрягается и дрожит, глядя на бассейн, крышка которого все еще закрыта, словно ничего не случилось.

– Кто-нибудь приезжал ночью? – Прищурившись, она смотрит на бассейн. – Бригада медиков? Вы что-нибудь слышали?

– Я все время не спал, – отвечает Смит. – Никто не приехал.

Прожекторы гаснут.

– Ой! – Фрэнни хватается за грудь.

Раздается щелчок, и Смит толкает дверь. Она открывается. Мы выходим на улицу, не бежим. Не похоже, что нас ждут хорошие новости. На этом корабле их никогда не бывает. Море спокойное, воздух свежий и прохладный. Солнечный свет пробивается сквозь плотные неподвижные облака.

Мы подходим к крышке бассейна.

Фрэнни указывает на трос, спускающийся от дымовой трубы.

– Он на месте, – говорит она. – Стена для скалолазания выглядит так же.

Фрэнни пытается сдвинуть крышку бассейна, но та наверняка весит несколько тонн. Она достаточно прочная, чтобы использоваться как площадка для занятий танцами на открытом воздухе и дискотек.

– Он?.. – спрашивает Фрэнни, и губы у нее дрожат. – Может, он все еще там?

– О нет, милая! – Я бросаю взгляд на Смита, затем снова на нее. – Нет, Фрэнни. Дэниел наверняка уже в больнице, где его подлечат, поставят капельницы, обеспечат вниманием врачей.

Чувствую необходимость защитить ее всеми возможными способами, хотя Фрэнни намного сильнее, чем я была в ее возрасте.

– Его невеста и ребенок, возможно, сейчас с ним, – подхватывает Смит, помогая мне подкрепить эту невинную ложь.

Фрэнни качает головой:

– Он умер. Его тело здесь, в бассейне, но Дэниела больше нет.

Следующий час тянется медленно.

Мы скорбим по человеку, которого знали всего несколько дней.

Отдаем ему дань памяти.

Напоследок Дэниел успел расставить много емкостей для сбора дождевой воды. Теперь эти кастрюли и ведра наполнены до краев. Мы втроем пьем прямо из кастрюль, позволяя воде стекать по уголкам ртов.

– Это больше, чем я выпил за последние три дня, – сообщает Смит, вытирая лицо руками.

– Спасибо Дэниелу, – вздыхает Фрэнни. – Мы не можем продолжать эту игру. Но как нам выйти из нее?

Смотрю на них обоих по очереди, а потом перевожу взгляд на океан. Мне столько всего не хватает этим утром. В основном – Дэниела. Хочется, чтобы он был здесь, с нами. Но также и Пита, его запаха, ощущения его ладони в моей. Таких простых вещей, как пойти вместе выпить в деревенский паб и чувствовать себя совершенно непринужденно. Сидеть у камина, читать книги и не беспокоиться, о чем думает другой. Я скучаю по теплу и безопасности своего кафе. По Джемме, моим коллегам