300 спартанцев. Битва при Фермопилах - Виктор Поротников

— Надеюсь, афиняне поддержат Леонида? — с надеждой в голосе обронил Симонид.

— Разумеется, — кивнул Мегистий. — Объединенный эллинский флот будет прикрывать отряд Леонида с моря, закрыв доступ персидским кораблям в Эвбейский пролив. В случае какой-нибудь непредвиденной опасности войско Леонида сможет отступить к локридскому городу Фронию, а оттуда на афинских судах уйти на остров Эвбею.

— Ты, конечно же, не веришь в непредвиденные случайности, — сказал Симонид, глядя в глаза прорицателю. — Ты потому и отправился в этот поход, ибо твердо уверен в победе греков над персами. Так?

— Да, — ответил Мегистий. — Леониду суждено убить Ксеркса и спасти не только Лакедемон, но и всю Элладу от персидского нашествия. Это было предсказано Леониду богами еще за много лет до этих событий.

Симонид тяжело вздохнул.

— А мне все-таки тревожно, ведь у Ксеркса бесчисленное войско. Я разговаривал с лазутчиком, которого коринфяне посылали в Азию. После его рассказа ужас сковывает по рукам и ногам! На нас идет вся Азия!

— Что ж, тем весомее будет победа Леонида. — Мегистий вновь наполнил чаши темно-красным вином. — Давай выпьем, Симонид, за то, чтобы боги были милостивы к Леониду. И чтобы ему хватило мужества свершить предначертанное судьбой!

Затем Симонид стал расспрашивать Мегистия про Астидамию. Как она поживает? Не вышла ли замуж?

— Я очень редко виделся с Астидамией, — признался Мегистий, — но в отряде Леонида находится ее сын Леарх. Ты можешь побеседовать с ним.

Мегистий отправил слугу за Леархом. Тот пришел не один, а с Ликомедом, сыном Мегистия. Оба числились царскими посыльными. Это была привилегированная должность в спартанском войске.

— Вот эти скороходы идут впереди нашего войска, первыми заходя в города и от имени Леонида призывая всех желающих присоединиться к спартанцам, — сказал Мегистий, кивая Симониду на юношей. — Есть еще третий посыльный, Аристодем, но он по поручению Леонида отправился в Мегары, куда наше войско прибудет завтра.

Беседуя с Леархом и Ликомедом, Симонид вглядывался в их юные загорелые лица, мысленно спрашивая себя: «Осознают ли эти юноши всю опасность этого похода? Понимают ли они в полной мере важность защиты Фермопил для судеб Эллады?»

Леарх и Ликомед были веселы и разговорчивы, а в их речах не было высокопарных слов о жертвенности ради общеэллинского дела. Им больше хотелось говорить не о войне, но о красотах Коринфа, о гостеприимстве его жителей, о прекрасных статуях, украшающих Сизифейон…

Ликомед проронил с улыбкой, мол, одна из здешних мраморных статуй очень похожа на Эллу, жену Леарха. У той, правда, волосы длиннее и гуще.

— Покажешь мне эту статую, — Леарх шутливо ткнул Ликомеда в бок, — чтобы по возвращении в Спарту я мог сравнить мраморную красавицу с живой Эллой.

«О, беспечные сердца! — с грустью думал Симонид. — Кто знает, вернетесь ли вы к родным очагам после той бойни, какая ожидает вас у Фермопил!»

На другой день, ранним утром, едва заря занялась над дальними горами, войско Леонида покинуло Коринф.

Поднявшись на крепостную башню, Симонид долго смотрел на войско, удаляющееся по извилистой дороге в сторону Мегар. В авангарде, то скрываясь за деревьями и склонами холмов, то появляясь вновь, виднелись красные плащи и султаны на шлемах спартанских гоплитов.

Стоял август 480-го года до нашей эры.

* * *

В Мегарах к войску Леонида присоединилось всего шестьдесят добровольцев. Это объяснялось тем, что почти все мужское население Мегар ушло на боевых кораблях к мысу Артемисий.

В Платеях, первом из беотийских городов со стороны Мегариды, желающих вступить в отряд Леонида не оказалось вовсе. Платейцы, узнав, что Леонид по пути намерен задержаться в Фивах, отказались последовать за ним из-за своей давней вражды с фиванцами.

В Фивах тамошние правители-беотархи не скрывали того, что от них совсем недавно уехали персидские послы, предлагавшие фиванцам дружбу. Беотархи говорили Леониду, что их сограждане более склоняются к тому, чтобы не участвовать в войне с Ксерксом.

Тогда Леонид напомнил беотархам о прошлогоднем постановлении синедриона, из которого следовало, что всякий эллинский город, покорившийся персам не по стечению безвыходных обстоятельств, объявляется врагом Эллады и подлежит разрушению.

— У меня нет времени разбираться, кто из фиванцев желает союза с персами, а кто нет, — сказал Леонид. — Я советую фиванцам сделать свой выбор, пока мой отряд не покинул Фивы. Иначе спартанское войско, которое в ближайшие дни проследует этим же путем к Фермопилам, не оставит от Фив камня на камне.

Беотархи, понимая, что Спарта и ее союзники — сила, неодолимая для Фив, решили не играть с огнем. Беотархи отобрали четыреста добровольцев и присоединили их к войску Леонида. Во главе фиванского отряда был поставлен сын одного из беотархов — Леонтиад.

Леониду было известно, какие из беотийских городов дали персидским послам землю и воду. Обходя стороной эти города, Леонид привел свое войско в город Феспии. Из всех городов Беотии лишь Платеи и Феспии вступили в Эллинский союз, выражая тем самым свою непримиримость к персам. Но если Платеи издавна тяготели к Афинам, то феспийцы стремились дружить с Лакедемоном.

В Феспиях к Леониду присоединились семьсот добровольцев, которых возглавил один из самых уважаемых граждан — Демофил, сын Диадрома.

За равнинной Беотией начинается гористая Фокида. На западе Фокиды возвышается огромная гора Парнас, вершина которой укрыта шапкой из вечных снегов. На юго-востоке между Беотией и Фокидой протянулась горная гряда Геликон, отгораживая Срединную Элладу от Коринфского залива. К северу от Фокиды расположены горы Эты, мрачные и неприступные. На северо-востоке Фокиды высится горный кряж Кнемида, за которым между горами и морем живут локры эпикнемидские. То есть живущие близ горы Кнемида. На востоке Фокиды до самого Эвбейского пролива простирается Дафнунтская возвышенность, отделяющая опунтских локров от локров эпикнемидских.

Дорога к Фермопилам проходит через фокидский город Элатею. Сюда загодя прибыл гонец от Леонида с призывом к местным жителям вступить в объединенный греческий отряд. Фокейцы понимали, что если персы пройдут через Фермопилы, то их страна подвергнется неминуемому разорению. Персидские послы, побывавшие в Фокиде, не встретили здесь радушного приема. Фокейцы были готовы сражаться с персами, однако они были разочарованы, увидев малочисленность отряда Леонида.

Кто-то из знатных фокейцев обратился к Леониду с такими словами:

— Царь, ты идешь в Фермопилы с немногими воинами. Неужели ты рассчитываешь победить бесчисленное войско Ксеркса?

— Друг фокеец, — ответил Леонид, — если брать числом, то не хватит воинов и со всей Эллады, чтобы сравняться с варварами. Если же полагаться на доблесть и умение сражаться, то моих трехсот спартанцев вполне достаточно.