Торговцы живым товаром. Афера «Бьютимейкер» - Джеймс Хэдли Чейз

могли бы использовать и кинорекламу. — Она немного помолчала. — Ну, вот, кажется, и все. Доктор Престон начнет работу в следующий понедельник, значит, вы имеете еще около недели на подготовку. Мы хотим, чтобы все съемки, связанные с этим опытом, велись в помещении нашей фабрики в Стенморе. Там есть большая комната, которую мы переоборудуем под павильон. Таким образом, съемочная группа будет иметь возможность поддерживать близкие отношения с доктором Престоном и самой девушкой.

— Когда будет готово помещение? — спросил Мак-Кинли.

— Завтра.

— Хорошо. Там надо будет еще установить аппаратуру. Надеюсь, что стены в этой комнате звуконепроницаемы, хотя, впрочем, это не так уж и важно.

— Мы сделаем все, что от нас зависит, — пообещала миссис Белл. — И еще одно, последнее, касающееся самого препарата…

Она выжидательно повернулась к мисс Лури, которая раскрыла большой конверт и вынула оттуда три тюбика. Роуз, Мак-Кинли и Блант принялись рассматривать их.

— Это только макеты, — пояснила мисс Лури. — В тюбиках обычный кольдкрем. Как видите, мы сохранили фирменную цветовую гамму — голубое с серебром, — и тюбики имеют чрезвычайно привлекательный вид. Они изготовлены из полупрозрачного полиэтилена без всякого шва. Надписи красивые и изысканные. Я считаю, что наш художественный отдел подготовил исключительно элегантную упаковку.

— Да, — согласился Роуз. — Действительно элегантно. Это облегчит работу нашему типографу, когда он будет подбирать шрифты для объявлений.

На миг наступило молчание. Мак-Кинли и Блант снова зашептались. Фасберже вздохнул, несколько секунд поглядел в окно, затем спросил:

— Что еще?

— Думаю, пока все, — сказала миссис Белл. — Сегодня я сообщу мисс Стенз о том, что ее приняли, когда и куда ей следует явиться на работу. Как только мы разработаем детальный график съемок, я дам вам знать.

— Ну, что ж, — вяло протянул Фасберже, — в таком случае совещание закончено. — И, поднявшись, он вперевалку вышел из комнаты. Другие участники совещания вставали не торопясь и медленно направлялись к двери, весело переговариваясь между собой.

На следующее утро Мери Стенз получила письмо от косметической фирмы «Черил» и позвонила Дарку.

— Чудесно, — сказал он. — Теперь мы имеем все основания запланировать большой иллюстрированный репортаж. Я предполагаю перещеголять «Черил» относительно количества фото и начать ежедневные съемки, чтобы зафиксировать все то, что они будут делать с вами.

— А это не рискованно? — спросила она. — Каждый день ходить на съемки в редакцию?..

— В этом нет необходимости. У меня прекрасный фотоаппарат, а лампы и другие приспособления можно занять. Я буду производить съемки у себя дома, если вы каждый вечер сможете приходить на несколько минут.

— Конечно, — ответила Мери. — С большим удовольствием.

— А я еще достану репортерскую камеру, чтобы делать черно-белые и цветные снимки, не меняя пленки.

— Когда бы вы хотели, чтобы я пришла… к вам?

— Это не к спеху, — небрежно ответил Дарк. — Поскольку вы начинаете работу в следующий понедельник, давайте договоримся на эту пятницу. Скажем, в девять часов.

— Хорошо, — ответила Мери и повесила трубку. «Дура! — ругала она себя, выйдя из телефонной будки. — Ему нет никакого дела до тебя, как до человека. Для него ты всего-навсего материал для репортажа… А впрочем, если этот опыт действительно будет иметь успех, если они сделают меня красивой… ну, тогда, кто знает, как оно обернется…»

Часть 2

ВОСХОЖДЕНИЕ

IX

— Красота — это только внешняя оболочка, — сказал доктор Джеймс Рафф, вставляя в шприц новую стерильную иглу. — Афоризм старый, но с точки зрения биохимии совершенно правильный.

Голос его звучал спокойно и безразлично, без всяких интонаций. Девушка лежала на операционном столе, прикрытая белой простыней, и с некоторым испугом следила за его действиями. Но все движения доктора Раффа были неторопливы, даже небрежны, и это успокаивало ее.

— Физическая красота — это форма тела и лица, — невозмутимо продолжал он, как будто обращался к большой аудитории студентов-медиков. — Есть еще духовная красота, но это абстрактное понятие, и мы не будем его касаться.

В комнату быстро вошла медсестра, протирая руки антисептическим раствором. Рафф проткнул иголкой резиновую пробку маленького зеленого пузырька и набрал в шприц желтоватой жидкости. Какой-то миг постоял над девушкой, глядя на нее своими удивительно проницательными глазами.

— Форма тела — следствие сложных химических процессов внутри клеток, — сказал он. — С самого момента рождения тело человека растет и приобретает формы под влиянием разных химических веществ…

Он взял руку девушки и быстрым профессиональным движением вонзил иголку под кожу так, что она даже не почувствовала боли. Потом, немного погодя, вынул шприц и положил его на небольшой металлический поднос.

— Вы на какое-то время уснете, — сказал он. — Так будет легче. Никакого хирургического вмешательства не будет, но надо сделать серию глубоких инъекций, не очень приятных. Проснетесь такой же, как и были, если не считать нескольких проколов иглой. А потом посмотрим. — Он отошел от стола, и теперь голос его доносился из противоположного конца комнаты. — Человеческое тело непрерывно меняется от рождения и до самой смерти. Надо только руководить характером этих перемен точно так же, как можно ускорить или затормозить развитие растений соответствующим удобрением грунта. — Повернувшись к операционному столу, он спросил:

— Вы понимаете, что я говорю, мисс Стенз?

Но она уже ничего не слышала.

Рафф строго и сосредоточенно посмотрел на сестру, потом сказал:

— Я полагаю, начнем с эстрогенов — скажем, с эстрадиола. Это округлит формы тела, улучшит структуру кожи. Будьте добры, сестра, подготовьте ее к глубоким внутренним инъекциям.

Так началась трансформация Мери Стенз.

Больше всего осложнений возникло в съемочном павильоне, где Клайн Роуз, Мак-Кинли и Блант кричали во все горло и никак не могли прийти к согласию. А операторы, осветители и звукотехники почти все время стояли без дела, безучастно слушая их споры. Ежедневно съемочная группа выпивала по несколько десятков литров черного кофе.

На этот раз Мак-Кинли был недоволен тем, что Роуз запретил косметику.

— Нельзя снимать девушку без косметики, — доказывал он, едва не плача.

— Никакого приукрашивания, — не уступал Роуз.

— Вы хотите, чтобы она вышла как урод?

— Пусть, — твердо ответил Роуз. — К косметике прибегнем потом, когда надо будет подчеркнуть ее красоту.

Программа съемок была довольно обширна. Кроме цветных и черно-белых кинолент, предполагалось сделать несколько больших фотосерий, которые удовлетворяли бы всем требованиям рекламных компаний. Павильонные съемки затягивались почти до самого вечера, и уже после первых нескольких дней Мери с гораздо большей охотой шла на утренние сеансы биохимической терапии, чем на съемки.

Но настоящей кульминацией каждого дня стали для нее вечерние посещения квартиры Дарка. Не потому, что между ними возникли какие-то особенные отношения, — просто ей нравилось