Первый удар - Борис Седов

Дядя Федя поднялся на встречу новому гостю, следом встал Арво Ситтонен.

— Позвольте представить вам нового хозяина города — господина Голову! — торжественно сказал Кастет.

Исаев сделал несколько шагов к столу, Жанна повернулась посмотреть на нового хозяина города, а Гена Есаул воскликнул:

— Боже ж ты мой! Кто к нам пожаловал! Это же господин полковник! Какая честь! Милости прошу к нашему шалашу!

И Есаул шутовски изогнулся в поклоне.

— Папа! — прошептала Жанна.

— Сядьте, господин полковник! — суровым голосом председателя офицерского суда чести произнес старик.

Исаев послушно сел. Происходящее напоминало похмельный кошмар, только вместо невнятных скользких чудовищ за столом сидели обычные, даже хорошо знакомые ему люди — вот Гена Есаул, с которым выпили не одну бутылку коньяка за мирное и плодотворное сотрудничество, вот глава колдобинских Кирей, водку пить с ним не доводилось, но знакомы они близко и хорошо, в старике во главе стола полковник признал Федора Ивановича Федосеева — Дядю Федю, которого видел только на фотографиях, но заочно знаком был давно — уголовные подвиги медвежатника Федосеева изучали еще в школе милиции. А Арво Ситтонен — вообще как родной!

— Папа! — донеслось из-за дальнего столика. Исаев оглянулся — рыжеволосая девица удивленно таращила на него глаза.

— Жанка, а ты здесь что делаешь?

— Я, к твоему сведению, невеста господина Ситтонена, а ты, оказывается, новый глава города!

— От члена он головка, а не глава города, — прервал ее Дядя Федя, — помолчали бы вы, девушка, а еще лучше выйдите отсюда!

— Я? — взвилась Жанна. — А ты кто такой, старый пердун!

И двинулась вперед, явно намереваясь выцарапать глаза старому медвежатнику. Исаев и Леха бросились ее усмирять.

В это время окна и двери банкетного зала распахнулись, и омоновцы, толкаясь и мешая друг другу, ввалились в зал.

— Всем стоять! — прерывая кашель, закричал Савелов.

Сливать надо ствол, подумал Леха и заложил руки за голову.

Его примеру последовали остальные, даже полковник Исаев.

Леха стоял очень удобно, у самого входа на кухню, завешенного шелестящими на сквозняке бамбуковыми шторами.

В кухонном помещении сейчас скучали две официантки и повар холодных закусок, с жалостью смотревший на истекавший майонезом салат. Судя по шуму в банкетном зале, салат придется выкидывать, а гости останутся без ужина — на вечернюю раздачу в СИЗО они опоздали, а утром, после завтрака, их отпустят.

Продолжая держать руки за головой, Леха нащупал рукоятку «Беретты», прилепился кончиками пальцев к щитку из слоновой кости, потянул пистолет наверх. То, что он стоял за спинами Исаева и Жанны, давало много преимуществ — омоновцы, во главе с полканом в пятнистой полевой форме, разбирались сейчас с ворами в центре зала, и. о. начальника ГУВД города их не интересовал, а Леха вроде как был при нем.

Он сделал полшага в отделяющий кухню шорох бамбука, заметил салат, официанток, повара и приоткрытое окно без решетки.

— Куда! — истошно завопил стоявший во входных дверях омоновец и выпустил ненужную очередь в потолок.

Стрелял он со скуки, а еще оттого, что у него внезапно разболелся левый нижний коренной зуб.

Посыпались осколки люстры, белая штукатурная пыль с потолка, зазвенели по полу гильзы. Леха сделал еще полшага и выстрелил в висящую над дверьми лампочку с надписью «Выход». Теперь осколки стекла посыпались на стрелявшего омоновца, и он машинально прикрыл голову руками. Леха схватил Жанну за руку и поволок за собой. Официантки почтительно расступились, повар отодвинул подальше блюдо с салатом, Жанна на ходу скинула туфли.

Животное — с восторгом подумал Кастет. Только животное, опираясь на извечные инстинкты, принимает верное решение в критической ситуации, человек полагается на разум и чаще всего ошибается. Жанна вела себя правильно, как животное.

Девушка легко вспрыгнула на подоконник, сверкнув пятками, бедрами и ядреным задом в прорехе лопнувшего при прыжке платья. Леха последовал за ней и, уже стоя в окне, оглянулся — на кухню ввалились омоновцы. Первым влетел тот, стоявший в дверях, он продолжал орать: «куда!» — и нажимать на курок молчавшего автомата. Небогатый магазин «калаша» был израсходован на расстрел потолка и люстры.

Леха спрыгнул вниз, в сторону от окна, чтобы не оказаться в лучах падающего света, позвал: Жанна! — нащупал ее горячее, лишенное остатков платья, тело и уверенно потащил за собой.

Днем, после неудавшегося покушения, он сел в машину Сергачева и внимательно изучил план «Медведя» и прилегающих к нему окрестностей. Ресторан был окружен садом с фонтанами, беседками, гротами и вольерами для павлинов и фазанов, которым пьяные гости бросали окурки и бутерброды с икрой. Прямоугольник сада был окружен решеткой с выходом на каждую из сторон, и у каждого выхода Леху ждала машина — бежать можно было куда угодно.

Далеко за спиной и в стороне раздавались короткие автоматные очереди, мат, неразборчивые команды, треск кустов и сучьев, звон разбитых садовых светильников.

В машине, на которую они вышли, сидел сам Сергачев.

— Вы нас ждете! — восхитилась Жанна и обняла Сергачева.

Невинность этого естественного жеста благодарности несколько нарушал тот факт, что на девушке одежды не было вовсе, а Петр Петрович, желая вырваться из жарких объятий, делал телом странные, елозящие движения, словно стремящийся к оргазму танцор ламбады.

— В машину! В машину! — Леха с трудом затолкал слипшуюся парочку на заднее сиденье, сам сел на переднее.

— Куда? — за рулем сидел Паша.

— Сначала в гостиницу. Там — видно будет!

На заднем сиденье Сергачев продолжал безуспешную борьбу с Жанной. В свете уличных фонарей горячо блестело смуглое тело Жанны и покрытая старческими веснушками лысина Сергачева.

Шляпа из кожзаменителя осталась валяться у входа в кабак.

Ночь они провели в особняке на Каменном острове.

Кастет вывез из гостиницы все, включая старую одежду Лехи-дальнобойщика, но чуть не забыл полмиллиона долларов в гостиничном сейфе. О вкладе вежливо напомнил менеджер, получив за это стодолларовую купюру. Больше всего проблем возникло с багажом Жанны, но Сергачев не только сумел вырваться из пылких объятий благодарной студентки, но и распорядился подогнать машины, дежурившие у ресторана, к гостинице.

Киреев приехал в особняк чуть позже. Претензий у милиции к заслуженному вору не было — тот факт, что три старых друга встретились за ресторанным столиком, чтобы отметить какую-то годовщину, преступлением не является, оружия, наркотиков и прочих предметов, запрещенных к ношению и владению, у них не имелось, поэтому после проверки документов их всех с извинениями отпустили.