Спасителей не выбирают - Дарья Кузнецова

Утро началось с хорошей новости: у теневика под боком зашевелилась, явно намереваясь выбраться наружу, Брусника. Пресекая возню, он крепче прижал женщину и только потом окончательно проснулся, открыл глаза и встретился с ее встревоженным взглядом.

— Как ты? — Вопрос они задали одновременно. Руся почему-то смутилась, а Хар скептически хмыкнул и сел.

— Со мной все нормально, а вот тебе стоит полежать, — первым заговорил он.

— Я хорошо себя чувствую, — запротестовала та, вновь попыталась встать, но получилось плохо, стоило приподнять голову, и перед глазами все поплыло.

— Ну-ну, — ехидно протянул Хар. — Лежи, выздоравливай, набирайся сил, а с завтраком и прочей ерундой я уж сам как-нибудь разберусь. А тебе еще Вишню надо в порядок привести или хотя бы попытаться.

— А где она? — снова всполошилась женщина.

— Слева от тебя, спит. Только не вздумай заниматься этим прямо сейчас!

— Хорошо, — смущенно согласилась Руся, которая именно это и собиралась сделать. Не лечить, конечно, сил на это не хватило бы, но, по крайней мере, осмотреть и выяснить, что с ней такое.

— Ничего, полежишь спокойно, не все же мне больного изображать, — рассмеялся в ответ теневик и коснулся губами губ шаманки.

— Ой, — тихо выдохнула она, когда поцелуй прервался, и ошарашенно уставилась на мужчину.

— Что случилось? — нахмурился Хаггар.

Брусника ответила все тем же взглядом, потом торопливо подняла руку, коснулась его щеки и повторила с другой интонацией, растерянно и недоверчиво:

— Ой!

— Тебе что, одного раза было мало? — раздраженно проговорил маг. — Опять захотелось на себе клятву прочувствовать?

— Я не воздействовала, я проверяла. И ты это заметил! И ты сопротивляешься воздействию, очень, я вчера еле пробилась! И клятвы я не заметила, когда тебя лечила; наверное, ты так и не восстановил ее. И ты со мной силой поделился сейчас, когда поцеловал, — сбивчиво протараторила она, продолжая с удивлением и зарождающимся восторгом на него таращиться.

— Как бы это я, интересно… — язвительно начал он и потянулся к силе, но осекся и замер, не веря самому себе.

Магия отзывалась, да. Вот только не та.

Там, где прежде разливалось обманчиво-спокойное темное море степенных и неторопливых сил темного дара, теперь несся поток, похожий на бело-коричневую горную реку, ливнями переполненную сверх всякой меры, которую божественная прихоть замкнула в кольцо. И Хаггар представления не имел, как с этой бушующей массой перемешанных и слитых воедино сил можно взаимодействовать.

— Быть не может, — тихо и обреченно проговорил он себе под нос, сел, потрясенно пялясь в пространство. — Как такое…

А потом он вспомнил свою же ассоциацию, про притяжение двух по-разному «заряженных» миров, и расхохотался. Или скорее даже заржал, обессиленно рухнув обратно на шкуру.

— Переполюсовало! — сквозь хохот с трудом произнес он озадаченной и растерянной Бруснике, которая от этих слов только еще больше растерялась.

— Что сделало? — осторожно спросила она.

— Перезарядило с обратным знаком. На ту же емкость, — продолжая смеяться, еще непонятней ответил Хар.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — Руся нахмурилась и протянула руку, чтобы потрогать его лоб — а ну как горячка?

— Насколько это возможно в сложившейся ситуации, — пробормотал теневик, пытаясь взять себя в руки и утирая тыльной стороной ладони выступившие от смеха слезы.

Хотя какой он теперь теневик, воспоминание одно!

— Лежи, отдыхай, я поесть приготовлю. Спешить нам все равно особенно некуда, думаю, здесь мы проторчим еще долго, — наконец справившись с собой, резюмировал мужчина и вновь сел, намереваясь выбираться наружу.

— Почему? — растерялась Брусника. — Не думаю, что я буду так уж долго выздоравливать, это ведь простая усталость.

— Потому что, помимо приведения в порядок вас двоих нужно еще мне разобраться с этим вывихом собственной сущности и научиться пользоваться привалившим счастьем.

— То есть ты все-таки понял, что произошло? Только… можно объяснить без всех этих непонятных слов? — смущенно попросила она.

— Если без непонятных слов — я теперь, получается, самый настоящий шаман, — ехидно пояснил Хар. — В вашем понимании. Причем, кажется, очень, очень сильный и при этом очень, очень тупой и взрывоопасный. Ну ладно, просто недоученный. И я понятия не имею, что может случиться, если, скажем, кто-нибудь вроде твоего Остролиста попытается надавить мне на нервы. Разозлюсь, вдруг сила из-под контроля выйдет? Если честно, мне здорово не по себе рядом с такой мощью, которой я совершенно не способен управлять. Нет уж, сначала учеба, потом — все остальное!

Задержаться им в итоге пришлось на пару недель, то есть почти три полных кулака дней. Хаггар упрямо занимался самообразованием, да к тому же снова зарядили дожди, отбивая всякое желание куда-то ехать. Хотелось валяться на теплой пушистой шкуре под защитой плаща, слушать шелест воды по листьям и никуда не высовываться. К тому же место для лагеря они выбрали очень удачное: чуть на возвышенности, так что под ногами не собиралась вода, а от ветра людей защищали деревья и густой подлесок.

Брусника вполне оклемалась уже на второй день и сумела оценить перемены, произошедшие с Хаггаром. Сначала растерялась — шаман из Хара действительно получился по ее меркам очень сильный, — потом восхитилась тем же самым, а потом погрустнела и призадумалась. Собственно, все о том же: а вдруг уж теперь-то его оценят по достоинству и заберут?

Долго переживать об этом Руся себе, впрочем, не позволила и заставила себя заняться делами. Сначала поправила шалаш, потом мягко отстранила мужчину от готовки (тот, разумеется, не возражал), а потом уже взялась за Вишню. И состояние коллеги Бруснику совсем не обрадовало. Физические повреждения залечить удалось без труда, ничего серьезного там не оказалось, а вот что делать с ее разумом, Руся не представляла. Точнее, что-то сделать она все-таки пыталась, но это не помогало, женщине попросту не хватало знаний.

От нехватки знаний страдал и Хаггар. Или, скорее, от недостатка умений и опыта. Он ни словом не соврал тогда шаманке, наличие в руках такой силы, абсолютно неуправляемой, беспокоило. Дар любой силы, даже столь исключительный, как у юного владетеля Вераса, никогда не сваливается на своего обладателя сразу в полном объеме. Знакомство и освоение происходит постепенно, в развитии, начиная от первого неосознанного контакта в детстве и заканчивая полностью сформировавшимся резервом годам к двадцати. А вот столкнуться со «взрослым» объемом сил, когда ты в умении управлять ими — сущий младенец, было жутковато.

Одно мага, безусловно, радовало: все техники обучения контролю дара являлись универсальными решительно для всех магов, поэтому базу он мог освоить без посторонней помощи. Да и сила вела себя удивительно спокойно, не артачилась и не проверяла новоявленного хозяина на прочность, что с подростками-магами случается нередко. Наверное, процесс контролировал сам Лес: уж чем-чем, а инстинктом самосохранения он явно обладал в полной мере.