Спасителей не выбирают - Дарья Кузнецова

Под тяжелым взглядом мага Руся поспешно приблизилась, присела рядом, и в следующее мгновение жесткая ладонь мужчины крепко обхватила ее лицо — не больно, но ясно давая понять, что выдираться бесполезно.

— Еще раз услышу от тебя какую-то глупость в этом духе… — зловеще прошипел Хаггар и замолк, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Что? — едва слышно выдохнула женщина.

— Отшлепаю, — тяжело вздохнул он и разжал ладонь.

Гнев испарился как-то вдруг и полностью. Хар с удивительной ясностью понял, что даже толком разозлиться на бестолковую девчонку не может, и почему-то эта мысль тоже не вызвала негативных эмоций.

— Иди сюда, — уже не сердито, а лишь немного ворчливо велел он, широко отводя руку. Руся тут же пристроилась к нему под мышку, обняла обеими руками, запрокинув голову и настороженно глядя на него снизу вверх. — Мне одной тебя за глаза хватает, не хватало еще с посторонними разбираться.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоверчиво спросила она.

Хаггар уже открыл было рот, чтобы съязвить что-нибудь в ответ, но вздохнул и ничего не сказал. Потому что ехидничать сейчас тоже не хотелось. Ему надоело трястись на оленьей спине, надоело мокнуть под дождем и еще больше надоели эти странные разговоры, непонятные мысли и чувства. Хотелось поесть, наконец-то смыть с себя грязь в купальне у реки — с ней он, к собственному удовольствию, успел познакомиться в первый визит в поселение — и завалиться спать. Ну не любил Хаггар путешествия!

А еще хотелось раз и навсегда снять этот глупый вопрос. Вот только как?

Подумав об этом несколько секунд, мужчина решил, что для начала стоит попробовать самый простой способ — все популярно объяснить. Ну и пусть он сам еще не до конца разобрался! Главное, убедить сейчас женщину выкинуть эти глупости из головы.

— Руся, давай ты уже оставишь эту дурацкую тему окончательно! Сама тут недавно утверждала, что ты — моя, так что теперь за навязчивая идея от меня избавиться?

— Я не… — начала возмущаться шаманка, но Хаггар накрыл ей ладонью рот и перебил:

— Дай я сначала договорю, а потом уже ты выскажешься. Так вот, я не собираюсь на кого-то тебя менять, понимаешь? Меня в тебе все устраивает. Я, если хочешь знать, первый раз в жизни встречаю человека, который, неотлучно находясь рядом, умудряется ничем меня не раздражать, и более того, чье общество неизменно доставляет мне удовольствие в любом настроении и в любом качестве. И я совершенно не собираюсь пускаться в эксперименты и выяснять, есть ли где-то что-то лучше или нет. Мне хорошо с тобой во всех смыслах. И нравишься ты мне, пожалуй, тоже во всем. Так что давай ты перестанешь трепать мне нервы этим глупым вопросом, а? Мне твоего бывшего наставника хватило.

— То есть ты говоришь обо мне как о… постоянной паре? — с недоверчивой радостью спросила Брусника. — Ты хочешь быть только со мной и ни с кем больше?

— Вот именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Постоянная пара, да, — со смешком согласился он. — Кто бы мог подумать, что я добровольно и даже с удовольствием в такое вляпаюсь, — хмыкнул он себе под нос. — Там, откуда я родом, эти отношения называются браком.

Брусника просияла, вывернулась из-под его руки, поднялась на колени, оседлала ноги мужчины, обняла его за шею обеими руками, прижимая к себе, и тихо, радостно проговорила:

— Мой мужчина! Самый сильный, самый лучший!

— Твой, твой. — Хаггар сдавленно, насколько позволяла крепкая хватка шаманки, расхохотался и немного отстранил женщину. — Только такими темпами я рискую стать еще и самым мертвым.

Руся устыдилась, ослабила хватку и чуть отстранилась, не отрывая от мужчины сияющего взгляда искристых зеленых глаз и сверкая широкой улыбкой. Хар с удовольствием любовался этой картиной, отчетливо понимая, что вот сейчас, кажется, он наконец-то все делает правильно. А потом со смешком завалился на спину, увлекая за собой тихонько взвизгнувшую от неожиданности Русю.

«Все-таки дикари, — иронично подумал он. — Забавные. Но что-то в этом определенно есть!»

Два полных кулака лет спустя

В отдалении, где-то на противоположном конце поселения, раздался пронзительный резкий свист. Низкие тучи на мгновение окрасило в алый яркое зарево, а потом по стойбищу прокатился грохот. С ближайшего поля на это грустным протяжным «му-у-у!» откликнулся вол, и больше всего этот звук походил сейчас на тоскливый собачий вой.

— Крапива! — тихо простонала Руся, торопливо отложила свое рукоделие, поднялась со шкуры и поспешила в ту сторону, где громыхнуло. Хаггар, насмешливо щурясь, проводил женщину взглядом, но удерживать и отговаривать не стал, вместо этого вернулся к своим записям. Ну хочется человеку размяться, так зачем мешать?

Крапивой, собственно, звали их с Брусникой дочь.

Девочка появилась на свет случайно. Хар, который детей не очень-то жаловал, привык предохраняться с помощью магии, обновлял эти чары рефлекторно и благополучно забыл о них, когда дар его сменил окраску. И вспомнил только тогда, когда новая жизнь уже зародилась на радость матери и старшим шаманам.

Радовались они, правда, недолго. Ребенок унаследовал не только папину черную гриву, но и папин скверный характер и даже, кажется, таланты. Да еще любопытства набрал от обоих родителей. И очень скоро те же шаманы, которые начали намекать молодым родителям, что неплохо бы по горячим следам уже второго, начали тихонько шептать: «Спасибо Лесу, что она такая одна!» По местной традиции имя ребенку выбирали старшие шаманы почти в пять сезонов на основе характера, и «Крапива» был еще самый мягкий вариант из предложенных.

Отец из бывшего теневика получился, по мнению почти всех окружающих, отвратительный. Он не просто не злился на эксперименты осваивающего дар ребенка, но еще втихаря подсказывал ей особенно интересные фокусы, отчего страдали все. Кроме, пожалуй, единственного человека, считавшего Хаггара самым замечательным папой в мире, — самой Крапивы. Ну и Брусника еще искренне полагала своего мужчину самым лучшим даже в этом, но ее мнение было исключительно предвзятым.

Впрочем, идиотом Хар не был и ничему разрушительному дочь пока не учил, да и правила безопасности та знала назубок и соблюдала их неукоснительно. Потому что папа сказал — надо выполнять, а папу она слушалась беспрекословно. Тем более он очень редко что-то ей запрещал и, как начала уже понимать сообразительная девочка, его запреты обычно оказывались очень продуманными и действительно важными.

Вот и сейчас, несмотря на шумовые и световые эффекты, мужчина был твердо уверен, что ничего особо страшного там не случилось, а поэтому нет смысла бросать все и бежать на разборки. У него вон писанины еще на всю оставшуюся жизнь!

Примитивный местный быт Хаггар смог выдержать недолго. Очень недолго. Его терпения и на луну не хватило, что уж говорить о большем. И первым делом он «изобрел» бумагу (хорошую, водостойкую и прочную), чернила (хорошие, водостойкие) и письменность — по скромному мнению изобретателя, просто замечательную. И привычную десятичную систему счисления. Последняя приживалась неохотно, поскольку натуральный обмен у аборигенов еще не перерос в полноценную торговлю, но Хар не терял надежды и, пользуясь своим положением и авторитетом, внедрял ее чуть ли не насильно.