Потому что люблю - Кэролайн Линден

Тристан не ответил. Его брызжущая весельем улыбка постепенно угасла, но в то же время внимание, казалось, обострилось. Джоан обнаружила, что его взгляд словно удерживает ее в плену, и внезапно вспомнила, что они совсем одни. Даже в доме стало тихо, по-видимому, рабочие сделали перерыв.

Она облизнула губы.

– О чем вы думаете?

Задавая вопрос, Джоан хотела разрядить напряжение, но вместо этого ее голос прозвучал низко и хрипловато.

Тристан положил руку на край ванны.

– Я думал о том, как бы вы выглядели, принимая ванну в этой комнате. Как ваша кожа поблескивала бы от воды. Как, моясь, вы гладили бы руками свое тело. Как вы разрумянились бы от пара.

Святые угодники! Это как раз то, что могло бы случиться с леди Констанс. Сердце Джоан подпрыгнуло и пустилось вскачь. Ее соблазняют! Даже Тристан не может говорить такие вещи – что он представляет ее в своей ванне – и не сознавать, как это звучит!

Чтобы скрыть внезапную дрожь, Джоан обхватила себя руками.

– Это очень нескромно.

– Представлять такое? Или говорить об этом?

Ни один из них не двинулся с места, но комната, казалось, с каждой минутой уменьшалась в размерах.

– Говорить, конечно.

Что делать? Джоан очень хотелось, чтобы он ее поцеловал, она хотела этого, еще когда они были на первом этаже. Не было смысла отрицать это и дальше, но трудность состояла в том, что Джоан не знала, как нужно себя вести, чтобы ее соблазнили. Леди Констанс сделала бы то, что нужно, но Джоан понятия не имела, как к этому подступиться.

– Я давно отказалась от попыток контролировать мысли других людей и признала свое поражение в этом деле.

Один уголок его губ приподнялся.

– Это я должен признать свое поражение. Вы контролируете мои мысли почти с того момента, когда мы встретились на пороге дома вашего брата.

Джоан посмотрела на него настороженно. Возможно, это не очень хорошо, если учесть, как они тогда поговорили. Но лицо Тристана выражало сосредоточенное желание, и она не произнесла ни слова.

– Мне тогда хотелось сорвать с вас то ужасное платье, и меня подмывало поцеловать вас, чтобы таким образом победить в нашем споре. А в том книжном магазине мне даже приходила в голову мысль зачитать вам что-нибудь из эротической поэзии – только затем, чтобы увидеть, как вы краснеете.

Джоан ахнула:

– Не может быть!

– Вы знаете, что может. И пусть бы вы влепили мне пощечину – оно бы того стоило, потому что, видит бог, Джоан, вы краснеете так очаровательно!

– Ничего подобного!

Джоан знала, что в эту минуту ее лицо было красным как помидор.

– Прекратите! – сказал Тристан, понизив голос. – Перестаньте выпячивать каждый из своих воображаемых недостатков. Вы не слишком высокая. Вы не слишком полная. Когда вы краснеете, то выглядите как горка спелой земляники под шапкой взбитых сливок, и когда я это вижу, у меня слюнки текут при мысли попробовать вас на вкус.

Джоан представила его губы на своей коже, и ее сердце забилось так сильно, что она стала опасаться, как бы с ней не случился апоплексический удар.

– Если вы обо мне столь высокого мнения, почему же все время вели себя так вызывающе?

Он ответил без малейшего намека на извинение:

– Потому что именно так я вообще себя веду. Я не такой уж джентльмен. И мои мысли о вас никак не назовешь возвышенными.

– А что это за мысли? – прошептала Джоан.

Вместо ответа он направился к ней. Казалось, гулкий звук его шагов вторил стуку ее сердца. Джоан попятилась и уперлась спиной в стену. Она подняла взгляд и посмотрела в глаза Тристану. В его взгляде не было ни намека на насмешку или озорство. Он навис над ней. Казалось, все его существо каждой клеточкой стремилось к ней, а ее собственное тело так же страстно стремилось к нему.

– Вы собираетесь снова меня поцеловать? – спросила Джоан и, сама того не сознавая, немного подалась вперед и подняла лицо навстречу его лицу.

– А вы бы мне позволили?

Он коснулся кончика ее подбородка, потом медленно провел пальцем до мочки уха, и наконец его рука легла на ее шею сзади.

Джоан облизнула губы, почему-то ей становилось трудно дышать.

– Вы знаете, что да.

– Вы будете этому рады?

Его голос стал еще тише и превратился в чувственный шепот. Пальцы слегка надавили на шею, притягивая ее голову к нему.

Джоан положила сначала одну ладонь на его грудь, потом другую. Его тело было очень теплым и твердым. Она чувствовала под рукой ровное биение его сердца, почти такое же частое, как ее собственного.

– Да.

Он опустил голову и слегка коснулся губами ее губ.

– Почему?

Она закрыта глаза и еще сильнее запрокинула голову.

– Потому что я хочу, чтобы вы это сделали.

Еще один поцелуй продлился лишь чуточку дольше, чем первый мимолетный контакт.

– Почему?

Джоан вцепилась в лацканы его фрака и спросила:

– Почему вы хотите меня поцеловать?

Она приподнялась на цыпочки, стараясь сократить расстояние между ними.

Тристан другой рукой приподнял ее лицо и легко коснулся губами век. Потом его рука скользнула вниз по ее шее, плечу, спине и прочно легла на ягодицы. С силой, удивившей Джоан, он крепко прижал ее бедра к своим. Джоан распахнула глаза, почувствовав твердость его плоти. Благодаря чтению «Пятидесяти способов согрешить» у нее не было сомнений в том, какая часть его тела так настойчиво упирается в низ ее живота.

– Потому что я вас хочу, Джоан Беннет, – прохрипел он у самого ее уха, обжигая жаром своего дыхания. – Отчаянно хочу.

В подкрепление своих слов он подвинулся, прижал ее к стене и подал бедра вперед так, что его твердый жезл медленно скользнул по ее женскому холмику. По телу Джоан прошла странная дрожь, желудок сжался.

– Вот это да! – пролепетала она слабым голосом.

– Я хочу целовать вас до тех пор, пока вы не забудете собственное имя, – продолжал Тристан безжалостным шепотом. – Я хочу ласкать вас, пока вы не закричите от блаженства. Хочу видеть, как вы с головы до ног покрываетесь румянцем этого восхитительного розового оттенка, когда я снова и снова довожу вас до оргазма. Хочу проделывать с вами такие вещи, которые вгонят вас в краску уже оттого, что вы о них услышите. – Он снова прогнулся, подав вперед бедра, на этот раз еще медленнее. – Я хочу, чтобы вы знали, что вы меня околдовали и я схожу с ума от желания видеть вас, разговаривать с вами, даже спорить с вами.

– Сейчас я не спорю, – проговорила Джоан тоненьким голосом, прерывисто дыша.