Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

В ответ на это требование шаньюй заявил: «В договоре, который заключил с Китаем мой отец Хуханье, сказано, что все, лежащее южнее Великой стены, находится в прямом подчинении императору Китая, а все, лежащее севернее Великой стены, находится в юрисдикции повелителя гуннов. Еще там сказано, что границы обоих владений должны остаться нерушимыми и что ни одна из сторон не должна принимать беглецов с другой стороны. В соответствии с этим положением мы последовательно отказывались принимать беженцев из Китая и возвращали таких людей китайским властям.

Однако в данном случае беженцы пришли не из Китая, а из другой страны, и я не вижу причин, почему я должен отказать им в защите».

Несмотря на эти аргументы, китайские послы продолжали настаивать, чтобы беглецы были отосланы назад в Кашгарию, и в конце концов шаньюй покорно согласился. Двух беглых князей сопроводили до границы с Кашгарией и передали в руки китайскому военачальнику, который уже ждал их. Правда, шаньюй сделал последнюю отчаянную попытку спасти жизнь своим недавним гостям, отправив специального гонца в китайскую столицу с прошением, чтобы их помиловали. Император остался глух к его просьбе. По его приказу была созвана всеобщая ассамблея правителей всевозможных мелких государств Каш гарии, и в присутствии этих достопочтенных особ оба мятежных правителя были торжественно обезглавлены в знак предупреждения о том, что ждет других, если им придет в голову замышлять что-нибудь против Поднебесной империи.

Не удовлетворившись этой радикальной мерой, император послал гуннскому шаньюю ультиматум, гласивший, что в будущем гуннов ждут большие неприятности, если им вздумается укрывать у себя следующих лиц: a) тех, кто прибыл из самого Китая; б) тех, кто прибыл из царства усуней в Джунгарии; в) тех, кто прибыл из любых вассальных государств Западного края, то есть Кашгарии; г) тех, кто прибыл с востока из земли ухуаней. На тот момент гунны согласились выполнять все условия этого ультиматума.

Воодушевленные видимым успехом своей имперской политики, китайцы сделали еще один шаг вперед. К тому времени народ ухуань, обитавший в Южной Монголии, который прежде входил в состав царства гуннов, стал в значительной степени независимым. Тем не менее он по-прежнему должен был платить своим бывшим хозяевам небольшую ежегодную дань в виде подарков из меха и тканей.

Следуя своей политике и стараясь изолировать гуннов от контактов с другими окружавшими их народами, китайцы отправили гонцов нескольким разрозненным ухуаньским племенам с заявлением, что они больше не должны платить дань гуннам. Ухуани с радостью последовали этому совету, и, когда на следующий год гунны разослали своих обычных сборщиков дани, они обнаружили, что дани не будет. Такое поведение ухуаней привело к тому, что гунны отправили против них карательную экспедицию, задавшую им серьезную взбучку. Многие сотни ухуаней были убиты, а их жен и детей гунны забрали в плен.

Ухуани, естественно, ждали от Китая помощи в этой истории, но Китай в то время пал жертвой крупных беспорядков внутри страны. Последний монарх ранней династии Хань был свергнут, и на «троне дракона» воцарился узурпатор по имени Ван Ман. На тот момент он был слишком занят реорганизацией системы внутренней власти, чтобы посылать войска на север, и дерзкой выходке гуннов, напавших на преданных вассалов и протеже Поднебесной империи ухуаней, позволили остаться безнаказанной.

Прежде чем перейти к дальнейшему рассказу о судьбе гуннов, необходимо сделать небольшую паузу и рассмотреть некоторые события, происходившие в Кашгарии и в других частях Западного края в то время, когда гунны были верными вассалами Китайской империи, иными словами, в период с 50 г. до н. э. по 9 г. н. э.

В самой Кашгарии происходило мало событий, достойных упоминания. Китаю удавалось сохранять в этом регионе доминирующее положение. Должность наместника последовательно занимал ряд весьма способных людей, так что этот пост сам по себе внушал местным кашгарским государствам благоговейный страх. Чтобы облегчить задачу контроля над различными отрядами китайских солдат, разбросанных по региону, был учрежден пост главнокомандующего, но даже этот военачальник находился в полном подчинении наместника.

Кроме того, китайцы продолжали проводить свою политику создания военно-земледельческих колоний в различных стратегически важных пунктах. Одна из таких колоний располагалась в Южной Кашгарии вблизи Яркенда или в нем самом, другая находилась на северо-востоке Кашгарии, в Турфане или Южном Гуши, иными словами, недалеко от границы с гуннами. Учитывая те трудности, с которыми столкнулись китайцы при поддержании контроля в этом регионе, неудивительно, что были приняты все меры предосторожности, чтобы он снова не перешел в руки врага.

Помимо гарнизона и военно-земледельческой колонии в Гуши (Турфане), китайцы пытались использовать этот регион как дальний конец новой дороги, проходившей из самого Китая через разные местные государства Кашгарии. До этого времени и торговцы, и военные пользовались дорогой, идущей прямо из Дуньхуана в Лоулань по берегу озера Лобнор. На выходе из Лоуланя дорога разветвлялась. Одна из ветвей под названием Северная дорога шла на северо-запад в Кашгар и дальше.

Однако на пути главной дороги из Дуньхуана в Лоулань встречались серьезные географические препятствия. Путешественникам, которые шли этим путем, приходилось нести с собой большой запас еды и воды, поскольку дорога проходила через солончаки по абсолютно безлюдным землям. Другого пути, ведущего в Южную Кашгарию, не было, поэтому в течение всего этого времени дорогой продолжали пользоваться.

Однако, имея под контролем Турфан, китайцы могли добираться до Северной Кашгарии, проложив дорогу прямо от северной части Китая в Турфан, а затем продлив ее на запад в Карашар, Кучу и Кашгар. Эта новая дорога позволяла избежать многих трудностей, связанных с солончаками и соляной пустыней, окружавшей озеро Лобнор, и со временем ее стали считать главной дорогой на север. Именно по этой дороге шла большая часть путешественников из Китая в Западный край.

До нас не дошли точные подробности китайской системы управления того периода. Все, что нам известно, – это что, помимо признания и ведения переговоров с царями и князьями многих местных государств, на которые была поделена Кашгария, китайские власти жаловали грамоты и печати многим должностным лицам этих местных государств, и общее число таких грамот составило 376. Такая система жалования грамот непосредственно министрам местных государств, несомненно, служила укреплению китайского влияния на весь регион.

Летописи рассказывают, что в начале этого периода насчитывалось в общей сложности 36 местных государств, но в течение следующих нескольких лет процесс дробления продолжился, и в результате к концу этого периода количество местных государств возросло до пятидесяти. К сожалению, у нас нет никаких сведений о том, как, когда и почему происходило это дробление. Мы даже не знаем, какие государства разделились и было ли это разделение спонтанным или произошло под давлением китайцев. Но поскольку китайцы всегда свято верили древнему правилу – «разделяй и властвуй», можно предположить, что они воспринимали процесс дезинтеграции по меньшей мере с удовлетворением.