Закон трех отрицаний - Александра Маринина

– Когда Тришкана брали, – сразу же ответила Настяпервое, что пришло на ум. – Там и ты был, и я. Когда он Арсена убил,помнишь?

– А как его звали, Тришкана этого?

– Виктором, по-моему. Да, точно, Виктор Тришкан.

– Не Женя, значит… – разочарованно протянул Алексей.

– Ой, Леш, да ничего это не значит, он по телефону могназваться как угодно, хоть королем Иордании Хусейном. Важно, что он видел насвместе и что с того момента прошло достаточно лет, чтобы он мог отсидеть ивыйти на свободу. И вообще, это может быть кто угодно из конторы Арсена,контору-то мы до конца не разгромили, так только, верхушку сняли, кто под рукупопался. А они ведь следили тогда за мной очень серьезно, и телефон мой знали,и адрес, и каждый мой шаг фотографировали.

– Н-да, малоприятно. А еще кого-нибудь вспоминаешь?

– Еще, еще, еще… – задумчиво бормотала Настя. –Да, вот еще был случай, когда мы годовщину свадьбы с Сашкой и Дашкой вресторане отмечали, помнишь?

– Миллион лет назад.

– Не преувеличивай, всего шесть. Там в этот день гулялиздатель, которого мы разрабатывали, ужинал с деловыми партнерами, и я с нимдаже танцевала. Сначала Санька пригласил на танец его даму, а потом уж самиздатель повел танцевать меня.

– Помню, как же, – зло усмехнулся Чистяков, –сначала ты пыталась меня заставить ее пригласить.

– А ты отказался. Зато верный брат Саша принял удар насебя.

– И что, издатель таки оказался страшным преступником итеперь может тебе столь же страшно мстить?

– Да нет, по нашей части там ничего не высветилось, всебольше по налогам и сборам, ну и еще кое-чего по мелочи, на судебный приговорне хватило. Мы им занимались, потому что он был организатором убийства, нодоказать не смогли, привлекли только исполнителей. Леш, мы с тобой не в томнаправлении ищем.

– Почему?

– Потому что сыщикам не мстят. Преступники прекраснопонимают, что мы их ловим не от ненависти, а по обязанности, работа у настакая. Если мы ее не выполним, нам начальство голову отвернет. Ни нам, ниследователям не мстят. Мстят, Лешенька, только судьям. Потому что от нашегодобровольного решения не зависит, поймать или не поймать, нам приказано поймать– и мы ловим. А вот судья выносит приговор, руководствуясь внутреннимубеждением, и если в статье, допустим, указана санкция «от трех до восьми летлишения свободы», то он может дать восемь, а может ведь и три, а еще законразрешает ему назначить наказание ниже низшего предела, то есть он может и нетри года дать, а два или год. Или сколько угодно лет, но условно. Или вообщепризнать обвинение недоказанным и освободить подсудимого в зале суда. Поэтому судьеза приговор очень даже мстят.

– А с сыщиками и следователями что делают, если им немстят?

– Их, Леш, используют. Или качают из них информацию,или запугивают, чтобы они что-то делали или чего-то не делали. Какой смысл менязапугивать? Я же ничего, ну ровным счетом ничего не делаю. Я болею, никого нетрогаю и тихо починяю свой примус. В смысле – ногу.

– Тогда это маньяк, – сделал оптимистичный выводЧистяков. – Ты, кажется, собиралась звонить в областное управление.

– Маньяк звонил мне домой и назывался дядейЖеней? – усомнилась она. – Как-то это, знаешь ли…

– Маньяк – это маньяк, а Женя сам по себе. Тайныйпоклонник какой-нибудь, ты с ним потом разберешься.

Настя позвонила Андрею Чернышеву, недавно назначенному на одиниз руководящих постов в областном управлении внутренних дел, и попросила еговыяснить насчет пока не пойманных преступников, орудующих на территорииобласти, в частности, в том районе, где находится поселок Болотники. Чернышевобещал перезвонить в течение получаса.

Теперь нужно было звонить Короткову. Где-то тут валяласьбумажка, на которой Настя записала номер машины… Да где же она? Ведь недавносовсем на глаза попадалась!

– Леша, ты бумажку не видел?

Иногда ей удавалось формулировать свои вопросы с потрясающейточностью. Зато формулировка ответов у ее мужа-математика получалась простофантастической.

– Какую именно и где именно я должен был ее видеть?

– Маленькая такая, желтенькая, стикер. Там номер былзаписан.

– Какой номер?

Терпения Чистякову было не занимать, и Настя это оценила.

– Прости, солнышко, что-то я сегодня выражаюсьневразумительно. Я записала номер машины нашего филолога на маленькуюжелтенькую бумажку. Она тебе не попадалась?

– Ася, маленькая желтенькая бумажка висит прямо передтвоим носом, ты ее на стенку приклеила. Посмотри, это она?

Так и есть, она. Висит прямо перед Настиными глазами.

– И зачем ты записала номер его машины?

– Лешенька, я тебе уже говорила, что я, может, и плохойопер, но все-таки милиционер. Неужели ты думаешь, что я буду ежедневнопроводить время в пустом доме с человеком, который неизвестно откуда взялся инеизвестно что собой представляет? Я пока еще в своем уме.

– Ты что, не поверила ему? – изумился Чистяков.

– А почему я должна ему доверять? Он назвал свое имя ипрофессию, но документов-то я не видела. Мало ли каким проходимцем он можетоказаться.

– Ну-ну, проверяй, – скептически произнес Алексей.

Коротков долго не мог взять в толк, зачем ей нужно узнать,кто является владельцем синих «Жигулей» шестой модели.

– Дурь какая-то, – недовольно ворчал он,разобравшись наконец в Настиных объяснениях. – Друзей, что ли, нет?Обязательно надо чужого человека приваживать? Совсем ты, мать, обалдела в своихвыселках.

– Юрик, в том-то все и дело, что это выселки. Друзей нетак уж и много, и все работают, и машина есть далеко не у каждого. А тутподвернулся человек с машиной, которому все равно, куда ездить, лишь бы ездить,и который временно не работает, и у которого есть интерес ко мне приезжать, ане просто чувство долга. Во всяком случае, он так сказал. Короче, если тебенеохота возиться, так и скажи, я кого-нибудь другого попрошу.

– Да, как же, попросит она, – продолжал бухтетьЮра, хватаясь за ручку и подтягивая к себе чистый лист бумаги. – Давайдиктуй.

В ожидании ответов от Андрея Чернышева и от Короткова Настяприлегла на диван и уставилась на огонь, пылающий в камине. Почему-то сегоднявид пляшущего пламени не завораживал ее, даже, наоборот, мешал и раздражал.Неужели она так сильно испугалась и перенервничала? Или дело в том, что огоньхорош для работы души, но не очень-то подходит для профессиональныхразмышлений?

Первым отзвонился Чернышев. Никаких действующих маньяков наданный момент на территории области не зафиксировано, но, конечно, Настя права,это может быть человек, только собирающийся совершить свое первое преступление.Андрей пообещал связаться с отделом милиции, на территории обслуживаниякоторого расположен поселок, и попросить проверить на всякий случай всех, когонадо. Так сказать, в профилактических целях. Если же это не маньяк-убийца илинасильник, а вор или грабитель, то дело безнадежное, пока он ничего несовершит, никто и возиться не станет. Такие нынче нравы в милицейской среде.