Закон трех отрицаний - Александра Маринина

Вот и не нужно, чтобы она дергалась.

Но зачем надо было убивать Аничкову? Что между нимипроизошло? Какая тайна, разглашения которой так боялась Кабалкина, ихсвязывала? Ведь Аничкова умела хранить чужие секреты, она бы никому непроболталась, что бы Кабалкина ей ни наговорила, в какие бы откровения нипустилась. Чертовщина какая-то!

Но в ежедневнике была еще одна запись, которая и натолкнулаСелуянова на вполне хулиганскую мысль. Запись свидетельствовала о том, чтоГалина Васильевна была приглашена на вечеринку по поводу десятилетия холдинга«Планета».

– Насколько я знаю, вы приглашали Аничкову на свойпраздник, – сказал он Исканцеву. – Если я не ошибаюсь, он состоитсякак раз завтра.

– Да, – грустно подтвердил зам генерального поперсоналу, – это был бы очень хороший ход, мне его подсказал мой приятель,ну тот, из торговой фирмы. У них тоже был какой-то повод коллективно собраться,не то Новый год, не то Рождество, и он пригласил Аничкову и публично представилее всему коллективу. Вот, мол, если кто еще не знает, это та самая наша ГалинаВасильевна, которая так успешно работает со многими из нас и очень нампомогает. На самом деле к ней на тот момент ходили только два человека, но всекупились, решили, что действительно ходят многие, а они сами чем хуже? Темболее если помогает. После этого народ буквально валом повалил. Тут ведьбольшую роль играют личные впечатления. Вам, к сожалению, не довелосьвстречаться с Галиной Васильевной, а я с ней неоднократно общался, еще когдападчерицу к ней привозил. Необыкновенного обаяния была женщина, от нее такаяположительная энергетика исходила, что вот только подойдешь к ней – инастроение само поднимается, как бы хреново тебе ни было в тот момент.Удивительная была женщина!

В его словах звучала неподдельная горечь, видно, этотИсканцев по-настоящему хорошо относился к Аничковой.

– Мне нужно попасть на ваш завтрашний прием, –твердо заявил Селуянов. – Только не спрашивайте, зачем. Договорились?

– Конечно, конечно.

Исканцев вытащил из ящика пригласительный билет снезаполненной строчкой после витиевато выпечатанных слов «Уважаемый господин(госпожа)».

– На ваше имя? – спросил он.

– Да. Селуянов Николай Александрович. Но на двалица, – на всякий случай напомнил Коля.

– Разумеется.

Исканцев собственноручно вписал в билет имя и протянулСелуянову.

– И еще, – не унимался Коля. – Я приду счеловеком, которого вы, наверное, знаете.

– Кто же это?

– Племянник Галины Васильевны.

– А, да-да, конечно, я неоднократно видел его, когдаприезжал с Леночкой… Неприятный тип. По-моему, он алкоголик.

– По-моему, тоже, – легко согласился Николай.

– Вы полагаете, ему место на таком мероприятии, какпразднование…

– Господин Исканцев, – строго перебил егоСелуянов, – я полагаю, что присутствие племянника Аничковой на завтрашнемпразднике нужно мне для дела. Поэтому я попрошу вас, если придется, делать вид,что вы лично его пригласили и рады его присутствию. Не вздумайте говорить, чтовы не знаете, кто это и как он сюда попал. Вы меня поняли?

– Понял я вас, понял, – с тяжким вздохомответствовал Исканцев.

– Тогда я пошел, – Коля лучезарноулыбнулся. – То, что я занимаюсь убийством Аничковой, в вашей фирме знаютвсе. Так что никаких излишних секретов вокруг моей персоны разводить не стоит.Но содержание нашего с вами разговора должно остаться между нами. Это тоже понятно?

– Уж куда понятней…

Выйдя из офиса «Планеты», Селуянов помчался на квартируАничковой, где пока еще проживал ее беспутный племянник. Дома его не оказалось,но благодаря основательной проверке версии о причастности молодого человека кубийству были хорошо известны все места, где его скорее всего можно отыскать.Николай методично обследовал все записанные в блокноте адреса и уже черезполтора часа нашел Геннадия Аничкова в дешевой пивнушке в компании с тремяпохожими друг на друга молодцами, застрявшими в своем физическом облике ровнона середине пути от дворовой шпаны к рано постаревшему бомжу. Впрочем, к точке«бомж» они были, пожалуй, ближе.

Селуянова Гена узнал, и никакой радости встреча у него невызвала. Он зачем-то схватил кружку с пивом обеими руками и начал быстро-быстрохлебать мутный напиток, как будто сыщик явился единственно за тем, чтобыотобрать у него то, что он еще не успел выпить.

– Ну, чего еще? – недовольно спросил Аничков,когда Селуянов подошел к столику.

– Да много чего, – усмехнулся Коля. – Пошли,поговорить надо.

– О чем еще говорить-то? Все уж переговорено сто раз.

– Ничего, сто первый тоже лишним не будет. Пошли-пошли,ты все равно уже все выпил.

Полубомжи заняли нейтралитет, в разговор не вмешивались ивсем своим видом показывали, что ежели Селуянов из легавки и у него к Генкеесть вопросы, то они с этим Генкой незнакомы, ничего не знают и лучше их ни очем не спрашивать.

На улице, один на один с Селуяновым гонору у Геннадиязаметно поубавилось: видно, находясь в компании собутыльников, он рассчитывална их поддержку.

– Чего надо-то? – снова спросил он, но уже безоткровенного хамства.

– Помощь твоя нужна, Гена. Ты не забывай, ты листок изежедневника украл? Украл. За деньги отдал? Отдал. То есть ты являешьсяпособником убийцы. Это понятно?

– Да никакой я не… – попытался возмутиться Аничков, нозахлебнулся.

– Я спрашиваю: понятно или нет?

– Ну, понятно. И чего? В тюрьму теперь, что ли?

– В тюрьму пока рано. На прием пойдешь.

– На… куда?! – вытаращил глаза Генка.

– В общем, Аничков, слушай меня внимательно. Два разаповторять не буду. Сейчас ты идешь в парикмахерскую и приводишь в порядокголову. Сосулек вот этих, – Селуянов больно дернул прядь сальныхбесцветных волос, – чтоб не было. Потом идешь домой, отмываешься в ваннойдо скрипа и ложишься в постель. Спишь до утра. И никакой выпивки. Завтра… Да,кстати, у тебя костюм есть, приличный какой-нибудь?

– Есть.

– Откуда?

– Тетя Галя в том году еще купила, когда я на работуустраивался.

– Чистый?

– Да неношеный совсем, два раза всего надел…

– Нормально, сойдет, все и так знают, что ты небизнесмен. Значит, завтра спишь как можно дольше, из дому не выходишь, водку непьешь, пиво тоже. Я тебе напишу на бумажке слова, ты должен их выучить наизустьи произносить легко и непринужденно, как будто ты на самом деле так думаешь. Кпяти часам ты должен быть умыт, причесан и одет. Желательно зубы почистить. Яза тобой заеду.