Играл на флейте гармонист - Влад Стифин

разве ты не увлекалась? Юность это такая романтическая пора.

— В юности я была с «Идперами». Шумная была компания. Мальчики внимание на меня обращали, но тогда я была ужасно идейная и строгая.

— А потом? — спросила Элеонора.

— А потом, ты уже знаешь, был Аполлон Иванович. Вот и вся любовь.

— Как-то маловато жизни. Тебя, Венечка, надо в музее показывать — «Красавица без романов», — пошутила Элеонора. А я повеселилась, то есть уроманилась, и не жалею.

— Сан Саныч, а ты что не включаешься? — заметив сосредоточенного хозяина, Элеонора направила на него свое внимание. — Твоя очередь рассказывать о своих приключениях.

— Романы, романы — какая прелесть, — со вздохом отозвался Сан Саныч.

— Какая ныне красота, — он обратил внимание собеседниц на цветущий луг, простирающийся вниз по склону. — Смотрите, созерцайте это природное великолепие. Я специально не разрешаю стричь здесь газон. Правда, осенью это выглядит не очень, зато сейчас, в начале лета, можно часами любоваться этим цветущим ковром. А где-то еще только-только сошел снег, где-нибудь в дремучести люди работают, так сказать, в поте лица, а мы тут с вами о романах рассуждаем. Этот хорошо, это прекрасно, но следует помнить и о другом, о том что где-то все-таки не так, как здесь… — Он на минуту задумался и с некоторой грустинкой продолжил:

— Была у меня несчастная любовь, то бишь роман. Она была молоденькой, хорошенькой девчушкой с нашего курса. У нас учились одни мальчишки, а девчонок было раз-два и обчелся. Она особо ничем не выделялась, просто хорошая девочка. А я, молодой балбес номенклатурных родителей, был прост и глуп. И дружили мы с ней прекрасно, можно сказать: «не разлей вода». А что значит дружба девчонки и мальчишки в романтическом возрасте. Это дело переросло у нас наверное в любовь. Я говорю наверное потому, что сейчас с возрастом уже понимаю, что это скорей всего было юношеское увлечение. Дело дошло до того, что решились мы пожениться.

Он отпил несколько глотков вина, запил его холодной водой, поднялся из кресла и, несколько волнуясь, походил по беседке, вглядываясь в дальний горизонт, где кромка леса почти скрывалась в синеве вечернего неба. Венера и Элеонора с интересом ждали продолжения рассказа.

— Вечереет, солнце садится. Вы не замерзли, мои милые, любимые дамы? — спросил он.

Они ответили, что им хорошо и что они ждут продолжения романтической истории.

— Так вот, решили мы пожениться, — продолжил Сан Саныч. — А надо сказать, дисциплина у нас в доме была чрезвычайная. Родичи вели меня к будущей карьере в строгости и жесткой опеке, считая и, наверное правильно считая, что я по характеру шалопай, самостоятельно вырасти человеком нормальным не мог. И, конечно, я понимал, что без уведомления, точнее разрешения родителей я пожениться не мог. Надо было решиться и как-то объявить им об этом и, разумеется, предъявить свою будущую супругу. Пожалуй, с месяц я пытался невзначай завести разговор с отцом, потому что считал, что этот «мужской» разговор у меня получится лучше, чем сразу с обоими родителями. Но как только, как мне казалось, возникали благоприятные обстоятельства для беседы, мне всегда не хватало мужества даже заикнуться о женитьбе. И вот я придумал совершенно экстремальный способ — без каких-либо предупреждений нахально заявиться домой со своей подругой и объявить о своем, о нашем решении. Описывать детально, как произошло это, с позволения сказать, мероприятие. я не буду. С вашего разрешения доложу вам кратко лишь результат.

Сан Саныч, видимо, собираясь с мыслями и заново переживая те далекие события, опять сделал значительную паузу. Затем погрустнел, отвел глаза в сторону, и Венере показалось, что они от волнения стали у него влажными.

— Итак, мы вдвоем явились ко мне домой, — продолжил Сан Саныч, — и я объявил о нашем намерении.

Слушательницы притихли, ожидая кульминационной развязки.

— Родители молча оделись и так же молча покинули квартиру, а мы остались без ответа одни.

Последнюю фразу Сан Саныч произнес так взволнованно и глухо, что дамы сидели не двигаясь, терпеливо ожидая окончания рассказа.

— Так мы с ней остались без ответа. Она, конечно, расстроилась ужасно, обиделась на меня даже больше, чем на моих родителей. Потом… Потом постепенно мы стали встречаться все реже и реже, и любовь наша заглохла совсем. Я, конечно, стал грустен без меры, но родителей не осуждал, ругал себя за отсутствие мудрости, да и где ее было взять тогда в те годы молодые.

— А что потом, что стало с этой девушкой? — поинтересовалась Венера.

— Я ее судьбу не отслеживал, — ответил Сан Саныч. — Через год мы закончили учебу. Меня закинули в Министерский департамент, а она уехала работать в другой город, и больше мы не встречались.

— А родители, они что же тебе, Сан Саныч, невесту так и не подобрали? — спросила Элеонора

— Подбирали и не один раз, но я после того случая упирался изо всех сил. Так и остался в одиночестве. А родичи, выйдя на пенсию, забросили эту затею — найти мне мою половинку.

Вечерний сумрак окутал беседку, прохлада поднялась от ближайшего леса, ночные мотыльки окружили зажженные светильники. Они молча посидели еще некоторое время. Говорить о любви уже никому не хотелось. Элеонора, чуть захмелевшая от вина, подошла к сидящему Сан Санычу, обняла его сзади и, покачиваясь в такт неслышному ритму, нараспев произнесла вроде бы не к месту:

— Какими были мы? Какими стали? Давай отбросим все печали…

Сан Саныч еле заметно и немного смущенно улыбнулся, а затем предложил:

— Может, мы перейдем в дом, там будет потеплее.

— Может, пора и по домам, наверное засиделись мы у тебя, — отрываясь от Сан Саныча, ответила Элеонора.

Компания по темным дорожкам двинулась к дому. Элеонора вошла в помещение, оставив Сан Саныча с Венерой у крыльца в ожидании машины. И тут Сан Саныч, слегка прикоснувшись к Венере Петровне, шепотом произнес фразу, которая одновременно и смутила и обрадовала ее:

— Возвращайтесь, возвращайтесь, я предупрежу водителя. Я люблю вас. Я буду ждать.

Она от неожиданности не знала как реагировать, что ответить, и у нее вырвалось:

— А как же Эля?

Ответа не последовало. Элеонора появилась, когда водитель получал последние указания. Машина первой доставила домой Элеонору. Они, троекратно расцеловавшись, попрощались друг с другом и пожелали спокойной ночи. Водитель, выехав из квартала, остановил машину и ждал от Венеры Петровны указаний. Она несколько минут молча сидела на заднем сидении, а потом произнесла два слова:

— Едем обратно.

* * *

— Скоро Новый год.

— Да, как-то надо собраться, повеселиться.

— А кого ты пригласишь?

— Я полагаю, что компания будет та же, что