Кортик фон Шираха - Рубен Валерьевич Маркарьян

– От нашего заведения для успешного разрешения ваших дел в Берлине! – с пафосом произнесла Барбара.

Буквально несколько часов назад, порученец принца, допущенный в святая святых Третьего Рейха – Министерство пропаганды, посвященный во многие тайны Империи, теперь скромно отошел к столику с маленькой тарелочкой, как тот самый Отто Шульц из Гитлерюгенда, в испачканных пылью от падения с велосипеда коротких форменных штанах.

Отто медленно жевал и так таящий без особых усилий эклер, стоя у столика, наблюдал за Оттилией. Девушка суетилась за прилавком, помогая матери, но и не забывая кидать взгляд на него. Когда был прикончен последний сладкий кусочек, Оттилия, будто почувствовав это, подошла, оперлась локтями о столешницу и подперла ладошками лицо.

– Ну? Пойдем на легкую атлетику? На стадион, – дружески спросила она.

– Это как? – не понял Отто.

– Как ходят на стадион? – рассмеялась Оттилия. – Покупают билет и ходят.

– А когда?

– Соревнования каждый день. Финалы интереснее. Ну? Пойдешь? Я билеты куплю, у меня есть хороший знакомый в кассах.

– Парень? – выдал очередной дурацкий вопрос Отто.

Оттилия никак не среагировала и просто ответила:

– Да, парень. Хороший. Прибережет лучшие места.

– А почему? – спросил Отто.

– Что почему? – не поняла Оттилия. – Ты какой-то странный, Отто. У тебя все в порядке?

Отто насупился. Он не странный. Просто она должна сказать ему правду, кто этот парень, почему он оставляет Оттилии лучшие места, и тот ли этот юноша, что в обнимку с ней куда-то пошел на глазах у Отто. С другой стороны, размышлял он, Оттилия ничего не должна объяснять. С какой стати?

– Да, нет, все в порядке, – Отто натянул на лицо подобие улыбки. Получилось не очень. – Я просто занят со своим начальником и не знаю, отпустит он меня или нет. И когда. Он – большая шишка в Министерстве пропаганды, а я, как бы его помощник. И сейчас очень много дел.

– Ну, ладно, как освободишься, дай знать, – девушка выпрямилась, поправила передник. – Мне надо работать. Пока!

И она снова упорхнула за прилавок, оставив Отто в одиночестве.

Подошедший усатый господин в клетчатом костюме бесцеремонно водрузил на столик купленный торт в коробке и чашку кофе. Пробуравил юношу взглядом, как бы намекая, чтоб тот убрался, раз уж просто стоит.

Отто отошел, громко сказал «До свидания», обращаясь к фрау Шмук, и, не оглядываясь, вышел на улицу навстречу шумной толпе и музыке.

Побрел в направлении своей временной гавани, как маленький кораблик впритирку расходясь бортами с прохожими-кораблями и прохожими-эскадрами. Странное чувство овладевало им. Он хотел одновременно забыть Оттилию и обнять ее, сидя на трибуне стадиона. Попросить принца цу Шаумбург-Липпе разрешить сводить даму сердца на олимпийский стадион и, наоборот, выпросить побольше поручений, чтобы оправдать самого себя за бездействие. Наплевать на этого ухажера Оттилии в его модных широких штанах и разыскать его, чтобы… Чтобы что? Отто задумался над этим желанием, представляя, как он встречает этого «гражданского» и… А что, собственно, он ему должен сказать? Или что спросить? Предупредить, чтобы не лез к Оттилии? Иначе… Иначе, что? Отто живет в Вевельсбурге, катается по всему рейху с принцем, а Оттилия тут кокетничает с такими вот кассирами-билетерами. Наверное, ему сейчас помог бы разговор с пастором Лихтенбергом. Во всяком случае, в сложные периоды, когда не клеилась учеба или отношения со сверстниками, Отто шел к падре и тот как-то умудрялся вытаскивать из парня его проблемы, умело подбирая к ним евангельские притчи или библейские заповеди. Но сейчас, после общения с комендантом замка, знакомства с принцем, особенно после той его речи в Вевельсбурге на празднике, и уж тем более после мистического действа в замке Кведлинбург, где Отто увидел рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, идти к католическому священнику было сравнимо с предательством.

Войдя в подъезд, не дойдя до своей «кельи», Отто получил распоряжение подняться к принцу от дежурившего внизу унтер-офицера.

– Отто, завтра ты должен прибыть к 10-ти утра в штаб-квартиру Гитлерюгенда к господину Бальдуру фон Шираху, – принц в атласном халате стоял в дверном проеме, не приглашая войти. – Заберешь там коробку. Учти, в ней новый кортик руководящего состава организации, в которой ты состоишь. Личный экземпляр имперского руководителя молодежи. Принесешь его сюда, потом доставишь в Вевельсбург. Это на тот случай, если я задержусь здесь. В любом случае, ты отвечаешь за оружие. Все ясно?

Отто повторил приказ слово в слово.

Глава 31

– Встаньте на фоне вывески «Зеленый коридор», – помощник нотариуса, строгостью в пятьсот евро в час, не очень торопилась, выбирая ракурс.

Девушка лет 25-ти держала в руках зеркальный фотоаппарат, одновременно дублируя снимок своим более надежным «Айфоном».

Артем олимпийским факелоносцем торжественно сжимал в руках полученную только что выписку из реестра прав на недвижимость, где в скупых строчках уместились его апартаменты за миллион. Идея представить для доступа в ячейку с кадильницей выписку с одновременной справкой от нотариуса, что он – Артем еще жив, вполне стоила таких денег. Фотоснимок Артем не заказывал, но нотариус посчитал, что при столь странной просьбе клиента лишним не будет запечатлеть его в цифре, пока он не скончался. Чтоб избежать судебных проблем.

Аэропорт «Шереметьево-D», своим снующе-гудящим, вечно торопящимся терминалом пробегал мимо странной группы нотариуса-фотографа и адвоката с другом-евреем, позирующих на фоне входа в таможенную зону вылета.

– Поднимите документ на уровень лица, – скомандовала строгая реестровая отчетность в джинсах и деловом пиджаке, сковавшим грудь 4-го размера.

– Вообще, Артем, это стоило того, чтобы жить! – промурлыкал Сигизмунд. – Боже мой, такую красоту я видел в последний раз на фарфоровой лисичке Ленинградского завода шестидесятых годов прошлого века. Они думали в басне Крылова такая должна быть «душа» у Патрикеевны.

Сигизмунд зацокал языком. Артем поднес бумажные апартаменты к глазам под прицелом объектива фотоаппарата. Потешно скосил глаза к переносице, будто вглядываясь в окна и пытаясь разглядеть Храм Христа Спасителя сквозь строки выписки из реестра. Девушка, исполняющая роль нотариуса в его отсутствие, нахмурилась. Вздохнула, заставив понервничать пуговицу на пиджаке. Та, с последними усилиями еле сдерживала рвущуюся душу хозяйки. Артем снова принял выражение лица для фото на официальный документ. Щелкнул затвор. Птичка вылетела. Артем и его светлый лик на фоне выписки из росреестра могли бы украсить выставку современной фотографии.

Расписались в реестровой книге о производстве нотариального действия. Артем отсчитал по тарифу, девушка добросовестно пересчитала, не стесняясь проходящих мимо пассажиров. Она даже не обратила внимания на туриста в панаме и с фотоаппаратом «Лейка», который дублировал ее фото, стоя в 10 метрах в стороне. Зато Артем его рассмотрел хорошо. «Коннитива!» Теперь ясно, это