Политическая полиция и либеральное движение в Российской империи: власть игры, игра властью. 1880-1905 - Любовь Ульянова

Чаще всего отдельные дела о тех или иных деятелях, обществах, газетах и т.п. заводились по конкретным поводам, обратившим на себя внимание Департамента. Начиналось такое дело со справки – документа, в котором чины Департамента на основании внутренней именной картотеки механически суммировали по хронологии все упоминания о том объекте, которому было посвящено дело. Это могли быть вырезки из газет, выдержки из перлюстрированных писем и сообщений секретных агентов, но большую часть справок о «либералах» (а также «оппозиционерах», «радикалах», «конституционалистах») занимали выписки из донесений чинов ГЖУ и охранных отделений, писавшихся по самым разнообразным поводам, включая ежегодные политические обзоры по губерниям, в которых объект данного дела мог упоминаться мимоходом.

Справка должна была дать руководству Департамента представление о биографии человека или группе лиц с точки зрения политической полиции: акцентировалось внимание на знакомых человека, его формальном (участник обществ и организаций) и неформальном (член кружков и салонов) статусе, освещалась карьера, семейное положение, характер, частная деятельность, поведение на публике и «истинные» взгляды; имело значение, привлекался ли объект внимания когда-либо к дознаниям761. В результате подобной справки очерчивался круг знакомств и ресурсы влияния762. Таким образом, в справках концентрировалась вся информация, накопившаяся в Департаменте на момент заведения дела за многие годы из различных источников. Так, справка о С.А. Муромцеве была составлена в 1895 г., хотя первая информация о нем в документах политического сыска датируется 1880 г.763 Справка о Д.И. Шаховском появилась в 1899 г., хотя о его деятельности шла переписка между Департаментом полиции и Министерством народного просвещения с середины 1880-х764. Справка о С.А. Котляревском была составлена в декабре 1903 г., хотя первая информация о нем появилась в Департаменте полиции в 1899 г.765

Важно отметить, что справки, будучи, по сути, цитированием сведений из других, более ранних, документов, сохраняли оценки и терминологию «первоисточников».

Затем, после справок, в делах идут подборки из копий отдельных документов, которые цитировались в справке, и только затем – документы, авторами которых были чины Департамента полиции. Представляется корректным утверждать, что именно с этого начиналась аналитическая работа в самом Департаменте. Такими документами могли быть запросы в местные отделения политического сыска, «записки для памяти» – короткие тексты внутреннего департаментского использования, а также документы, шедшие наверх, – доклады министру внутренних дел (черновики, чистовики), а иногда и всеподданнейшие доклады уже от имени министра. И только в этих документах и отражались взгляды, установки, представления, язык, терминология самих служащих Департамента, в этих же документах содержались аналитические выкладки, результирующие выводы и предложения методов.

Говоря другими словами, составление справки маркировало переход к аналитической стадии (которой посвящен 2-й параграф данной главы), к активному наблюдению, но язык справки (точнее – множественные языки, аккумулированные в справке) отражал предшествующую стадию – пассивного наблюдения, в рамках которой документы из местных отделений политического сыска, содержавшие информацию о «либералах», становились источником сведений для Департамента полиции. В связи с этим важно понять, во-первых, в какой степени Департамент полиции был информационно независим от ГЖУ и охранных отделений (т.е. какие у Департамента полиции были собственные источники сведений), а во-вторых, какие источники информации были в распоряжении местных подразделений политической полиции.

Надо отметить, что в целом речь идет об источниках двух типов – о сведениях из информационного пространства, общего для образованного общества и в столицах, и в провинции (периодическая печать, заседания обществ, уставы обществ, подававшиеся на утверждение в общую полицию, публичные лекции, журналы заседаний земских собраний, слухи и т.п.), а также о специфических «полицейских» источниках. Под последними сейчас имеются в виду перлюстрация, негласное наблюдение и негласный надзор. Секретная агентура – важный источник информации для политического сыска, также сугубо «полицейский», – будет рассматриваться отдельно, т.к. деятельность секретных сотрудников требовала аналитических усилий со стороны чинов политической полиции, что отличает этот метод от условно пассивного сбора информации, о котором идет речь в данном параграфе.

Деятели Департамента полиции постоянно читали периодическую печать, причем речь идет не о подпольных изданиях, работа с которыми была необходима в силу профессиональных задач766, а о легальной прессе767. Как известно, В.К. Плеве начинал свой рабочий день с чтения издававшегося за границей «Освобождения» – в историографии освободительного движения журнала «либерального», в переписке политического сыска – издания «оппозиционного». «Освобождение» было нелегальным журналом, и не случайно выходило в Штутгарте, однако в нем печатали статьи активные участники внутрироссийского легального пространства.

Те или иные сведения из периодической печати нередко встречаются в переписке чинов Департамента полиции с деятелями охранных отделений о легальном пространстве768. Так, заведующий Особого отдела Департамента полиции Л.А. Ратаев писал начальнику Московского охранного отделения С.В. Зубатову в феврале 1902 г. о вечере в литературно-художественном кружке, прося обратить внимание на деятельность кружка: «Из корреспонденции об этом вечере в различных газетах, в особенности же в воскресном номере “Петербургских ведомостей” я вынес впечатление, что литературно-художественный кружок, по-видимому, вступил на путь, который, несомненно, в скором времени сделает его ареной происков московской радикальной оппозиции»769.