От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

В 1664 г. англичане захватили Новые Нидерланды, территорию которых незадолго до этого Карл II пожаловал своему брату герцогу Йоркскому. Это событие имело несколько важных последствий. Во-первых, теперь английские поселения тянулись сплошной цепью вдоль всего Атлантического побережья современных США; во-вторых, был положен конец англо-голландскому соперничеству в Северной Америке, которое имело место в 30-50-е годы XVII в. и привлекало к себе внимание Новой Англии; в-третьих, став хозяевами долины реки Гудзон, англичане получали в свои руки единственный легко доступный «трансконтинентальный» путь в Канаду; наконец, в-четвертых, они унаследовали голландский пушной промысел, а вместе с ним хорошо налаженные контакты с могущественным, воинственным и высокоразвитым племенным союзом ирокезов, контролировавшим южное побережье озера Онтарио, через которое как раз и проходил вышеуказанный путь. Последнее обстоятельство было наиболее важным, так как с самых первых лет существования французской колонии в долине реки Св. Лаврентия ирокезы были ее заклятыми врагами, поскольку они являлись врагами всех племен, которые находились в орбите влияния Квебека. Начатая Лигой в середине 1640-х годов крупномасштабная война против союзных французам гуронов, алгонкинов и монтанье быстро перешла в войну против самой французской колонии, нанеся ей большой урон. К середине 1660-х годов конфликты французов с ирокезами продолжались. В то же время племена Лиги традиционно поддерживали контакты с европейскими поселениями долины Гудзона, в первую очередь с фортом Оранж (Олбани), где они получали от голландских торговцев оружие, боеприпасы, водку и другие европейские товары в обмен на меха. Таким образом, в руках у англичан, ставших преемниками голландцев, оказалось мощное орудие, которое можно было легко использовать в антифранцузских целях.

Наиболее дальновидные французские колониальные чиновники также прекрасно понимали стратегическое значение долины Гудзона для обеспечения безопасности поселений долины реки Св. Лаврентия. Еще в Записке, представленной правительству губернатором Новой Франции П. Дюбуа д'Авогуром (1661-1663), говорилось о том, что следует напасть на ирокезов с тыла, поднявшись по Гудзону.[531]

В 1666 г. знаменитый интендант Новой Франции Жан Талон в письме к Кольберу выдвинул план приобретения североамериканских владений голландцев в результате сделки, которую он советовал им навязать после окончания второй англо-голландской войны. С точки зрения Талона, «если бы Король, примиряя Голландию с Англией, настоял на возвращении первой Новых Нидерландов и в дальнейшем нашел возможность вести переговоры с Соединенными Провинциями он бы смог добиться приемлемых условий, и эта страна, которая для них не столь существенна, усилила бы Короля, который приобрел бы два доступа в Канаду, что дало бы французам всю пушнину севера, которая пока приносит выгоду англичанам, связанными через Манхеттен и Оранж с ирокезами, которые в этом случае были бы поставлены под контроль Его Величества, а сверх того это позволило бы нанести удар, когда это Ему заблагорассудится, и держать Новую Англию замкнутой в ее пределах».[532] Эти слова лишний раз подтверждают правоту знаменитого историка и философа А.Дж. Тойнби, заметившего, что приобретение Нью-Йорка, возможно, спасло жителей Новой Англии от уничтожения.[533]

Возвращаясь к вопросу об Акадии, нужно отметить, что положение этой колонии продолжало оставаться сложным. Вокруг нее шла борьба, в которой как с английской, так и с французской стороны участвовало множество заинтересованных лиц. Так, в Англии, кроме Темпла, продолжавшего контролировать ключевые форты в этой колонии, на нее претендовали приближенные Карла II, а также многочисленные наследники Кёрков и Александера.[534] Если раньше противоречащие друг другу решения по поводу Акадии принимались только во Франции, то теперь так стали поступать и по другую сторону Ламанша. В 1661 г. с интервалом в полтора месяца английское правительство назначило губернаторами Акадииновой Шотландии сразу двух разных людей: Марка Харрисона и Томаса Бридона.[535] Темплу было приказано передать Бридону «форты Его Величества Пентагоэ и Сен-Жан».[536]

В начале 1662 г. неразбериха, царившая в Лондоне вокруг Акадииновой Шотландии, увеличилась еще больше за счет очередного демарша, предпринятого французской стороной. Компания ста участников и Ле Борнь, стремившиеся использовать произошедшие в Англии изменения в своих интересах, добились того, что в феврале 1662 г. французский посол граф д'Эстрад потребовал от Карла II возвращения Акадии, захваченной англичанами в мирное время.[537] В ответ английская сторона заявила, что права англичан на Акадию основываются на том, что эта территория находится во владениях подданных Британской короны, и, в свою очередь, пожаловалась на враждебные акции Ле Борня.[538]

Несмотря на то что именно в это время Карл II активно искал сближения с Францией, он также прислушивался к мнению своих подданных, заинтересованных в сохранении Акадии под английским контролем. Как заметил по этому поводу британский историк К. Фейлинг, во время аудиенции д'Эстрада король Англии, «одним ухом» слушая аргументы французского посла, «другим ухом обратился к депутациям Новой Англии и гугенотским пасторам».[539] В ход пошли рассуждения о том, что захваченные в 1654 г. у французов форты находятся в той части Новой Шотландии, которая была открыта англичанами и всегда оставалась владением шотландской короны и управлялась Ля Туром, баронетом Новой Шотландии, получившем эти земли от Уильяма Александера.[540] В ответ д'Эстрад излагал французскую версию акадийской истории (открытия бретонцев, экспедиции Веррацано и Картье, патент де Мона и т.д.).[541] Темпл и Комитет по колониям (Committee for Foreign Plantations) в своих многочисленных письмах и обращениях к королю утверждали, что отдавать Новую Шотландию французам «стыдно и необязательно». Наоборот, там следует основать английскую колонию, что позволит более эффективно использовать природные богатства этой страны, а также ликвидировать французскую угрозу другим английским колониям. В одном из этих документов прозвучала даже мысль о том, что необходимо изгнать французов и из Канады![542] Можно сказать, что Темпл был первым английским колониальным деятелем, который обратил внимание на стратегическое значение Атлантического региона, его важность для сохранения и укрепления английских позиций в Северной Америке и возможность его использования для борьбы против французов.