Рассвет наступит незаметно - Людмила Мартова

– Поэтому залез туда сам. Но ничего не нашел.

– Нет, не нашел. Но уже когда убрался из вашего дома, вдруг про торшер вспомнил. Он тяжелый такой, я почему-то и подумал, что у него в основании могло быть что-то спрятано. Я ж не знал, что вы его внутри оставили. Всю кучу хлама на улице перерыл, а торшер не нашел. И тут уж понял окончательно, что практически попался.

– И что ты собирался со мной сделать, голубь? – ласково спросил Погодин. – Шею сломать?

– Придушил бы во сне по-тихому. – От обыденности тона, которым были сказаны эти слова, Ксению начал бить озноб. – Сегодня же ночью. Не успел. Вы раньше обо всем догадались, да еще и Серега в себя пришел. Не повезло.

Закончив следственные действия, уехала оперативная бригада, увезли Кораблева, поникшего, как будто из него выпустили весь воздух.

– Один вопрос у меня только, – сказал он напоследок. – Вы знаете, где Одигитрия?

– Понятия не имею, – пожал плечами Андрей. – Подвал моей бабушки совершенно пуст, нет там никакого клада. Да, признаться, мне он и не нужен. Я без него пятьдесят лет жил и дальше проживу.

Стоя в обнимку на улице, Погодин и Ксения смотрели вслед уезжающим машинам. Из дырки в окне появился Пират, посмотрел на них оценивающе, начал не торопясь спускаться по построенной специально для него лестнице. Дошел до последней ступеньки, спрыгнул вниз. Это было уже неопасно, невысоко. Ксения задумчиво проводила черного кота глазами.

– Андрей, – сказала она и даже зажмурилась от неожиданной мысли, которая пришла ей в голову, – скажи мне, а как так получилось, что подвал в доме твоей бабушки такой неглубокий, что ты все время бьешься там головой о потолок? Этого же не может быть, потому что у вашего дома необыкновенно высокий цоколь. Такой, что ваша семья даже сделала специальную лестницу для кота. И в окна к тебе заглянуть совершенно невозможно, даже человеку с высоким ростом.

Андрей немного отстранился и в изумлении уставился на Ксению, потом на окно с лестницей для кота, потом снова на Ксению. Подошел к самой стене дома, цоколь которого заканчивался примерно сантиметрах в десяти над его головой. Да, биться головой о потолок подвала при таком инженерном решении было совершенно невозможно.

– Ксюша, ты гений, – сказал он. – Совершенный гений. И чтобы это доказать, нужно совсем немного – позвонить Александру Николаевичу Соболеву.

– Зачем? – не поняла Ксения.

– Он быстрее найдет в этом городе металлоискатель. И бравых парней с гвоздодером, готовых быстро отодрать доски пола в подвале. Они, кстати, так мягко пружинят, как будто под ними пустота. Я это отметил, только значения не придал. Теряю квалификацию.

Пообедать им все-таки удалось, хотя и наспех. Отправленная Соболевым бригада во главе с самим бизнесменом появилась в доме минут через тридцать. Еще через десять минут металлоискатель показал, что в одном их углов подвала под деревянным настилом пола явно спрятано что-то, содержащее металл. К тому моменту вернулся и вызванный Андреем Поташов.

– Клад принадлежит государству, – сообщил он, мрачно глядя на Соболева. – Александр Николаевич, что бы там ни оказалось, вам оно не принадлежит. И вам, Андрей Михайлович, тоже.

– Я понимаю, – безмятежно сообщил Андрей.

– Я на всякий случай. Вдруг за двадцать пять лет, которые вы провели на чужбине, вы позабыли российское законодательство, – он усмехнулся.

– Узнал все-таки, – улыбнулся Андрей. – За что зацепился, Михаил Сергеевич? За паспорт?

– Конечно, за паспорт, – улыбнулся следователь. – Я, конечно, выгляжу деревенским дурачком, но таковым не являюсь. Я хорошо знаю свою работу, Андрей Михайлович.

– Не сомневаюсь.

– Посуди сам. Найден труп. Рядом новый человек, которого тридцать лет никто не видел, а тут появился и живет как ни в чем не бывало. Одежда и обувь – пижонские, вид нездешний, ни с кем не общается, никуда не ходит. Я, признаться, и без трупа на берегу хотел в твой паспорт посмотреть, а тут такой случай предоставился.

– А что у тебя с паспортом? – с любопытством спросила Ксения.

– Да ничего! – воскликнул Поташов. – Паспорт как паспорт. Российского гражданина. Только всем российским гражданам последний паспорт выдают в сорок пять лет, а у господина Погодина Андрея Михайловича он почему-то в пятьдесят получен.

– В то, что я мог его просто потерять или у меня его украли, ты, конечно, не поверил. – Андрей принял подачу и тоже перешел на «ты». Ксения понимала почему. Отличный мужик этот Михаил Поташов.

– Мог потерять, могли украсть, – согласился следователь. – Но я предпочел проверить. Ты ж особо не прячешься. Да, полковник?

– Не прячусь, – согласился Погодин. – Не афиширую свой жизненный опыт, но и не прячу. Нечего мне стыдиться, как понимаешь.

– Кажись, нашли, – услышали они и подошли поближе.

Из дыры в полу рабочие, отдуваясь, с трудом достали кованый сундук, по виду очень тяжелый. Мгновение – и с сундука был сбит замок, еще миг – и откинута скрывающая почти столетнюю тайну крышка. Ксения вытянула голову, чтобы лучше видеть из-за мужского плеча, и затаила дыхание.

Выпуклый кусок бронзы, с внутренней стороны покрытый сусальным золотом, вот что она увидела. Несомненно, перед ними был осколок колокола Варлаама, историческая реликвия, ради сохранения которой так рисковали свободой, а то и жизнью четыре сотрудника Малодвинского музея: Иван Бекетов, Петр Поташов, Сергей Григорьев и Ия Малевецкая. Трое их потомков – Александр Соболев, Михаил Поташов и Андрей Погодин – молча смотрели на предмет, много лет окутывающий их родной город мистической тайной. И не их вина была в том, что четвертый потомок – Григорий Кораблев – находился сейчас в камере предварительного заключения.

Соболев рванулся вперед, дрожащими руками выхватил из сундука завернутый в вощеную бумагу прямоугольник, развернул, поднес ближе к фонарю, неярко освещавшему подвал. Лик святой смотрел на всех собравшихся в подвале людей торжественно и печально. Не только осколок Варлаама спасала от поругателей эта четверка, но и главную святыню Малодвинска, на протяжении веков хранившую его жителей икону Богоматери Одигитрии, привезенную в город в 1290 году, пережившую несколько пожаров и революций.

– Ну что, Александр Николаевич, и это обещание я выполнил. Нашел Одигитрию, – сказал Андрей Соболеву. – Тот не мог ответить, так сильно у него тряслись губы. – Правда, Михаил Сергеевич прав, эта икона – национальное достояние. В частную коллекцию ее забрать не получится.

– Да я и не собирался, – хрипло сказал Соболев. – Я же вам объяснял, что для этого города немало сделал, и икону искал, чтобы в кафедральный собор святыню вернуть. Я не меньше Васина Малодвинск люблю. Я в нем родился, вырос и жизнь прожил. Вот так-то.

– Ну и замечательно, – искренне сказал Андрей. – А Варлааму явно в музее место найдется. Тем более что вся его история так чудесно Валевским описана. А уж последнюю главу дописать нетрудно, да, Ксюша?