Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - Стефан Владимирович Машкевич

но при условии, что Центральная Рада – это мы». Украинцы: «Мы признаем Советы, но при условии, что Советы – это мы». Иными словами, каждая из сторон: «Мы готовы работать с вами, но на наших условиях».

В таких ситуациях важно, которая из двух сторон перейдет от слов к делу. Этой стороной стали украинцы.

Новых комиссаров повременили сразу назвать Генеральными секретарями, но они получили те же права, что и секретари. Таким образом, украинское правительство было доукомплектовано; никакие вопросы украинской жизни более не требовали санкции Петрограда.

30 октября (12 ноября) Центральная Рада приняла предложение Генерального секретариата пополнить свой состав временными комиссарами{633}. Эти комиссары должны были занять «стратегические» должности, которые Временное правительство ранее распорядилось оставить в общероссийской компетенции. На заседании Центральной Рады 1 (14) ноября был утвержден и объявлен их список. Комиссаром по продовольственным делам стал Николай Ковалевский, по судебным делам – Михаил Ткаченко, по делам труда – Николай Порш, по военным делам – Симон Петлюра, по делам торговли и промышленности – Всеволод Голубович, путей сообщения – Владимир Ещенко, почт и телеграфа – Александр Зарубин. Генеральным контролером стал представитель Бунда Александр Золотарев{634}.

Одновременно была «доукомплектована» и территория. 31 октября (13 ноября) Центральная Рада рассмотрела «Постановление о соединении украинских земель». Речь шла о присоединении к автономной Украине тех четырех губерний, которые согласно инструкции Временного правительства от 4 (17) августа оставались за ее пределами. Николай Салтан, один из лидеров партии украинских эсеров, зачитал проект постановления, после чего начались дебаты. Представители национальных меньшинств заявили, что принципиально не возражают против присоединения этих земель, но только при условии проведения там плебисцита, либо если за это выскажутся местные земства, как это и предусматривала упомянутая инструкция. Постановление ставили на голосование дважды, и со второй попытки приняли (несколько представителей меньшинств воздержалось от голосования). Звучало оно так:

Розглянувши питання про становище тих українських земель, що по “інструкції“ російського правительства від 4 серпня 1917 року зосталися поза межами автономної України, Центральна рада —

1) виконуючи волю трудящого народу, висловлену в численних постановах селянських, національних та загальнотериторіальних – губерніальних та повітових – з’їздів і ріжних політичних та громадських організацій відмежованих частей України;

2) вважаючи, що поділ України, яко наслідок імперіалістичної політики російської буржуазії щодо України, загострює національну боротьбу, порушує єдність революційних сил демократій України і тим самим веде край до цілковитого безладдя і зросту контрреволюції, ухвалила:

поширити в повній мірі владу Генерального секретаріату на всі відмежовані землі України, де більшість людності є українською, а саме – Херсонщину, Катеринославщину, Харківщину, материкову Таврію, Холмщину, частину Курщини та Вороніжчини{635}.

В критические моменты исключительно важно, кому подчиняется армия. Центральная Рада и здесь не медлила. Новоиспеченный Генеральный комиссар по военным делам Украины Симон Петлюра 2 (15) ноября издал распоряжение, которым объявил Генеральный военный комиссариат высшей военной властью на Украине. Ему обязаны были подчиняться все военные учреждения (исключая фронты), части и чины Киевского и Одесского военных округов, а также южной части Московского (!) военного округа{636}.

Вопросом о командовании Киевского военного округа занялись еще накануне. Генеральный секретариат сформулировал проект постановления: «Ввиду того, что Командующий Киевским Военным Округом КВИЦИНСКИЙ [sic] с комиссаром Временного Правительства КИРИЕНКО своей деятельностью создали крайне обостренное настроение во всем населении и главным образом в войсковых и рабочих массах; <…> что в ночь с 31 на 1 Ноября означенные лица, покинутые своими войсками, самовольно и без предупреждения оставили исполнение своих обязанностей и скрылись <…> Генеральный Секретариат, ввиду грозных событий, надвигающихся на г. Киев и весь край, признал необходимым временно допустить к исполнению обязанностей Коменданта Округа полковника П А В Л Е Н К О [на самом деле подполковника. – С. М.], а генерала КВИНЦИНСКОГО [sic] и комиссара КИРИЕНКО считать свободными от возложенных на них обязанностей, и предложить им немедленно сдать дела полковнику П А В Л Е Н К О, в предупреждение же уклонения их от исполнения этой обязанности, установить за ними открытое наблюдение, не подвергая их аресту, но в то же самое время в интересах их личной безопасности поставить караул при их квартирах, причем после сдачи дел считать их свободными»{637}. В реальности оказалось, что руководители штаба далеко не ушли: днем 1 (14) ноября Квецинского и Кириенко обнаружили в Николаевском артиллерийском училище, где и арестовали{638} – как доложил на заседании Центральной Рады Порш, «для того, щоб вияснити, через що і з якою метою вони хотіли втекти з Києва»{639}. Утром того же дня штаб контрразведки при Киевском военном округе был окружен юнкерами 1‑й украинской школы и в полном составе арестован{640}. И в этот же день был издан

Приказ

Киевскому военному округу

на театре военных действий.

Г. Киев, 1-го ноября 1917 года.

Согласно наказа украинского войскового генерального комитета 1-го сего ноября, я сего числа вступил во временное исполнение обязанностей командующего войсками киевского военного округа.

Подписал вр. командующий войсками, подполковник П а в л е н к о{641}.

Подполковник Виктор Павленко, активный участник украинского военного движения, до этого был начальником отряда воздушной охраны при Ставке Верховного главнокомандования{642}.

Командующего Одесским военным округом сменили 3 (16) ноября: Петлюра послал по прямому проводу в Одессу распоряжение о назначении временно исполняющим обязанности начальника округа генерала Ельчанинова, поскольку прежний начальник, генерал Маркс, подал рапорт о болезни{643}.

2 (15) ноября на заседании Генерального секретариата помощник комиссара Юго-Западного фронта доктор Николай Григорьев заявил, что не может поддержать назначение Павленко командующим Киевским военным округом, поскольку, дескать, Квецинский уже вернулся на свою должность. Генеральный секретариат это заявление дезавуировал, причем на этот раз утверждалось, что Квецинский «потайці залишив свій пост і виїхав з міста (на Шулявку)» (Николаевское училище было расположено не на Шулявке, а на Печерске). Единогласно постановили подтвердить назначение подполковника Павленко временно исполняющим обязанности командующего округом и связаться со ставкой Верховного главнокомандующего по вопросу об утверждении этого назначения{644}.

Это был один из последних эпизодов, когда украинская власть посчитала, что ее решение в военной сфере подлежит утверждению Верховным главнокомандующим.

Эту должность на тот момент немногим более суток занимал генерал-лейтенант Николай Духонин: в ночь на 1 (14) ноября Керенский, уже осознавший свое политическое поражение, подписал распоряжение о передаче должности Верховного главнокомандующего Духонину, бывшим до того начальником