Четыре года спустя - Моника Мерфи

Я открываю глаза и вижу, как он с обожанием смотрит на меня. Я замедляюсь, крепко прижимаюсь к нему бедрами, медленно насаживаюсь, принимая его так глубоко, как только могу.

Он закрывает глаза, издавая приглушенный стон, и я увеличиваю темп, желая достигнуть оргазма и подарить оргазм ему. Я хочу именно так. Мой оргазм и его оргазм. Вместе. Хочу одновременно.

Насаживаясь сверху, качаю бедрами, прижимаюсь губами к уху и шепчу, как сильно хочу его, как он мне нужен.

– Челси. – Руки крепко сжимают поясницу, и я чувствую, как он напрягается подо мной, поднимая бедра. Я знаю, он близко. Очень-очень близко, и я – тоже, но я хочу еще немного подтолкнуть его.

– Я влюблена в тебя, – сбивчиво шепчу я и целую его в шею, подбородок, щеку. – Я люблю тебя, Оуэн. Сильно.

Он издает сдавленный всхлип, хватается за спину, прижимает так близко, что я кричу сама, потому что оргазм накрывает внезапно, когда клитор трется о его длину в самом идеальном месте. Тело дрожит и пылает, живот сжимается, когда мы цепляемся друг за друга.

Этот момент… я никогда, никогда не хочу забывать. Заниматься любовью с Оуэном в его комнате, когда в доме бушует дикая вечеринка. Мы заперты в нашем маленьком мирке, где существуем только мы: он и я.

Это все, что имеет значение. Оуэн и Челси.

Челси и Оуэн.

Вместе.

Год спустя

На улице чертовски жарко, а мы сидим прямо на солнцепеке, наблюдая за церемонией выпуска. Отэм топает так быстро, как только может, на пухленьких ножках, испуская радостные вскрики розовыми губками, когда Дрю или Фэйбл гонятся за ней.

А я просто сижу и улыбаюсь: и если она пробегает мимо, то иногда тянусь и подхватываю ее на руки. Она смеется и возится у меня на груди, пытаясь вырваться из объятий, но это просто игра. Она меня любит.

Именно сейчас, в этот самый момент, я чувствую, как окружен любовью. Ничто меня не беспокоит, нет даже чувства вины за то, что я ужасный сын.

Возможно, это неправильно – недолго горевать о смерти матери, скончавшейся в тюрьме. Грустно и печально все это, ведь она могла стать кем-то, но упустила шанс. У нее могли быть любящие дети: я и Фэйбл. Вообще семья, Дрю и Отэм. Черт, даже Челси.

Однако она умерла в одиночестве, сердце отказало: слишком много выпивки, наркотиков и дурных мыслей. Фэйбл довольно сухо сообщила мне о случившемся. Ей позвонили из окружной тюрьмы, а она сразу позвонила мне. Так я из обычного телефонного разговора узнал, что мама умерла в тюрьме и никого не оказалось рядом.

Конечно, больно, но, скорее, я эмоционально оцепенел. Была ли она когда-либо настоящей частью моей жизни? Значимой частью? Не последние годы, а может быть, никогда.

В ту ночь я позволил Челси успокаивать меня. Она поддержала меня и все время говорила, как сильно любит. А потом разделась и показала, насколько сильно.

Я просто счастливый ублюдок.

Люди, сидящие вокруг нас, немного раздражены поведением Отэм, но молчат, потому что здесь суперзвезда. Дрю снова вывел свою команду в финал Суперкубка… И они выиграли. Снова. Два года подряд. Парень просто бог. И он на обложке всех спортивных журналов… Даже не припомню названия, их слишком много. И Фэйбл была рядом с ним.

Чудно. Моя сестра, она же «заноза в заднице», внезапно стала знаменитой, прославилась. Ведущий церемонии продолжает говорить на автопилоте, но он пока на букве Р. Пот заливает шею, волосы намокли, и я дышу глубоко, пытаясь представить себя в тихом прохладном месте, но ничего не выходит.

На мне застегнутая по горло рубашка и самая классная пара джинсов, и, поморщившись, я вытираю шею. Выглядеть хорошо мне хотелось для Челси. Сегодня особенный день для нее, и я благодарен судьбе за возможность участвовать в этом.

Она – выпускница. Огромный шаг, и я очень горд за нее. Пусть она еще не поступила в магистратуру. Она пропустит летний и осенний семестры, потому что хочет какое-то время посвятить себе, нам, но я знаю, она немного напугана. Сама сказала мне об этом.

А я сказал, что пока мы есть друг у друга, то все будет хорошо.

Ведущий перешел к букве С, я выпрямился и вытянул шею, чтобы видеть над головами впереди сидящих. Трибуны забиты людьми, все ряды на поле заняты, и благодаря связям тренера Хелси у нас отличные места. Я хотел быть поближе, чтобы после церемонии подойти к Челси и обнять ее, поцеловать, поздравить и сказать, как сильно люблю, перед тем как вручить подарок.

Подарок симпатичный и простой, но, думаю, ей понравится.

– Она хочет свести меня с ума, – бормочет Фэйбл себе под нос, примерно в сотый раз возвращаясь на место с уставшей Отэм на руках. Дрю забирает дочь и крепко прижимает к себе, уложив ее голову себе на плечо. У девчушки темные волосы, как у отца, но глаза зеленые, как у меня и Фэйбл. Идеальное сочетание родительских генов: смелая и быстрая, красивая и сильная. – Только подумай, у меня будет еще один ребенок.

– Ты беременна? – громко шепчу я, и на мой шепот поворачивается несколько голов.

Ого. Слова звучат так, словно уже попали на первые полосы новостных изданий.

– Ш-ш-ш… – Фэйбл сердито смотрит на меня, но при этом улыбается. – Да, – признается она.

Вот тебе и на, с ума сойти! Похоже, они рьяно взялись за дело строительства собственной маленькой семьи.

– Рад за тебя, Фэйбс, – искренне говорю я.

– Спасибо. – Она улыбается и кладет руку себе на живот.

– Я измучена и часто чувствую себя нехорошо, но в целом абсолютно счастлива.

Согласен. Я тоже. Мы счастливы, Фэйбл и я. В теории наша жизнь должна быть катастрофой. И какое-то время именно так и было. Несносные брат и сестра с испорченной матерью и совсем без отца. Наш удел был – стать неудачниками, оказаться в тюрьме, остаться без работы, без образования, просто ни с чем. Нам постоянно говорили это, пока мы росли. И теперь посмотрите на нас. Мы доказали: все были неправы.

– Я уже пообещал Фэйбл нанять десять нянь, если второй ребенок будет похож на нашу маленькую девочку.

Дрю щекочет Отэм, заставляя хихикать, а та извивается в его руках и лбом прижимается к плечу, держа большой пальчик во рту.

– Погоди-ка, – Фэйбл закатывает глаза. – Я же говорила, довольно и пяти.

Дрю наклоняется и целует ее, и, клянусь, я только что услышал, как в толпе раздался громкий вздох.

Эти двое и шагу не могут ступить, чтобы не оказаться в центре внимания.

– Кайла Шредер, – продолжает ведущий, и я понимаю: уже скоро. Шикаю в сторону Фэйбл и Дрю, надеясь, что ребенок не решит начать вопить в данный момент, и сосредоточиваюсь на сцене. Я готов увидеть, когда она выйдет.