У любви на крючке - Тесса Бейли

тут удивительного нет. Только вот попробуй убеди свое сердце…

Она открыла дверь и, постукивая каблучками, прошла в прихожую. Фокс медленно тащился сзади. В воздухе висел запах мыла и шампуня, доносившийся из открытой душевой. Ханна глубоко его вдохнула и направилась в свою комнату. Сумку она собрала заранее – шестое чувство подсказало. Конечно, надеялась распаковать ее завтра утром. Была уверена, что Фокс не позволит ей уехать, пока они не определятся с дальнейшими планами на жизнь.

Перешагнув порог спальни, Ханна по привычке хлопнула по сенсору гималайской солевой лампы. Люстру включать не стала, и комнату заполнил красноватый свет. Подняв сумку на кровать, расстегнула молнию, вытащила хлопковые трусики, джинсы и футболку с изображением Джонни Кэша. Разложив одежду на кровати, обернулась, чтобы закрыть дверь. Потянувшись к задвижке, она замерла – на пороге, подсвеченный розовым, стоял Фокс. Наблюдал за ней, упершись плечом в косяк. Лицо жалкое, измученное.

– Мне нужно переодеться.

Он не двинулся с места.

Раздосадованная Ханна толкнула его в грудь, пытаясь выставить из спальни, и еще больше разозлилась, когда не смогла сдвинуть могучее тело ни на дюйм.

– Дай переодеться, и я уйду.

– Не хочу, чтобы ты уходила вот так…

– Наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями.

Фокс не двинулся с места, лишь заскрипел зубами.

Ханна решила, что с нее довольно.

Она даже припомнить не могла, когда ей так сильно хотелось кого-то ударить. Агрессивной она никогда не была – всегда горела желанием помочь, договориться, решить вопрос мирным путем. Значит, Фокс не хочет, чтобы она оставалась, и в то же время не дает ей переодеться. Что же ей, уходить в этом платьице? Да что он о себе возомнил? У нее зачесались руки пихнуть его еще разок, уже со всей силы. Впрочем, Ханна знала и более действенные способы – слава богу, было у кого научиться. Если их сейчас применить – ей тоже будет больно, но, во всяком случае, ее гордость не пострадает.

Просто покажи ему, что он теряет…

Развернувшись лицом к кровати, Ханна сняла через голову платье, испытав огромное удовлетворение, когда сзади тяжело засопели. Медленно свернула позаимствованную у сестры одежду и нагнулась, убирая ее в сумку.

– Господи, Ханна… Ты чертовски сексуальна, – хрипло прорычал Фокс.

Он уже дышал ей в спину, и внутри у нее что-то взорвалось, словно вышибли пробку из шампанского. Ханна выпрямилась, невольно коснувшись обнаженной спиной бурно вздымающейся груди мужчины. Потрясающее ощущение… С чем сравнить? Разве что с захватывающим дух моментом, когда едешь на колесе обозрения, добираешься до самого верха, и под твоими ногами вдруг расстилается огромный удивительный мир. От кончиков пальцев вверх побежала горячая дрожь; у Ханны съежились и затвердели соски, а ведь Фокс ее даже не коснулся.

Ей жутко захотелось повернуться, прижаться лицом к его груди… Она едва не последовала внутреннему зову, но все же сдержалась.

Фокс пробормотал ей в ухо:

– Еще не пришло время для прощального поцелуя?

В Ханне с новой силой взыграло желание показать, чего он себя лишает.

А еще подогнать к его дому экскаватор и засадить в стену чугунной бабой. Она уйдет, переступая через дымящиеся обломки. Неизведанное ранее, чуждое ей желание. С другой стороны – а любовь, а горе, которые она испытала с этим мужчиной? Никогда еще Ханна не переживала подобного, так что придется последовать своим инстинктам, а с последствиями разобраться позже. Больнее уже не будет.

И она повернулась.

Медленно провела ладонью по груди Фокса и замерла, глядя в его измученное лицо, потом, вцепившись в воротник рубашки, заставила сесть на край кровати. Его нетерпеливые глаза шарили по телу Ханны, останавливаясь то на округлой груди, то на губах. Фокс задержал взгляд у нее между ног, и на его скулах заиграли желваки; руки бесцельно задвигались по покрывалу.

– Один поцелуй, – прошептала Ханна ему в лицо. – Последний наш поцелуй.

Фокс издал странный звук, и ее сердце дрогнуло. Тело изнывало от желания обнять его, несмотря на душевную боль.

Пересилив себя, Ханна медленно села верхом на колени Фокса и плавно задвигалась, тут же ощутив доказательство сокровенных желаний любимого: его член под джинсами напрягся и набрал длину. Она прижалась нижней стороной бедра к пульсирующему сквозь ткань орудию и проникла языком в рот мужчины. Их губы – мягкие женские и твердые мужские – сомкнулись; колючая щетина защекотала ее подбородок. Ханна ускорила движения, и Фокс, просунув руку под ягодицы, притянул ее тело ближе. Еще ближе. Наконец она откинула голову; оба возбужденно дышали.

Фокс схватил ее за волосы. Его бедра ходили ходуном.

– Неужели ты разделась передо мной только для поцелуя?

Он крепче прижал Ханну к своему паху, усадив лоном прямо на эрегированный пенис. Качнул ее раз, другой, заставив громко застонать.

– А для чего же еще?

Фокс грустно усмехнулся.

– Ханна, не играй со мной, – проворчал он, прижавшись головой к ее лбу. – Просто будь моей.

У нее в горле встал ком.

– Я не твоя.

В его глазах загорелась жажда обладания, хотя Фокс продолжал сомневаться. Чувствовал, что утратил моральное право, и все же был не в силах отказаться от новой жертвы. Разве не так? Новая жертва. Одна из. Сегодня одна, завтра другая… Как бы Ханна ни хотела добиться иного отношения – ничего не вышло.

Никакая она не особенная.

– Но… вдруг мне все же удалось тебя чему-то научить? – прошептала она. – Вдруг однажды ты кого-то встретишь, и постоянные отношения уже не будут тебя так страшить…

– Кого-то встречу? – распахнул глаза Фокс. – Кого-то другого? Ты шутишь? Считаешь, что подобное может произойти дважды?

Ее вновь пронзила боль. Фокс не скрывал своих чувств, он хотел Ханну, нуждался в ней – и все же ее отторгал. Черт побери… Она попыталась спрыгнуть с его коленей, однако Фокс, испугавшись, вновь впился губами в ее рот. Каждая клеточка тела Ханны затрепетала, предупреждая: опасность! Он – настоящий вампир…

Надо собраться… Увы, осталось лишь волшебство его губ, сильного мужского тела и наслаждение, следовавшее за каждым движением их бедер.

Все ее заслоны рушились. В горле Ханны родилось рыдание, и она, обхватив ладонями лицо Фокса, пробежалась пальцами по его волосам. Они отчаянно целовались, сознавая, что это – в последний раз, и остановиться было невозможно. Его средний палец скользнул по ложбинке между ягодицами, прошел дальше, коснулся нежной плоти. Господи, она сразу намокла. Секс будет. Теперь уже никуда не денешься.

Их губы и языки продолжали бешеную пляску, и Ханна лишь ненадолго отстранилась, чтобы сорвать с Фокса рубашку, затем вновь приникла к его рту. Гладила выпуклые мышцы, путалась пальцами