Мария, королева Нисландии - Полина Ром

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ЭПИЛОГ

За эти годы Мария полностью сроднилась с Нисландией. Воспоминания о прошлой жизни, где она долгие годы была инвалидом и изгоем в обществе, почти сгладились, зато в ее груди всегда вспыхивало тепло при мыслях о Надежде и Манюне. Она вздыхала, про себя желала им долгих-долгих лет счастливой жизни и снова погружалась в каждодневные проблемы своего острова и своей семьи.

Традицию справлять дни рождения детей Мария ввела уже давно, сразу с появлением на свет первенца. Всем детям страшно нравилось получать поздравления и подарки, слушать сказки и позволять себе некоторые излишки сладостей и лакомств за столом. В такой день каждый из них чувствовал себя особенно любимым. Но еще четыре года назад Мартин однажды, посмотрев на довольную моську перемазанного сладостями Эрика, перед сном спросил у жены:

— Скажи, моё сердце, а как бы ты хотела отметить свой день рождения?

С тех пор у родителей завелась маленькая тайна: в именины Марии, а следом и Мартина, бросив детей на нянек и прислугу, они сбегали к горячим источникам. На второй год Мартин приказал построить у воды небольшой домик с окном в пол. Именно там, в комнатке с роскошным видом на огромные величественные ледники, они вдвоём проводили три, а то и четыре дня.

Купание в горячей воде в естественном бассейне, над которым в свете факелов сказочными завитками клубился в морозном воздухе пар, было редким и любимым баловством Марии. Конечно, отлично можно поплескаться и дома, в ванной, но разве сравнишь обычное мытьё, пусть и с удобствами, с целым личным бассейном, в котором можно не лежать, а именно плавать?!

Вот и в этом году, когда ей исполнилось двадцать восемь, они с мужем отправились в своё крошечное путешествие. В этом домике Мария предпочитала даже готовить сама, полностью обходясь без помощи прислуги. Запасы продуктов везли с собой, а охрана на острове им была и вовсе не нужна.

Здесь они были только вдвоём, наедине с «тигровыми шкурами» подкрашенных вулканическим пеплом ледников, поражающими воображение сложным рисунком, с горячим источником и яркими звездами. Это было только их время, и покидать свое место уединения им всегда было немного грустно.

Впрочем, возвращаясь в столицу, они получали столько радости и тепла от детей, столько удовольствия от улыбок встречающих их слуг, что грусть быстро проходила. Однако в этот раз, кроме обычной семейной суеты, они получили еще и сюрприз: официальное приглашение Бритарии на свадьбу вдовствующей принцессы Лютеции.

Честно говоря, Мария удивилась. За долгие годы между ней и сестрой не произошло ни единой встречи. Ни с той, ни с другой стороны не было послано ни письма или записки, ни даже крошечного сувенира. Разумеется, Мария знала, что сестра впервые выходила замуж, будучи уже перестарком по местным меркам: около двадцати двух лет.

Знала, что первый ее жених, будущий король Эспании, принц Фернандо Рамирес, не дожил не только до коронации, но даже до собственной свадьбы. Он умер раньше собственного отца-короля от какого-то морового поветрия. И бывшей невесте пришлось носить годовой траур, дабы соблюсти приличия.

Следующий жених Лютеции, принц Франкии, отложил свадьбу в связи со смертью короля-отца и собственной коронацией. А потом и вовсе дерзко разорвал помолвку, найдя себе невесту из сопредельного с Франкией княжества Буругандии. Как ни оскорбительно это было для бритарского престола, но папа Григорий Пятый встал на сторону юного франкийского короля, найдя какую-то близкородственную связь между королевой-матерью принцессы и покойным королём Франкии. На этом основании папа отказал им в венчании, посоветовав оскорбленной Бритарии поискать жениха без кровных связей с семьёй.

В общем, досидев до двадцати двух лет под крылом родителей, Лютеция была поспешно и без особой помпы выдана за богатого, но не слишком молодого бритарского же герцога. И около двух лет носила титул герцогини Седрика Сомерсеттской. Однако муж ее был не слишком молод и вел не самый здоровый образ жизни: сплетничали, что за два месяца до смерти, встав на весы, герцог перетянул своим весом двух юношей крепкого телосложения.

И умер Седрик, седьмой герцог Сомерсетт, если верить сплетням, из-за того, что объелся персиками, запивая их холодным пивом. Поскольку детей у пары не было, все майоратные земли наследовал его младший брат Чарльз Сомерсетт, и вдовствующая герцогиня Лютеция предпочла вернуться в родительский дворец. Хотя за ней и оставались такие богатые земли, как Ореншир и Хампершир, но герцогиня считала местное дворянство недостойным развлекать ее сиятельную особу, местную моду — нелепой, а местные блюда — отвратительно грубыми.

На данный момент вдовствующей герцогине Сомерсеттской исполнилось тридцать два года. Брат-король Эгберт Десятый Веселый подобрал ей подходящую партию. К приглашению на свадьбу было приложено письмо, подписанное самим королём, который сообщал, что мечтал бы повидаться с младшей сестрой. И добавлял, что даже старшая сестра, та самая принцесса Росинда, которую Мария вообще никогда не видела, обещала прибыть на торжество и навестить вдовствующую королеву-мать, поскольку та уже не слишком крепка здоровьем.

Обсуждение всех этих новостей Мартин и Мария оставили до того времени, как детвора уляжется спать. Особого интереса к своему «родовому» гнезду Мария не испытывала. Конечно, не слишком приятные воспоминания о Лютеции изрядно сгладились за это время. Но и королева-мать, и брат так и остались для нее чужаками навсегда. Так что на вопрос Мартина: хочет ли она поехать, Мария слегка пожала плечами и равнодушно ответила:

— Что я там забыла?

Однако Мартин, у которого были свои торговые планы, пояснил:

— Часть платы за меха и жемчуг мы получаем специями по весьма привлекательной цене. Нам, конечно, и так достаточно выгодно сдавать их в Бритарии. Но если судить по письму твоего брата… — он подвинул к ней поближе свиток со сломанной бритарской королевской печатью, — там будет присутствовать со своим мужем твоя старшая сестра Росинда, королева Джермании. Вот с ними бы я с удовольствием заключил договор о продаже специй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мария слушала внимательно, ещё не слишком понимая замысел мужа. Тот подошел к стеллажу и, немного порывшись, достал нужный пергамент.

— Смотри сама, дорогая: если специи выгружать не у нас, а довозить прямиком на Туридюр, — король раскинул на столе карту и ровным крепким пальцем провел почти прямую линию от острова, помеченного зелёным цветом, через Даннский пролив, уперевшись в земли Джермании. — Видишь? Джерманцы покупают свои специи через Бритарию. Зачем же нам упускать такой лакомый куш? Я не настаиваю, Мария, но будет немного неловко явиться на такое мероприятие без жены. Это вызовет ненужные расспросы… А