Падение, или Додж в Аду. Книга вторая - Нил Стивенсон

Земля содрогалась у них под ногами, и не только от шагов Эдды, к которым путешественники уже привыкли. Из-за рассказа Плетеи многие были склонны рассматривать это как приближение серьезной опасности. Маб испуганно трепетала. Затем их ушей достиг долгий раскат, и они поняли, что подошли близко к Грозовью и теперь не только видят молнии, но и слышат гром. Бурр, взявшийся было за дымовое древко второй рукой, вновь оперся на копье, как на палку.

– Привыкайте, – посоветовал Корвус.

Лин, оправившись от недолгого испуга, вернулся к теме, затронутой в рассказе Плетеи.

– Немудрено, что Вопрос – все такая же вонючая дыра, – произнес он.

– Можно сказать, забытое богом место, – подхватил Мард.

– Богами, во множественном. – Кверк покосилась на Лома. – Не забывайте, Плутон тоже его забросил.

– Возможно, мы еще пожалеем, что Весна трудилась в этих краях усерднее, чем на Вопросе, – объявила Эдда. Не то чтобы угрожая. Просто отмечая.

Прим поймала на себе взгляд Корвуса.

– Да, – ответил он. – Возможно, придется убивать.

Бурр, Мард и Лин тронули свое оружие. Ангельский меч Бурр забрал себе, но не вытаскивал из ножен больше чем на палец, чтобы не ослепить товарищей. Он только похлопал по рукояти. Но Прим знала, что Корвус обращается к ней.

Хвощ знала, где ее абордажная сабля и кортик, поэтому держала руки скрещенными на груди. Она разглядывала дерево на вершине ближнего холма, черное и голое. По лишенному коры стволу вился обгорелый след молнии.

– Мы ведь уже здесь? – спросила Хвощ. Когда никто не ответил, она взглянула на Эдду с Плетеей и поняла, что угадала. – В Области Бурь. Да, я вижу, что дождь не льет, ветер слабый, а между облаками проглядывает чистое небо. Но именно так бывает посреди страшного урагана. Шторм бушует не все время. Иногда наступают затишья.

– Мы здесь уже с утра, – признал Корвус, – и пока нам просто везло.

За тучами полыхнула молния. Прим заметила, что Маб как будто исчезла – фея состояла из света и в более ярком свете совершенно пропадала.

Плетея взмахивала руками, словно тоже хочет взлететь, но от земли не отрывалась. Она качала мехи. Из прорех дорожного органа с шипением вырывался воздух. Зажужжало, раскручиваясь, просмоленное колесико. Плетея открыла клапан, подающий воздух в бурдонную трубку, и немного поправила струну, так что теперь просмоленное колесико задевало ее и производило более высокий звук, резонирующий с бурдоном. То ли случайно, то ли она нарочно так подгадала, но раскат грома прозвучал несколько мгновений спустя – как будто Грозовье служит Плетее ударным инструментом. Она запела. Интонации были непривычные – Прим слышала такие у бардов-мореходов с северных осколов.

– Погоди, – перебил Лин. – Плетея, ты хоть подумала, что подрываешь наш боевой дух?