Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

Ничего я ему не ответил, лишь кивнул, как бы подтверждая, что начало – хорошее. И ещё чуть кивнул Лиле, что вцепилась в мою руку, накрывая её ладонь своей ладонью в УМнике.

– И мы очень благодарны вам за поучение, – продолжил княжич. – Сами бы мы очень долго блуждали бы, подобно слепым кутятам, как блуждают, словно и мы накануне, отпрыски других Великих Домов.

– И за подсказки – благодарим, – склонила голову Огнянка.

Она не побоялась прервать речь князя. И, хотя все эти дни показательно сидела справа от Оскала, а не слева, как Лилия со мной или Волчица с Синепламенным, как бы показывая, что она – правая рука князя, а не наречённая, но сейчас она, так же как и Лиля, вцепилась в его рукав. Волчонок подтвердил слова Огонька наклоном головы, продолжил:

– Вы нам подсказали обратить внимание на Красную Армию, – сказал княжич.

Опа! Так это я тогда, как оказалось, не тихо ох… и похудел! От звучания тех имён, а подсказывал им, рассыпая хлебные крошки!

– Мощная воинская сила, Красная Армия, появилась просто из ниоткуда! Хотя отец мне говорил, что за одним щитоносцем – десяток мужиков с заступом стоят. За всадником – сотня. И войска не появляются из воздуха!

– Мы и раньше раздумывали об этом, – добавил Сирус, – но как-то отстранённо, никак не примеряя на себя эту накидку. И ещё тогда мы увидели, что Красная Армия, как и Красная Звезд, – явления совершенно иного характера, нежели привычные нам полки и воинства. Красная Армия поразила всех, появившись, мощно заявив о себе и вновь пропав.

– И никакого секрета тут нет, – подхватила Огнянка. – Собрались на время, сделали своё дело – разбежались. Как и Красные Звёзды. Вон и у Синего есть звезда, да и у вас, Мороз, имеется.

– И какие вы сделали выводы? – спрашиваю я.

– Это не всё, – нагнул голову княжич.

– Потом мы ходили в ряд бронников, – подал голос Горан. – И вы завели спор с мастерами по… сейчас, я – записал! А, «воздушная закалка»!

– У меня четыре меча разлетелись брызгами! – буркнул я.

– Да? – все пятеро были удивлены, но озвучила общие чувства Огнянка:

– А мы подумали, что это целых два намёка. Вкупе со словами о Мире после Смуты и о долге Волков перед их знаменосцами, мы подумали, что закалка – это про нас, про наших людей. Что, подобно мечам в печи, жар и холод закалят нас, удары Судьбы сделают нас не полосками рыхлой стали, лишь похожими на мечи, а сделают нас твёрже, крепче, острее. А четыре уничтоженных клинка и слова, что эта война – не для Пламени, думали намёк, что в таком виде, как сейчас, нам не перенести жаровни Смуты.

Удивлён настолько, что отвожу глаза, чтобы скрыть это. И вижу восхищение в лице Лилии, её глаза восторженно блестят. Ну, блестят они ещё и от слёз – куда женщине без слёз, но и восторг имеется.

– И намёк, – басит Горан своим ломающимся голосом, – что если невозможно использовать готовые мечи, то надо сделать их самим! Как Северная Башня, был никто, северянин-одиночка, родич обычного кузнеца – нашёл единомышленников и создал Красную Звезду, Красную Армию, Ордена Крестоносцев и Матерей Милосердия!

– И пусть мы – не северяне, – гулко сказал Волчонок, – но у меня уже есть – единомышленники, есть средства, есть люди, есть Дом Волка, на которые можно опереться! Зачем мне Золотые Пики, когда отец всю свою жизнь пестовал мечников, достойных всадников и Егерей? Зачем мне готовый доспех и оружие, если дешевле наладить добычу руды и угля, пусть и много-много сложнее это, да построить кузни, нанять мастеров-оружейников? И ты прав – вслед за этой войной придёт следующая. Потому Золотых Пик следует делать из моих одногодок, ведя их тропой Золотых Пик, – пехота, подсобный всадник, легкий стрелок, боевой всадник и – ударный, Бессмертный!

– И даже если сражения будут кровавыми и мы понесём большие потери, кузни и мастера останутся, – гулко, как Волчонок, поддержала его Огнянка. – И жёны – останутся. А значит, молодая поросль Запада легче пройдёт воинским путём отцов и братьев.

Встаю, молча кланяюсь в пояс каждому из этой пятёрки, отдельно – Лилии, матери половины этих единомышленников. Меня переполняют чувства и эмоции, потому даже УМник не смог пискнуть, не разобрав ни слова в этом потоке нецензурных, от восторга и восхищения, эмоций.

Беру Лилю за руку, тащу её наверх – снять сливки с пика её и моих эмоций, установив новый пик накала страстей. Но, почти уже уйдя на следующий уровень, наклоняюсь, вспомнив, говорю:

– Но с Золотыми Пиками всё же необходимо договориться.

– Зачем? – удивился Волчонок. Они победно улыбались, обнимались от того, что я так однозначно принял их измышления, будто эта маленькая победа надо мной уже была победой во всей войне. – Без них обойдёмся!

– Чтобы научиться чему-то дельному и стоящему, учиться надо у лучших. Ты уже водил сотни или тысячи людей в походы? И я – нет. А там, вот седалищем чую, столько мелких, но серьёзных трудностей повылезает, что все вместе они без боя могут извести любое войско. Помнишь, даже один воин в бою дороже полка, не дошедшего до сечи? Вот вместе и будем учиться воеводству.

– Я думала, – шепчет Лилия, – что ты умеешь.

– Не уверен, – отвечаю я. Громко – ребят тоже касается. Я не стесняюсь признаться, что в чём-то не силён или не уверен. – Моя стихия – поединок. Или бой малых отрядов. Воеводство для меня столь же туманно, как и правление леном.

Ночь была тиха и спокойна, если не считать пяти испорченных заготовок мечей и чуть не взорванного дома. Ещё минусовали килограммы золота.

Я было подумал, что подземелья надёжнее бани. Тем более что в наличии имелись не столько подвалы, сколько целых два этажа ниже уровня земли, только что окна в них были заложены камнем не так аккуратно, как на первом этаже. То есть когда-то это были как раз первый и второй этажи домовладения. И были они жилыми. Минус первый и сейчас был обитаем – тут были помещения для прислуги. В данный момент населена была только одна комната – Пашкой и Машкой, которая Коза-Дереза. А минус второй уровень был техническим – там стояла печь для отопления всего дома, ныне не используемая – некому было восстановить работоспособность этой системы, доставшейся от предков. И складские помещения, в основном используемые для хранения хлама, который использовать невозможно или незачем, а выбросить – жалко. Имелись, конечно, и кладовые. Но в одной из них, например, я нашёл сморщенные и проросшие чахлыми ростками корнеплоды явно урожая не этого года. А Коза почему-то краснела за этот недосмотр. Видимо, считая, что если она – домоуправительница, то этот непорядок – её недосмотр. Не стал её переубеждать, но и бранить не стал. Просто отправил спать.

Так вот, ничего у меня опять не получилось. Более-менее форму полос металла сохранили два меча. Но один из них был явно хрупким, хотя и очень твёрдым. При ударе разлетится, как льдинка. Только и остаётся, что нарезать на нём зубья и использовать как пилу. А вот второй пошёл волной. И ладно бы клинок шёл волной вдоль режущей кромки – получилось бы хоть и экзотическое, но грозное оружие, так он шёл волной поперёк режущей кромки. И того эффекта металла, что имелся в том кинжале Волчицы, не было.