Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

Кто теперь на чёртов Мэйн пойдёт со мною?

Блад вздохнул, и по его энергичному загорелому лицупробежало что-то вроде улыбки, а затем, забыв обо всём окружающем, онпогрузился в размышления.

Последние две недели со дня получения им офицерского патентадела его шли отвратительно. Сразу же после прибытия на Ямайку началисьнеприятности с Бишопом. Едва лишь Блад и лорд Джулиан сошли на берег, как ихвстретил человек, даже не пытавшийся скрыть величайшей своей досады по поводутакого нежданного поворота событий и своей решимости изменить положение. Вместес группой офицеров Бишоп ждал их на молу.

— Насколько я догадываюсь, вы лорд Джулиан Уэйд? —грубо спросил он, бросив злобный взгляд на капитана Блада.

Лорд Джулиан поклонился.

— Как мне кажется, я имею честь разговаривать сгубернатором Ямайки полковником Бишопом? — спросил лорд с изысканнойвежливостью, и его слова прозвучали так, как если бы его светлость давалполковнику Бишопу урок хорошего тона.

Сообразив это, полковник, хотя и с опозданием, сняв своюширокополую шляпу, отвесил церемонный поклон, а затем сразу же приступил кделу:

— Мне сказали, что вы выдали этому человеку королевскийофицерский патент. — В его голосе чувствовалось раздражённоеожесточение. — Ваши мотивы были, несомненно, благородны… вы былипризнательны за освобождение из рук испанцев. Но патент должен быть немедленноаннулирован. Это недопустимая оплошность, милорд.

— Я вас не понимаю, — холодно заметил лордДжулиан.

— Конечно, не понимаете, иначе вы никогда бы так непоступили. Этот человек обманул вас. Вначале он был бунтовщиком, потом сталбеглым рабом, а сейчас это кровожадный пират. Весь прошлый год я за нимохотился.

— Мне всё это хорошо известно, сэр. Я не так легкораздаю королевские патенты.

— Да? А как же тогда назвать то, что вы сделали? Ноничего, я как губернатор Ямайки, назначенный его величеством королём Англии,исправлю вашу ошибку по-своему.

— Каким же образом?

— Этого мерзавца ждёт виселица в Порт-Ройяле.

Блад хотел вмешаться, но лорд Джулиан предупредил его:

— Я вижу, сударь, что вы не можете понять сути дела.Если патент выдан по ошибке, то эта ошибка не моя. Я действую в соответствии синструкциями лорда Сэндерленда. Его светлость, хорошо зная обо всех этихфактах, поручил мне передать патент капитану Бладу, если капитан Бладсогласится его принять.

От испуга полковник Бишоп разинул рот:

— Лорд Сэндерленд дал такое указание?

— Да.

Не дождавшись ответа губернатора, который окончательнопотерял дар речи, лорд Джулиан спросил:

— Осмелитесь ли вы сейчас настаивать на том, что яошибся? Берёте ли вы на себя ответственность исправить мою ошибку?

— Я… я… не думал…

— Это я понимаю, сэр. Разрешите представить вамкапитана Блада.

Волей-неволей полковник Бишоп вынужден был сделать самоелюбезное выражение лица, на какое только был способен. Однако все понимали, чтопод этой маской он скрывал лютую ярость.

А вслед за таким сомнительным началом положение дел нетолько не улучшилось, но, пожалуй, ухудшилось.

Лёжа на кушетке, Блад думал ещё и о другом. Он уже двенедели находился в Порт-Ройяле, так как его корабль фактически вошёл в составямайской эскадры. Когда весть об этом дойдёт до острова Тортуга и корсаров,ожидающих его возвращения, имя капитана Блада, до сих пор пользовавшееся такимуважением «берегового братства», теперь будет упоминаться с омерзением.Недавние друзья будут рассматривать его поступок как предательство, как переходна сторону врага. Пройдёт ещё немного времени, и может случиться, что онпоплатится за это своей жизнью. Ради чего ему нужно было ставить себя в такоеположение? Ради девушки, которая всё время упорно не замечает его? Он считал,что Арабелла по-прежнему питает к нему отвращение. За эти две недели она едваудостаивала его взглядом. А ведь именно для этого он ежедневно торчал врезиденции её дяди, не обращая внимания на нескрываемую враждебностьполковника. Но и это ещё было не самое худшее. Он видел, что всё своё время ивнимание Арабелла уделяет только лорду Джулиану — молодому и элегантномувельможе из числа бездельников Сент-Джеймского двора. Какие же надежды имелисьу него, отъявленного авантюриста, изгнанного из общества, против такогосоперника, который вдобавок ко всему был ещё и несомненно способным человеком?

Нетрудно вообразить себе, какой горечью наполнилась егодуша. Капитан Блад сравнивал себя с той собакой из басни, что выпустила изпасти кость, погнавшись за её отражением.

Он попытался найти утешение в двух строках на страницеоткрытой им книги:

Люби не то, что хочется любить,

А то, что можешь, то, чем обладаешь…

Но и любимый Гораций не мог утешить капитана Блада.

Его мрачные раздумья прервал приход шлюпки, которая,незаметно подойдя с берега, ударилась о высокий красный корпус «Арабеллы»;потом послышался чей-то хриплый голос, судовой колокол отчётливо и резко пробилдве склянки, и вслед за ними раздался длинный, пронзительный свисток боцмана.

Эти звуки окончательно привели в себя капитана Блада, и онподнялся с кушетки. Его красивый красный мундир, расшитый золотом,свидетельствовал о новом звании капитана. Сунув в карман книгу, он подошёл крезным перилам квартердека и увидел Питта, поднимавшегося по трапу.

— Записка от губернатора, — сказал шкипер,протягивая ему сложенный лист бумаги.

Капитан сломал печать и пробежал глазами записку. Питт, впросторной рубахе и бриджах, облокотясь на перила, наблюдал за ним, и егочестное, открытое лицо выражало явную озабоченность и тревогу.

Блад, взглянув на Питта, засмеялся, но сразу же умолк,скривив губы.

— Весьма повелительный вызов, — сказал он,передавая своему другу записку.

Молодой шкипер прочёл её, а затем задумчиво погладил своюзолотистую бородку.

— Ты, конечно, не поедешь?! — сказал онполувопросительно, полуутвердительно.

— А почему бы и нет? Разве я не бываю ежедневно вфорту?..

— Но он хочет вести разговор о нашем старом волке. Этаистория даёт ему повод для недовольства. Ты ведь знаешь, Питер, что только лордДжулиан мешает Бишопу расправиться с тобой. Если сейчас он сможет доказать,что…

— Ну, а если даже он сможет? — беззаботно прервалего Блад. — Разве на берегу я буду в большей опасности, чем здесь, когда унас осталось не более пятидесяти равнодушных мерзавцев, которые так же будутслужить королю, как и мне? Клянусь богом, дорогой Джереми, «Арабелла» здесь вплену, под охраной форта и вот этой эскадры. Не забывай этого.