Мик Джаггер - Филип Норман

В «Палладиум» призвали Эндрю Олдэма и нового британского концертного менеджера группы Тито Бёрнса. Олдэм поступил беспрецедентно — велел им соблюсти обычай и покататься на подиуме вместе с комиками, жонглерами, акробатами, кукольниками и танцовщицами в плюмажах, как поступали не ропща все звезды «Воскресного вечера», от Фрэнка Синатры до Бадди Холли. Мик, впрочем, не сдавался: Трильби бросил вызов своему Свенгали и наконец-то начал думать собственной головой. В итоге пришли к компромиссу, «Стоунз» на подиум не полезли и, однако, умудрились даже на прощание помахать с оттенком сарказма и презрения — особенно Мику хорошо удалось.

Кроме того, в январе вышел новый альбом «Стоунз» «Between the Buttons». С творческого прорыва «Aftermath» миновало девять месяцев, почти все это время они гастролировали, и времени на запись или на создание новых песен дуэта Джаггера и Ричарда, которые не уступали бы «Let’s Spend the Night Together» и «Ruby Tuesday», толком не оставалось. Альбому, конечно, недоставало красочности, энергии и сатирической остроты своего предшественника, соперничавшего с «Битлз», но кое-что хорошее там все же есть: «She Smiled Sweetly», позже исполненная Love Affair, «Yesterday’s Papers», перепетая Миковым протеже Крисом Фарлоу, и «Something Happened to Me Yesterday», отчасти записанная с вокалом Кита (впрочем, очень похожим на вокал Мика) под трад-джазовое сопровождение, которое несколькими годами раньше возмутило бы их гораздо больше, чем крутящийся подиум «Лондонского палладиума».

В ретроспекции эта последняя легкомысленная композиция звучит устрашающим пророчеством «чего-то», которое грозит им обоим. «He’s not sure what it was, — беззаботно поет Кит, имитируя Мика. — Or if it’s against the law… What kind of joint is this?..»[169] В конце вступает настоящий Мик, гениальный подражатель, — он произносит прозаический текст, издеваясь над типом добродушного английского бобби, увековеченного в «Диксон с Док-Грин»,[170] чья основная задача до сего дня состояла в том, чтобы переводить старушек через дорогу, наставлять на путь истинный заблудившихся туристов и проверять, достаточно ли яркие огни у велосипедистов в сумерках. «Если вы сегодня в городе, не забудьте… если вы на велосипеде, наденьте белое… Доброго вам вечера».

* * *

В предшествующие годы Великобритания получила, что называется, сигнал тревоги касательно наркотиков. Стало ясно, что молодежь употребляет их все больше — коноплю (которую можно было выращивать дома в цветочном горшке), амфетамины и ЛСД. И основной проводник этой повальной эпидемии был прямо перед глазами — говоря точнее, в ушах. Поп-музыка, американская и британская, полнилась отсылками к наркотикам и славила возвышенный экстаз, который те якобы вызывали. Стало модным слово «психоделический» — термин, изначально изобретенный американскими адептами ЛСД и описывавший ее сенсорные эффекты, но теперь применявшийся к невнятной и неформальной разновидности авангардного рока, группам, которые его играли, а также головокружительным и ослепительным цветам последней моды в одежде и декоре. Полстраны так или иначе штырило.

Однако полиция, в основном державшаяся добродушного стереотипа из «Диксона», к такому оказалась прискорбно не готова. Даже в антинаркотическом отделе Столичной полиции в Скотленд-Ярде имелся лишь один инспектор и шесть оперативников на весь город. В большинстве региональных отделений специального наркотического подразделения еще не завели; там лишь коротко проинструктировали детективов широкого профиля и патрульных касательно вида и запаха каннабиса, а также где его вероятнее всего найти — среди очень длинноволосой молодежи, которая очень громко слушает музыку.

Такая ситуация оказалась даром с небес для массовой британской прессы — тогда еще этот квартал Флит-стрит разительно отличался от серьезных изданий вроде «Дейли телеграф», «Гардиан» и августейшей «Таймс». Особенно радовались воскресные издания — традиционно самые читаемые и скандальные: поп-звезды в сочетании с наркотиками давали желанную возможность писать о знаменитостях, тем самым поднимая тиражи, и притом ханжески морализировать, сколько душе угодно. А мораль здесь играла большую роль. Разве это дурно — привлечь к ответственности молодых поп-музыкантов, ролевые модели миллионов, за то, что рекламируют и придают шика наркотикам, вместо того чтобы, используя свое невероятное влияние, бороться с нашей общей бедой?

На «Битлз» пока не покушались, хотя от их свежих записей за милю несло шмалью; битлы бросили гастролировать, Джон Леннон лажанулся, объявив их «круче Иисуса», однако их не трогали. Праведное негодование бульварной прессы нацелилось на их ближайших соперников — группу, которая с первого дня нарочно возмущала приличное общество; группу, которая неустанно продолжала в том же духе, мочилась на бензоколонках и хамила на «Воскресном вечере в „Лондонском палладиуме“»; группу, которая таким образом наверняка по самые нестриженые патлы замаралась в этом новом и весьма предосудительном пороке поп-звезд.

Кроме того, воскресные скандальные газетенки получили прекрасный бонус, какого не предоставили им ни «Битлз», ни остальные поп-группы: задолго до всплеска наркомании солист «Роллинг Стоунз» начал прославлять животный секс. Что это за человек, который на верхние позиции чартов вывел блуд и мастурбацию? Кто своей субтильностью по всей Великобритании пробудил отчаянную фобию женоподобия, изрыгая между тем мачистские сексуальные угрозы, точно какой-то безбородый Синяя Борода? Чей неестественно громадный рот и воспаленно-красные губы сами по себе сошли бы за пример непристойного публичного обнажения? Кто, если вдуматься, похитил нашу невинную пташку певчую Марианну Фейтфулл? И превыше всего — кому давным-давно пора подрезать крылышки до самых подмышек?

Крупнейшим воскресным поставщиком ханжества и сенсаций в Великобритании была газета News of the World («Новости мира»), в народе известная как «Новости-безмозглости» и выходившая шестимиллионным тиражом, что позволяло ей в своей старомодной шапке хвастаться, будто она — «крупнейший в мире еженедельник». Газета провозглашала себя неустанным борцом с пороками общества, и ее корреспонденты под прикрытием умело проводили секретные операции, предвестники нынешних съемок скрытой камерой и телефонной прослушки, в кульминации которых жертвы оговаривали сами себя. Обычно такие расследования касались мошенничества или проституции, но 5 февраля 1967 года газета ступила на новую территорию. На развороте под заголовком «ТАЙНЫ ЗВЕЗДНОГО УБЕЖИЩА» сообщалось, что в одном доме в Роухэмптоне, графство Сарри, якобы устраиваются кислотные вечеринки и туда захаживают многие фигуранты чартов, в том числе музыканты The Moody Blues и Мик Джаггер из «Роллинг Стоунз».

В остальном статья была посвящена Мику. Изыскатели «Новостей мира» повествовали о том, как проследили за ним до лондонского клуба «Блейзес» в Кенсингтоне, прямо спросили, употребляет ли Мик ЛСД, а в ответ получили чистосердечное признание, и не только об ЛСД — о других наркотиках тоже. «„Я сейчас [кислоту] не очень, все чуваки ею закидываются, — цитировали его. — Мне оно надо, такая слава? Помню, как закинулся в первый раз. На гастролях с Бо Диддли и Литтл Ричардом…“ — И далее: — За все время, что мы просидели в „Блейзес“, Джаггер проглотил штук шесть таблеток бензедрина. „Иначе я в таких местах засыпаю“, — сказал он… Позже в клубе Джаггер показал спутнику и двум девушкам гашиш и пригласил их к себе в квартиру „курнуть“».