Сроки службы - Марко Клоос

На этот раз тварь со стоном падает вперед, увлекаемая инерцией собственного движения. Я осознаю, насколько близко она подошла к нашей позиции, только когда вижу, как ее голова пропахивает борозду всего в пятнадцати метрах от посадочной площадки, где утомленным жуком присел наш корабль. Крыша под ногами сотрясается от тяжелого падения существа. Оно снова воет и начинает биться, но не так исступленно, как раньше. Чем-то оно напоминает мне птицу со сломанным крылом, дергающуюся на земле в паническом, буйном, бездумном отчаянии.

– Беглый огонь! – вопит сержант, и одновременная стрельба десятка десантников превращает пространство перед зданием администрации в седьмой круг ада.

Справа от нас снова пробуждается автопушка. По всему краю крыши начинают хрипло стрекотать винтовки. Я целюсь в упавшее существо и начинаю стрелять гранатами. Рядом со мной то же самое делает Халли. Наш маленький расширенный отряд стреляет из каждого имеющегося на крыше оружия в лежащего инопланетянина, и грохот стоит оглушительный. Я одну за другой расходую гранаты на своей разгрузке, стреляя сразу же, как успеваю зарядить ими подствольник, а когда гранаты кончаются, перехожу к содержимому магазина. С такого расстояния в огромную фигуру промахнуться невозможно. Я растрачиваю один магазин за другим трехсекундными очередями, стреляя заостренными вольфрамовыми дротиками так быстро, как позволяет технология.

Потом существо внизу перестает двигаться, и все, что мы делаем, – расстреливаем мертвое тело. Все равно я не убираю палец со спускового крючка, а прицел – с мишени, пока магазин в моей винтовке не пустеет.

– Прекратить огонь, прекратить огонь! – кричит кто-то по общей связи, и стрельба постепенно стихает. Несколько секунд не слышно ничего, только дождь стучит по крыше, на которой мы стоим. Тварь лежит внизу, неподвижная, растянувшаяся в грязи в паре десятков метров от здания. Я вытаскиваю магазин из винтовки и пытаюсь нашарить новый в карманах жилета, но обнаруживаю, что расстрелял весь свой запас патронов и гранат.

Десантники разражаются радостным улюлюканьем.

– Прибили поганца! – кричит капрал Гаррисон, и похожие возгласы слышатся со всех сторон. Пока десантники отмечают победу, хлопая друг друга по броне и потрясая кулаками в воздухе, мы с Халли обмениваемся настороженными взглядами. Я смотрю на инопланетное существо, без движения распростершееся в грязи. Его невероятно прочная кожа все еще дымится в тех местах, где в нее врезались гранаты и заряды автопушки. Мы одолели тварь, но нам пришлось истратить почти всю амуницию из арсенала, и чудовище остановилось в тридцати метрах от нашей позиции.

Халли прищурившись смотрит на существо, а потом бросает на меня еще один усталый взгляд:

– Слишком уж близко, – говорит она, озвучивая мои мысли.

Крыша станции терраформирования едва заметно дрожит под нашими ногами, и слышится знакомый гул, от которого у меня снова скручивает живот. Я поднимаю взгляд и по выражению лица Халли понимаю, что она тоже это услышала. Смех и радостные крики вокруг нас стихают, как только десантники тоже замечают новые толчки. На этот раз вибрации непривычно разрозненные и нестройные, а не ритмичные и размеренные, как раньше.

– Вот дерьмо, – говорит Халли.

– Перезарядить оружие! – командует сержант Бэккер в пятидесяти метрах от нас. – Ракетницы на изготовку, немедленно!

На каждой позиции есть небольшой запас амуниции. Я открываю ящик с патронами для винтовки и обнаруживаю, что он полупуст, двадцать из сорока магазинов уже израсходованы. Я достаю один, забиваю в свою пушку и кладу еще два в карманы на разгрузке. Один из десантников кладет МАРС рядом со мной и берет ракету из крохотной кучки.

– Это все, что у нас есть? – спрашиваю я.

– Было по три штуки на ракетницу, – отвечает он. – Две я только что истратил, а бронебойных не осталось вообще.

Я слышу тревожные выкрики, оборачиваюсь и вижу не одну, а четыре огромных инопланетных твари, неторопливо выходящих из тумана в нескольких сотнях метров от нас.

– Вот же дерьмо, – снова говорит Халли.

Наши новые гости не идут дорогой, проложенной предыдущей тварью. Вместо этого они замирают на самой границе тумана, а потом выстраиваются в линию с большими промежутками, словно знают о судьбе своего товарища и о пределах возможностей нашего ручного оружия. Когда они наконец начинают двигаться по каменистой почве к станции, то расходятся еще сильнее, пока между каждыми из них не оказывается несколько сотен метров. Теперь шеренга занимает полкилометра, и они продвигаются стремительнее первого. Я немедленно понимаю, что четырнадцать человек, разбитых на три группы и потративших три четверти боезапаса, не имеют и малейшего шанса остановить новую атаку.

На правой стороне крыши снова открывает огонь автопушка. Большой ящик с патронами, укрепленный на ней, сделан из прозрачного полимера, и даже с расстояния в сотню метров я вижу, что пуль в нем осталось немного.

– Левый фланг! – кричит капрал Гаррисон. – Стреляйте в крайнего левого. Беглый огонь!

Новоприбывшие рассредоточились, и команды вынуждены разделить огонь. Наша группа, собравшаяся вокруг капрала Гаррисона, поливает пулями существо с левого края надвигающейся шеренги. Как и раньше, я переключаю винтовку в полностью автоматический режим и начинаю отправлять магазин за магазином в приближающуюся тварь.

– Только попробуй промазать этой ракетой, – говорит капрал Гаррсион стрелку с МАРСом. – Жди, когда он подойдет ближе. Коэн, бери последнюю ракету и помоги перезарядить, как только он выстрелит. Не потратьте их зря.

Справа слышен радостный крик команды при автопушке. Мы оглядываемся и видим, что они целятся в ноги и ступни своей мишени, а не пытаются ранить туловище, как прежде. Кажется, это работает. Уверенная и ровная походка существа сбивается, когда трассирующие пули начинают бить по его нижним конечностям. Некоторые из них рикошетят и уносятся во тьму, как поднятые ветром угольки, но часть явно пробивает шкуру. Тварь издает чудовищный, рвущий барабанные перепонки вопль и спотыкается. Потом она падает на землю со всей грацией рушащегося здания.

– Стреляйте по ногам! – проносится по общей связи. – Цельтесь ниже и стреляйте по ногам!

Мы переносим огонь на нижние лапы чужого, бредущего по равнине к нашему углу здания. Через оптический прицел мне видно, как наши гранаты и флешетты взрывают землю возле гигантских трехпалых лап твари. То, что удалось высокоскоростным артиллерийским пулям, не выходит у нашего жалкого мелкокалиберного оружия. Я знаю, что почти все мои очереди попадают в цель, но чужой движется вперед, не сбиваясь с шага. Потом наш боец с МАРСом запускает первую из двух оставшихся ракет. Я слышу знакомый хлопок воспламенителя и отрываю взгляд от прицела винтовки, чтобы проследить за траекторией ракеты. Она задевает внешнюю сторону бедра чудовища, а потом отскакивает и взрывается в грязи за спиной чужого.

– Сука! – кричит стрелок. Второй десантник поднимает последнюю ракету и засовывает ее в задний конец трубки, выполняя самую быструю перезарядку МАРСа, какую я видел. Он закрепляет защелки и хлопает стрелка по плечу: