Призрак тайны - Даниэла Стил

Вот и сегодня тоже она забрала Ханну с собой сразу послеужина, чтобы дать Сету возможность постоять на палубе с мужчинами. Марта ужеуснула — вернее, не уснула, а впала в забытье, из которого ее было очень трудновывести. Она страшно исхудала и ослабела; жизнь теплилась только в ее глазах,но этот огонек был таким слабым, что Сара боялась, что он может погаснуть влюбую минуту. Но помочь Марте было выше ее сил, и Саре оставалось уповать нато, что многие женщины прошли через это и остались в живых. Так, во всякомслучае, сказал ей капитан, когда она поделилась с ним своими опасениями. Отморской болезни, уверенно сказал он, еще никто не умирал, однако шторм, которыйразразился ночью, заставил Сару усомниться в истинности этих слов.

Впоследствии капитан Маккормик утверждал, что это была едвали не самая страшная буря из всех, что он повидал на своем веку. Онапродолжалась три дня подряд; огромные, как горы, волны захлестывали палубу,корабль опасно кренился и едва ли не черпал бортом воду, а один из парусов сгромким треском разорвался пополам. Двух матросов, которые пытались спастиуцелевшие снасти, унесло в море; по залитой водой палубе плавали мелкие икрупные деревянные предметы, а члены экипажа привязывались к мачтам и трапам,чтобы не быть смытыми волной. Ветер уже не свистел, а выл, протяжно и злобно, икорпус судна содрогался, как смертельно раненный зверь. Каждый раз, когдакорабль начинал соскальзывать с гребня волны в пропасть, Саре казалось, что еговот-вот швырнет о морское дно — таким затяжным и стремительным было падение, —и сердце у нее замирало от страха, хотя она и дала себе слово не бояться. Поройей казалось, что все происходящее — это небесная кара за ее необдуманные слова,когда она сказала, что лучше погибнет в море, чем будет жить с Эдвардом, и чтоэто высшие силы решили наказать ее и отправить на дно вместе с кораблем. Нодаже если бы это случилось на самом деле, Сара была уверена, что не будетжалеть о том, что сама выбрала себе такой конец. Смерть по-прежнему казалась ейпредпочтительнее, чем жизнь с Эдвардом, вот только умирать на пороге свободыбыло очень обидно.

На четвертый день ветер стих, тучи разошлись, и сквозь нихпроглянуло солнце. Море все еще грозно волновалось, однако могучие валы,швырявшие бриг, словно игрушечный, постепенно успокоились, а вода изчерно-синей сделалась лукаво-зеленой. Высоко в небесах промелькнула какая-топтица, и капитан, указывая на нее Саре, сказал, что это — хороший знак.

Пассажиров трехдневная буря измучила так, что они едва нашлив себе силы, чтобы выбраться на палубу Первым показался Абрахам Левитт.Несмотря на свой шестидесятилетний возраст, он выглядел заметно бодрееостальных, и, когда Сара сказала ему об этом, старый торговец ответил, что емуслучалось видеть шторма и пострашнее. В подтверждение своих слов Левитт рассказал,как по пути в Индию он попал в ужасную бурю у мыса Доброй Надежды. Тогда ихкорабль затонул, а его, чудом спасшегося, долго носило по волнам, прежде чемголландский парусник подобрал всех, потерпевших кораблекрушение. Тогда, сказалЛевитт, из ста человек спаслось только трое, и с тех пор он считает, чтородился в рубашке.

Последним из трюма поднялся Сет. Лицо его быловстревоженным. Заметив Сару, он подошел прямо к ней.

— Марта… — проговорил он каким-то странно отрешеннымголосом. — Ей совсем плохо, миссис Фергюссон. Я боюсь, что у неелихорадка. Она все время бредит и просит пить, но, когда я давал ей воды, онаотказывалась и даже опрокидывала чашку. За все три дня она не выпила ни капли,и мне никак не удается ее заставить. Может быть, у вас получится?

— Хорошо, я попробую, — согласилась Сара. Она тожебыла встревожена: ей приходилось слышать, что без воды человек умирает гораздоскорее, чем без пищи.

Но аптекарь, стоявший рядом с ней, только покачал головой.

— Ей нужно пустить кровь, — сказал он. — Какжаль, что у нас на борту нет врача, который мог бы это сделать.

— Обойдемся без кровопускания! — сказала Сарарешительно и поспешила вниз, к Марте.

Но, едва увидев ее, Сара с трудом удержалась, чтобы невскрикнуть. Кожа у Марты была уже не бледной — она приобрела какой-тосвинцово-серый безжизненный оттенок, глаза провалились, а потрескавшиеся губыбезостановочно шептали что-то невнятное.

— Марта… — Сара опустилась рядом с ней, но Марта никакне отреагировала. Похоже, она даже не слышала, что к ней обращаются.

— Ты обязательно поправишься. Марта! — ласковопрошептала Сара. — Ты должна только обязательно выпить воды, и увидишь,что тебе сразу станет лучше.

С этими словами она зачерпнула из стоявшей на столе мискиводы, попыталась просунуть ложку между судорожно стиснутыми зубами Марты, но унее ничего не вышло. Марта не разжимала зубов, и вода протекла на подушку. Сараповторила попытку, но с тем же успехом.

Она просидела с Мартой четыре часа кряду, время от временипытаясь напоить больную, но все ее усилия оказались тщетны. Марта не узнавалаСару и не понимала, где она находится и что с ней. Время от времени онаоткрывала глаза, но взгляд ее, казалось, был устремлен куда-то далеко, в иныепределы.

Было уже поздно, когда в каюте наконец появился Сет Джордан.На руках он нес уснувшую Ханну. Уложив девочку на свободную койку, Сетпопытался помочь Саре напоить жену, но снова безуспешно. Лекарь, за которым впанике бросился Сет, только сокрушенно качал головой — он ничем уже не могпомочь страдалице. Марта уходила от них, и к утру обоим стало ясно, что вот-вотслучится самое худшее. Они сделали все что могли, но спасти Марту Джордан былоуже нельзя. Она была слишком слаба, чтобы бороться за свою жизнь, да ибеременность отнимала у нее все последние силы. Впрочем, Сара сомневалась, чтов ее теле все еще теплится новая жизнь, так что, даже если бы Марта каким-точудом выкарабкалась, вряд ли бы она могла сохранить ребенка.

Перед самым рассветом Марта неожиданно открыла глаза и,поглядев на своего мужа, улыбнулась ему пугающе безмятежной улыбкой.

— Спасибо тебе, Сет… — прошептала она тихим, но яснымголосом. Потом грудь ее в последний раз наполнилась воздухом, глаза закрылись,и Сет поспешно взял ее руку, но было уже поздно. Жизнь стремительно покидала еехрупкое тело; еще несколько мгновений, и голова Марты бессильно откинулась наподушку.

Сет зарыдал, прижимая к груди почти невесомое тело, и Сараотвернулась, не в силах сдержать слез. Ничего более печального, если не считатьсмерти ее собственных детей, она в жизни не видела.

Когда — примерно через полчаса — неожиданно проснуласьХанна, Сара уже расчесала Марте волосы и покрыла голову своей косынкой, так чтоона выглядела даже красивее, чем в последние часы жизни. Казалось, она спит, иХанна с надеждой спросила:

— Она спит, миссис Сара? Мама спит? Ей лучше?

— Нет, милая, — ответила Сара. — Она не спит,но ей лучше.

Из деликатности она не хотела оставаться в каюте, но Сетупросил ее не уходить. Сейчас он повернулся к Саре, и его полные слез глазапросили, умоляли сказать девочке правду.