Призрак тайны - Даниэла Стил

Тому, который не потерял надежды и сумел начать все сначала.

С любовью и благодарностью.

Д. С.

Ноябрьский серый дождь зарядил с самого утра. Низкое небо,затянутое плотными облаками, нависло над мокрым шоссе, вдоль которогобесконечной чередой тянулись однообразные живые изгороди. Глядя на них взалитое дождевой водой стекло такси, Чарли Уотерстон никак не мог отделаться отощущения, что машина стоит на месте. Времени было всего десять утра, но снаружибыло так темно, что он с трудом различал за плотной пеленой дождя знакомыеориентиры, по которым только и можно было догадаться, приближается ли машина каэропорту Хитроу или, наоборот, удаляется от него.

Откинувшись на спинку сиденья, Чарли закрыл глаза. На душе унего тоже было пасмурно и дождливо.

Ему просто не верилось, что все кончилось, что все осталосьпозади и что десять лет, прожитых в Лондоне, уже нельзя вернуть никакой ценой.Чарли не хотел в это верить, но где-то в глубине души, словно стальная заноза, ужепоселилась боль, которая — он знал это — еще долго не отпустит его.

А как все начиналось!.. Какими чудесными были прошедшиегоды! Как безоглядно счастлив он был в Лондоне — в туманном Лондоне, где десятьлет назад началась для него новая жизнь, открылись новые, сияющие горизонты. Нотеперь все это осталось позади. Незаметно для самого себя Чарли поднялся насамую вершину горы, и теперь для него оставался только один путь — медленный ипечальный спуск вниз, на самое дно жизни, в пучину беспросветного отчаяния,безнадежности и боли. На протяжении последнего года Чарли уже чувствовал, чточто-то в его жизни пошло наперекосяк, но окончательное понимание этого пришло кнему, увы, не сразу. Даже сейчас он все еще отказывался верить, что всекончено.

Во всяком случае — для него.

Когда такси наконец остановилось на стоянке в аэропорту,водитель обернулся к Чарли и вдруг проговорил, слегка приподняв брови:

— Возвращаетесь домой в Штаты, сэр?

Прежде чем ответить, Чарли какую-то долю секунды колебался,потом нерешительно кивнул. Да, он возвращался в Штаты, но вот только там литеперь его дом? Этого он не знал. Еще недавно Чарли считал, что его дом здесь,в Лондоне, рядом с Кэрол, с которой он прожил девять из десяти лет, но все этов одно мгновение оказалось в прошлом. Счастье ушло от него как вода в песок,ушло вместе с Кэрол, и Лондон больше не принадлежал ему.

— Д-да… — ответил он чужим голосом, но шофер такси врядли мог догадаться, что с ним случилась какая-то беда. Чарли был одет вбезупречный английский костюм и шикарный плащ «берберри»; рядом на сиденьележали дорогой зонт-автомат и добротный кейс, в котором он имел обыкновениеносить контракты и прочие документы, однако, несмотря на все это, он не былпохож на коренного жителя Британских островов. Чарли выглядел как американец —богатый американец, который несколько лет прожил в Европе и теперь возвращаетсядомой к небоскребам и гамбургерам.

Не мог шофер знать и того, что Лондон уже давно стал дляЧарли вторым домом и что перспектива возвращения на родину пугала его гораздобольше, чем он готов был признать. Он с трудом представлял себе, как он сновабудет жить в Нью-Йорке, однако обстоятельства оказались сильнее его. ТеперьЧарли вынужден был уехать, и в глубине души он понимал, что иного выхода простонет. Без Кэрол оставаться в Лондоне было бессмысленно.

При мысли о Кэрол сердце у него заныло с такой силой, чтоЧарли едва не вскрикнул от боли. Протянув не глядя деньги носильщику,подошедшему забрать его багаж, он быстро зашагал к зданию терминала, стараясьне оглядываться. Вещей у него с собой было немного — всего два небольшихсаквояжа. Все остальное Чарли сдал на хранение, ибо понятия не имел, где оностановится и что с ним будет дальше.

Зарегистрировавшись у стойки авиакомпании, он прошел в заложидания для пассажиров первого класса. К счастью, здесь не было никого иззнакомых, и Чарли занял укромный столик в самом дальнем углу. До посадкиоставалось еще около часа, но он взял с собой кое-какие документы, которыеотвлекли его от мрачных размышлений и помогли скоротать время. На бортавиалайнера он поднялся одним из последних.

Стюардесса, принявшая у Чарли плащ и проводившая его науказанное в билете место, сразу же отметила его густые темно-каштановые волосыи глубокие карие глаза. Высокий рост, пропорциональное сложение, в меру широкиеплечи и стройные, как у прыгуна в высоту, ноги неизменно привлекали к немувнимание женщин. Кроме того, на пальце у него не было обручального кольца, чтотакже не прошло мимо острого взгляда стюардессы, однако Чарли не замечал ни ее,ни приветливых улыбок женщины, сидевшей в кресле напротив. Опустившись на своеместо, он стал смотреть в окно на струи дождя, плясавшие по бетону рулежнойдорожки.

Он просто не мог не думать о том, что случилось. Помимосвоей воли Чарли снова и снова мысленно возвращался в прошлое, тщетно стараясьпонять, когда, в какой момент их отношения с Кэрол дали трещину, сквозь которуюнезаметно ушел тот огонь, та живительная сила, которые согревали и питали собоюих любовь.

Случившееся все еще казалось Чарли невероятным. Как он могбыть таким близоруким? Как он мог не заметить, что Кэрол постепенно отдаляетсяот него? О, слепец! Он-то считал, что у них все отлично! Неужели все, что междуними было, остыло и ушло буквально в одночасье, или же их отношения простоникогда не были такими прочными, как ему казалось? Чарли всегда был абсолютноубежден, что Кэрол счастлива с ним, и продолжал верить в это до самого конца…До самого последнего трагического года, когда она рассказала ему про Саймона.

Эта новость свалилась на него как снег наголову. Возможно,он действительно был слишком занят, летая то в Милан, то в Токио, чтобызаключить выгодный контракт или спроектировать то или иное здание, но ведь иКэрол тоже не сидела дома, прикованная к дамским журналам и вязанью. Она былазанята не меньше его и тоже частенько отправлялась в Европу, чтобы представлятьинтересы клиентов юридической фирмы, в которой работала. Кому-то, наверное,могло даже показаться, что каждый из них живет своей собственной жизнью,насыщенной самыми разными событиями; что каждый из них, словно планета,движется по своей особой, раз и навсегда определенной орбите, однако такоеположение дел вполне устраивало обоих. Во всяком случае, они были вполнесчастливы, и ни Чарли, ни Кэрол ни разу не задумались о том, чтобы что-тоизменить, покуда они оставались вместе. И когда разразилась беда, Кэрол,казалось, была удивлена не меньше Чарли, однако, несмотря на это, она непредприняла ровным счетом ничего, чтобы как-то исправить положение. Нет, нельзябыло сказать, чтобы она не пыталась, — просто она не смогла и отступилась.

И теперь он остался один.

Проходившая по салону стюардесса предложила Чарли вино,виски или шампанское, но он отказался. Тогда она вручила ему меню,стереонаушники и список фильмов, однако Чарли не хотелось ни есть, ни смотретькино. Его мысли были всецело заняты одним: уже в который раз, в тщетной надежденайти правильный ответ на мучившие его вопросы, он пытался заново разобраться втом, что произошло между ним и Кэрол.