Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков - Сара Гильям

«В средних классах мне было особенно трудно. Хуже всего пришлось в седьмом классе, – Дези поежилась, словно мысленно перенеслась в те времена. – Все пытались понять, что они сами из себя представляют, и было много сложностей у девочек друг с другом и трения между компашками. В то время мои родители стали больше ссориться. Если мама с папой наорали друг на друга утром, то у меня весь день шел насмарку с самого утра. Родители моей лучшей подруги разводились, и я стала задумываться, не случится ли у нас в семье то же самое. Кроме того, я беспокоилась, как выгляжу. Я была такая нескладная».

«Все это изменилось, когда ты перешла в старшие классы?» – спросила я.

«Моя лучшая подруга стала учиться в другой школе, и это было ужасно. В первый год учебы в старших классах многие мои друзья подсели на наркотики, а я не хотела ничего такого и потому распрощалась с ними. Раньше мой старший брат наркоманил, и это был просто кошмар для всех нас. В конце концов он попал в реабилитационный центр».

«А в чем ты изменилась по сравнению с тем, что было три года назад?» – спросила я.

«Не будет преувеличением сказать, что организация христиан “Молодая жизнь” кардинально изменила меня. Я съездила в летний лагерь отдыха после второго года обучения в старших классах и после этого стала брать на себя инициативу. У меня появилась близкая подруга Элси, с которой мы познакомились в этом лагере. Мы собирались все вместе, говорили о Библии и о том, как складывается у нас жизнь. Вообще-то мы об этом обычно и разговаривали – о наших взлетах и падениях, а не о Библии. Мы просто знали, что каждый может говорить обо всем на свете и это никуда дальше не уйдет. Всем можно было верить».

«Наверное, такой круг близких друзей очень поддерживал тебя, помогая справиться с неразберихой школьной жизни в старших классах», – предположила я.

«Это точно. Понимаете, это же старшие классы. Компашки и сплетни бывают даже в клубе молодых христиан. Но в основном там безопасно и хорошо. В последний год учебы в школе я стала помогать в работе подразделения христианского клуба для младших подростков под названием “Жизнь дикарей”. Мы с Элси руководили такой группой в моей прежней школе. Мне нравится работать вместе с ней; мы знаем сильные и слабые стороны друг друга и помогаем друг другу развивать в себе лидерские качества. К нам тянутся младшие девочки и стремятся быть похожими на нас. Их больше всего волнует, как к ним относятся окружающие и как у них складываются взаимоотношения с родителями. Мы это уже проходили. Так что можем им помочь спланировать жизнь. Я молюсь Иисусу, говорю с ним и хочу быть в этом примером для других людей. Я хочу на своем примере показать им, что быть открытым человеком и общаться с другими – это нормально, потому что так другие люди узнают, что вы чувствуете на самом деле».

«А как дела у твоего брата? Ему помогли в реабилитационном центре?»

«Ох, боже мой, вы не поверите, – начала Дези, постукивая пальцами по краю стола. – Он уже два года в завязке, а ведь вышел из центра только шесть месяцев назад! У него есть бойфренд, его зовут Паркер, и они такая чудесная пара». Она схватила телефон, чтобы показать мне фотографии.

Я не смогла сдержать своего изумления. «А я-то думала, что ты как христианка не одобряешь, что твой брат – гей», – удивилась я.

Дези яростно покачала головой: «Каждый вправе решать за себя, кого любить и во что верить. Любовь к брату моей вере не противоречит».

«До чего же хорошо ты понимаешь себя, – сказала я. – Рада, что ты опекаешь младших девочек».

«Это вера помогла мне найти место в жизни. Я все еще молюсь и прошу Господа направить меня, помочь мне заботиться о родителях и о себе. Я активно веду дневник. Делая записи, я лучше всего выражаю свои чувства. А еще я каждый день читаю Библию и знаю, что Он всегда слышит меня.

Когда родители сообщили мне, что разводятся, я не представляла, как мне это пережить. Я была потрясена до глубины души. Со временем я поняла, что чем больше говорю с Господом, тем лучше мне становится. Он знает, что мне по силам справиться со всем этим. Он всегда знал, что сил у меня достаточно».

Развод родителей остается одним из самых травмирующих событий в жизни ребенка. Жизнь после развода сначала складывается очень непросто, и бывает так, что окончательно не налаживается никогда. Но, по данным современных исследований, большинство семей восстанавливаются после развода, и лет пять спустя многие члены семьи снова так же счастливы, как и до развода. Для того чтобы эта ситуация разрешилась благополучно, необходимы честность, доверие, умение доброжелательно общаться и откровенность. Договориться обо всем этом непросто в любой системе отношений.

Так приятно убеждаться, что разводов становится все меньше. По крайней мере это значит, что дети страдают меньше. А еще это может означать, что теперь семьи стали счастливее, что родители в них любят друг друга и умеют разрешать конфликты, обсуждать, в чем они не похожи друг на друга, и выражать теплые чувства по отношению друг к другу.

Глава 9. Депрессия и нанесение себе увечий

Моника, 15 лет

Монику привели ко мне в кабинет родители – люди добрые и немного не от мира сего. Моника была их единственным ребенком и родилась, когда ее мама уже приближалась к возрасту менопаузы. Родителей беспокоило, что у Моники нет друзей и что она в депрессии. Отец считал, что у дочери нет друзей из-за того, что у нее очень высокий коэффициент интеллекта – 165 и она слишком умная по сравнению со сверстниками. А мать была убеждена, что это из-за того, что семья у них не совсем обычная. Оба родителя были профессорами, «книжными червями» и придерживались радикальных политических убеждений. У Моники не было обычного детства, например, она не смотрела телевизор, не бывала в Диснейленде, в летнем лагере и не занималась спортом.

Мать рассмеялась: «У нас странная семья. Мы беседуем о философии и науке за ужином. Мы больше знаем о теории хаоса, чем о звездах кино».

Моника заметила бесцветным голосом: «Да во мне дело. Бегемотиха я прыщавая…»

Родители Моники хотели, чтобы она пообщалась с кем-то моложе, чем они, кто знал бы больше о подростках. Я согласилась поработать с Моникой и обсудить ее «взаимоотношения со сверстниками». Моника не выразила по этому поводу никакого оптимизма, но она же была в отчаянии.

У этой девушки, с виду пресной и депрессивной, в мешковатой одежде, была глубокая душа. Она отпускала мудрые и тонкие замечания о своей жизненной ситуации. Она была скептически настроена по отношению к перспективам общения со сверстниками. Моника заметила: «Все пятьсот мальчишек мечтают встречаться с десятком одних и тех же анорексичных девиц». И добавила: «Я очень музыкальна, но кто из парней будет заглядываться на девушку, которая играет прелюдии Баха!»

«Парней сразу же начинают дразнить, как только они заговаривают со мной», – пожаловалась она.

Большинство парней относились к ней так, словно ее окунули в волшебные чернила и она превратилась в невидимку. Некоторые откровенно приставали к ней. Один парень наградил ее кличкой Кит-Убийца и делал вид, что страшно испуган, когда она проходила мимо. А другой парень, который занимался в паре с ней на уроках по испанскому языку, не мог без ухмылки смотреть на нее.