Осторожно, спойлеры! - Оливия Дейд

любит. Не любит. А мама любит. Отчего дальнейший разговор становится еще тяжелее.

– Как будут выглядеть наши отношения после сегодняшнего дня, зависит от тебя. – К горлу Эйприл поднималась желчь. – Не только потому, что я не хочу видеться с тобой в его присутствии, но потому, что между нами все должно поменяться. Даже без его участия.

Теперь Джо-Энн открыто плакала, ее колени подломились, она опустилась на край кровати и, сгорбившись, обняла себя. В прошлом Эйприл вырезала бы собственное сердце, лишь бы не видеть маму такой. В некотором смысле она так и делала.

Сейчас это закончится, даже если она чувствует себя чудовищем.

– А еще я больше никогда не хочу говорить с тобой о своем теле, – продолжила Эиприл с явным усилием. Но она знала – как бы ни дрожал голос, она должна четко обозначить границы. Абсолютно и недвусмысленно, чтобы их нарушение нельзя было принять за недоразумение. – Я не стану обсуждать, что я ем и чего не ем. Я не стану обсуждать, какие упражнения я делаю или не делаю. Я не стану обсуждать, как выгляжу или не выгляжу. Я не стану обсуждать результаты анализов или лекарства. Мой вес, мое здоровье и моя одежда – закрытые темы.

Глаза Джо-Энн покраснели, губы приоткрылись, она качала головой в немом недоумении, или отрицании, или с какой-то другой эмоцией. Эйприл не могла разобрать сквозь собственную скорбь.

– Я знаю: ты переживаешь за меня, я знаю – ты хочешь помочь, но это не меняет того, что я сказала. – Глаза щипало от соли, все перед глазами расплывалось, но она смахнула слезы и продолжила стоять, продолжила говорить: – Пожалуйста, поверь мне. Если ты еще раз заговоришь про мое тело, я закончу разговор. Я выйду за дверь или повешу трубку. Если ты еще раз пришлешь мне ссылки на статьи о похудении или упражнениях, я заблокирую твои сообщения.

В кои-то веки она радовалась материнской робости перед лицом чужой уверенности. Значит, Эйприл сможет покончить с последней частью до того, как тяжесть собственной любви завалит ее и заглушит слова, которые надо наконец сказать.

– Если этого недостаточно, если ты не перестанешь, я прекращу все контакты с тобой. – Несмотря на возглас матери, несмотря на свои слезы, Эйприл изо всех сил старалась смотреть ей в глаза. – П-потому что это больно, мам. Ты делаешь мне больно.

Мама громко всхлипнула, сжав кулаки по бокам.

– Я люблю тебя.

Тут Эйприл пришлось опустить голову. Однако, проглотив желчь, она снова подняла подбородок. Может, ее слова звучали надтреснуто, но они были уверенными. Они были честными.

– Ты любишь меня, но все равно ранишь. После наших разговоров, после наших встреч я наполовину убеждена, что я неправильная, отвратительная и должна быть исправлена.

– Ты не отвратительная, – прошептала Джо-Энн, ее лицо скривилось. – Я никогда так не думала.

Обнаженная правда этого заявления побудила Эйприл взять мамину руку. Пальцы Джо-Энн были тонкими, холодными и дрожащими. Такими хрупкими, что Эйприл не могла крепко сжать их из страха сломать. И все-таки мама должна понять.

– Но ты заставляешь меня так чувствовать.

Она сказала все, что прописала в голове ночью. Все, кроме последнего кусочка. А голоса двух мужчин становились громче, ближе, так что она должна сказать сейчас.

– Отец никогда, никогда не поймет, как ранит нас. И даже если поймет, то никогда не признает, – добавила Эйприл и ласково пожала мамину руку. – Но ты не он. Пожалуйста, мам. Пожалуйста, подумай, хочешь ли ты и дальше делать мне больно теперь, когда знаешь, что делаешь.

Теперь ее мать плакала молча, дорожки слез сверкали в льющемся в окна солнечном свете, страдание прочертило морщины вокруг бледного рта.

– Я только хотела помочь, – прошептала она.

Эйприл поцеловала мамину руку, кожа там была тоньше и суше, чем она помнила. С бледными веснушками, несмотря на солнцезащитный крем и кремы от пигментных пятен.

В ее сознании мама была все еще молодой и эффектной. Заключенная в узкие облегающие платья, с идеальным макияжем, она уходила под руку с мужем на вечеринки его фирмы, отдавая последние инструкции няне, пока Брент не терял терпение и не утягивал ее за дверь.

Но она больше не молода. Как и Эйприл. У них остается мало времени, чтобы все исправить. Чтобы исправить их.

Единственным возможным вариантом была честность.

– Это не помогает, мам. Только причиняет боль.

Затем дверь гостевой комнаты распахнулась, и добродушный смех отца и Маркуса внезапно прекратился. Брент нахмурился, но не подошел к жене.

– Джо-Энн? Что…

– Думаю, нам лучше уйти, – сказала Эйприл. Каким-то образом Маркус оказался рядом с ней, положив теплую и сильную ладонь ей на плечо. Она инстинктивно шагнула в сторону, избегая контакта. – Прости, что пропустим обед, мам. Я оставила твой подарок в гостиной.

Боковым зрением она видела, что Маркус смотрит на нее, нахмурившись, его рука зависла в воздухе, но сейчас все это не имело значения. Мама так и сидела на кровати, сгорбившись. Ее узкие плечи дрожали, пока она молча плакала, чтобы не смущать никого своим горем.

Наклонившись, Эйприл поцеловала мать в макушку. Вдохнула пудровый цветочный аромат, может быть в последний раз.

– Когда подумаешь, позвони мне. – Слезы мочили мамины волосы, поэтому, сделав последний вдох, Эйприл подняла голову. – Я люблю тебя, мам.

Под бурные протесты и требования отца и плач мамы Эйприл взяла сумочку и покинула родительский дом. Маркус молча шел следом.

Ее глаза едва различали дорогу, но спина оставалась прямой.

И это хорошо. Отвратительный день еще не закончился. Через пять минут она попросила Маркуса свернуть на обочину.

Мать – не единственная, кто обидел ее сегодня.

Она не позволит этому случиться снова.

Рейтинг: М

Фэндомы: «Боги Врат» Е. Уэйд, «Боги Врат» (сериал)

Отношения: Эней/Лавиния

Тэги: #Модерн-АУ, #АнгстФлафф_и_Порно, #ДоговорнойБрак, #ЛавинияНегативноВоспринимаетСвоеТелоПоПонятнымПричинам

Статистика:

Слова: 1893

Главы: 1/1

Комментарии: 47

Понравилось: 276

В закладках: 19

Неприкасаемая

Автор: Бесстыжая Фанатка Лавинии

Аннотация:

Лавиния точно знает, почему муж не прикасается к ней, не целует ее, не спит с ней. Однако очень может быть, что она ошибается. И Эней собирается это исправить.

Примечание:

Спасибо моей великолепной бете, КнижныйЭнейБыНикогда! Он помогает мне работать над эмоциональной глубиной моих фиков, так что вся глубина этой истории по праву принадлежит ему.

По ночам ее душила ирония. Каким-то образом наличие красивого мужа, мужа, которого она полюбила, делало ее супружескую жизнь намного хуже, намного больнее, чем если бы она просто вышла замуж на Турна. Турна, своего жениха до того, как судьба – и родительское вмешательство – разорвали помолвку. Турна, с